«Новая газета»-Рязань /№20 от 1 июня 2017 г./ Алексей НАВАЛЬНЫЙ: «Для нас нет неприкасаемых»

Взгляд после операции на глазах приобрел ироничный прищур. Алексей Навальный с прессой общается запросто и на равных. Может себе позволить – он на сегодняшний день самый рейтинговый журналист среди тех, кто не работает на центральных каналах. А потому смутить или поставить в тупик политика трудно. Он легко перестраивается, умело делая замечания, флиртуя, отшучиваясь. Десять минут, отведенные для прессы, слишком мало, чтобы узнать о нем все, но достаточно, чтобы попасть под его обаяние.

– Алексей Анатольевич. Коллеги по оппозиционному лагерю обвиняют вас в вождизме...

– В вождизме. Меня. Обвиняет. Господин Явлинский? Это же смешно! Это те люди, которые сами не приемлют иной точки зрения. Я не против, пусть они объединяются. Если, например, Гудков заявляет, что поддерживает Явлинского, его дело, то я честно скажу: меня не устраивает этот договорняк с Явлинским. Нет, если им интересна борьба за два процента, такое комфортное существование, где нет больших рисков, как и нет перспектив, то о,кей. Это вопрос к Диме. Хочет участвовать в политическом партнерстве с Явлинским – пусть участвует.

– Вы задаете новый формат общения с аудиторией. Он больше похож на современную журналистику: яркие заголовки, короткие месседжи. Традиционная либеральная общественность ждет серьезной глубокой программы, а вместо этого игра в телезвезду.

– Напишите от меня ответ этой старой либеральной гвардии: они не релевантны ситуации настоящего времени. Твитоподобная журналистика – это ужасно как по форме, так и по содержанию. Как сейчас все пишется? Взяли твит или чье-то сообщение и на этой основе написали статью. Это никому не интересно! Журналисты должны что-то узнавать, приносить, расследовать. Но и глубокомысленные тексты-рассуждения никому не нужны. Журналисты должны нести что-то новое. Хотя бы делать репортажи, я уж не говорю про расследования. И тогда их бы все читали! А когда из ничего либеральные обозреватели пишут «простыни», и когда они потом считают, что у них – нечто глубокое, а у нас – так себе, тогда они уже потерпели историческое поражение.

Я говорю с аудиторией ее языком. И разными формами. Навальный-live – это длительное общение в прямом эфире с рассуждениями и ответами на вопросы. Жанр роликов наших – он другой. Там сжатая информация с понятной подачей. Я по-разному общаюсь и не меня обвинять в легкости.

– Вы вступили в борьбу с окружением премьера. Вот теперь Усманов – ваш «любимчик». Почему нет фильма, обличающего президента России? Фильм про Путина будет?

– Это секретная информация (смеется). Еще бы я «Новой газете» сказал про будущее расследование! Любое расследование Фонда – оно так или иначе про Путина. Любое расследование про Роттенберга или Ролдугина, не наше, кстати, а ваше – это все про Путина. Даже расследование про Медведева – это про Путина. Мы последовательно критиковали Путина. Кто скандировал на митинге «Путин – вор»? Это одна из причин, почему был такой силовой накат на меня. Для нас нет неприкасаемых.

(Кстати, еще из шуток Навального про Алишера Усманова: «В третьем видеообращении он (Усманов) признается, что я его сын»).

– Но от вас ждут фильма, вы задали новый тон в журналистике