Новая газета
VK
Telegram
Twitter
Рязанский выпуск
№23 от 22 июня 2017 г.
Часовой рязанских ворот
 Талантливый голкипер «Спартака» – об арбузах, уроках Карцева и внутрикомандных интригах

В начале 60-х годов прошлого века в рязанском футболе появились сразу два стража ворот, доросших до сильнейшего дивизиона страны. Но если Вячеславу Егорову удалось оставить свой след в элите, то Николаю САМОРУКОВУ повезло меньше. Однако несколько прекрасных сезонов в составе хабаровского СКА и «Шахтера» из Кадиевки он провел во втором по силе эшелоне чемпионата СССР, стал бронзовым призером первенства Украины, о чем и поведал читателям «Новой» в эксклюзивном интервью накануне своего 75-летнего юбилея.



Николай Саморуков (справа) с бывшим игроком ленинградского «Зенита» Анатолием Кудряшовым в музее спорта в Лужниках

– Николай Николаевич, приоткройте завесу, почему выбор пал именно на вратарскую специальность?

– Наш дом располагался на 2-й Пролетарской улице, что на территории нынешнего центрального рынка, а окна выходили прямо на стадион «Спартак». После войны время было тяжелое, на двенадцати метрах нас проживало шесть человек. Когда с юга приезжали торговцы арбузами, то располагались с нами по соседству, и я, бывало, помогал им разгружать эти сочные ягоды. В точности как Антон Кандидов из известного кинофильма «Вратарь»: мне бросали арбузы, а я их ловил. Вот так руки окрепли, появилась хватка, да и в дворовых баталиях я чаще всего оказывался на последнем рубеже.

– А как получилось, что играть вы начали в «Динамо», главном конкуренте «Спартака»?

– Тогда это были два самых популярных в городе спортивных общества и располагались они по соседству. Как-то я наблюдал за тренировкой динамовцев, ворота которых защищал известный Евгений Дорофеев, и когда он подустал, то набрался храбрости и предложил свои услуги. За этим занятием меня и заметил тренер юношей, бывший форвард команды мастеров Анатолий Тарасиков, который и предложил мне заняться футболом уже всерьез.

– Обычно вратари раскрываются несколько позже полевых игроков, однако вы уже в 19 лет заиграли в основе рязанского «Спартака».

– Отправной точкой для меня стал юношеский турнир в городе Ельце, где сборная Рязанской области выступила достаточно успешно, а я был признан лучшим в своем амплуа. Вскоре после этого в 1961 году получил приглашение в команду мастеров, однако проявить себя возможности все не представлялось. Весной «Спартак» отправился на южный сбор, где я познакомился с девушкой и как-то пригласил ее на один из наших матчей. Изначально защищать ворота в той встрече должен был не я, но, как это бывает по молодости, захотелось блеснуть перед своей новой подругой, и я, набравшись наглости, буквально упросил тренера поставить меня. Получилось так, что ту игру я провел выше всяких похвал, так что начал чемпионат в качестве первого номера.

– В то время одним из наставников «Спартака» был Василий Карцев, легендарный форвард столичного «Динамо», покоритель англичан.

– До сих пор не забыл, как он над нами «издевался». Ножка у него была маленькая, а бил практически без замаха, так что не нужно было даже разбегаться. Расставит мячи на линии штрафной площади и начинает экзекуцию: «В какой угол тебе забить?» После его тренировок, а именно он постоянно занимался с вратарями, ладони потом еще долго горели. А когда удавалось парировать его удар, так Василий Михайлович встанет и смотрит на тебя, словно удивляется произошедшему. Благодаря тем урокам великого мастера удалось раскрыть секрет нападающих: после этого я уже смотрел не на ногу бьющего, а в глаза, которые частенько выдавали его планы, и я заранее знал, куда полетит мяч.   

– Что еще осталось в памяти из того времени?

– Поединок в Куйбышеве против «Крыльев советов». На своем поле мы одержали сенсационную победу над будущим победителем турнира – 4:1. В связи с этим наш приезд на матч второго круга вызвал в городе на Волге настоящий ажиотаж: все жаждали реванша. Что говорить, если на нашу предыгровую тренировку собралось чуть ли не полстадиона. Удивили и футболисты «крылышек», которые вышли на игру с одинаковыми «прическами» – все без исключения были обриты наголо. Оказалось, что они договорились не отращивать волос до тех пор, пока не завоюют путевку в класс «А». В подобной ситуации было крайне сложно рассчитывать на положительный результат, но все же мы долгое время сдерживали натиск хозяев и были близки к ничьей, но чуть ли не единственная оплошность в обороне обошлась слишком дорого – 0:1.

– А как получилось, что большая часть вашей карьеры прошла вдали от родного края?

– Рязанский «Спартак» дал мне толчок, и дальше я двигался по восходящей. Подошло время службы в армии, свои проблемы я мог решить заблаговременно с автомобильным училищем, но из-за игр пустил этот важный момент на самотек, а потом уже оказалось поздно. Через несколько дней после окончания футбольного сезона 1962 года я оказался на пересыльном пункте, а еще одиннадцать суток спустя наш эшелон прибыл в Хабаровск. Меня сразу зачислили в спортроту, спрашивают: «Ты в хоккей с мячом играл?» Я не играл, но, думаю, какая разница, какой мячик ловить – большой или маленький. Так и стал вратарем армейской хоккейной команды, которая выступала в первенстве Сибири и Дальнего Востока, а когда подошло лето, оказался уже в футбольной. 

– Вместе со СКА вы пошли на повышение: пробились во вторую подгруппу класса «А», что по нынешней классификации соответствует ФНЛ.

– В Хабаровске не только прошли мои лучшие футбольные годы, с тем периодом у меня связаны самые счастливые моменты в жизни: там я встретил супругу Валентину, там родился сын Андрей. Впоследствии он пошел по моим стопам, стал вратарем, играл в составе рязанского «Торпедо» в первенстве страны. Со временем династию может продолжить и внук, которому спорт также пришелся по душе.

– Получилось так, что в начале 1960-х годов в Рязани появились сразу два вратаря, которые доросли до элитного дивизиона.

– К превеликому сожалению, обоим так и не удалось реализовать свои способности в полной мере. Вячеслав Егоров хоть и оставил след в воронежском «Труде» и московском «Спартаке», по своим природным данным и таланту был достоин большего. Но внутрикомандные интриги сделали свое черное дело. Со всем этим я сам столкнулся в полной мере, когда в 1968 году получил приглашение из луганской «Зари». После хабаровского СКА, где была самая доброжелательная атмосфера, было крайне непривычно оказаться в коллективе, где козни строили даже те люди, которым своим присутствием я никоим образом помешать не мог.

– Именно по этой причине вы покинули клуб по ходу сезона? 

– Да, возник серьезный конфликт, дело даже дошло до федерации футбола Украины, в результате из Луганска меня направили на усиление в Кадиевку. Но и там ситуация поначалу складывалась не лучшим образом: меня долго не ставили на игры, хотя «Шахтер» шел на предпоследнем месте. Я к тренеру, а он мне в ответ: «А ты дай слово, что не пропустишь», от таких слов я просто опешил. Когда же очередь, наконец, дошла до меня, постарался не ударить в грязь лицом: игр пятнадцать, наверно, отыграл на «ноль», благодаря чему наша команда пробилась в финальную пульку, где стала бронзовым призером чемпионата Украины. Выступления в первенстве СССР пришлось завершить из-за серьезной травмы, но не играть в футбол оказалось выше моих сил: до 45 лет защищал ворота клубной команды «Электрон», с которой не по одному разу выиграл все главные областные трофеи.

– В нынешнем году у вас еще одна круглая дата: 55 лет дружбы с Валерием Федоровичем Балашовым!

– Действительно, познакомились мы в 1962 году, когда вместе играли за команду мастеров. Потом на добрый десяток лет, пока я колесил по стране, наши пути-дорожки разошлись. Когда же возвратился в Рязань, восстановили старые связи, а сейчас дня не проходит, чтобы не созвонились. Он по характеру взрывной, я спокойный, так что сглаживаю ситуацию, и он успокаивается. Вместе ведем непростую работу в Совете ветеранов рязанского спорта, передаем богатый опыт подрастающему поколению, являемся частыми гостями на различных спортивных мероприятиях. 

– Николай Николаевич, буквально перед самым юбилеем вы оказались на больничной койке… 

– Сердечко прихватило, хорошо, что супруга вовремя заметила мое состояние и вызвала «скорую». Сейчас здоровье нормализовалось, однако юбилейные мероприятия все же придется отложить на более поздний срок.
 
Юрий МАТЫЦИН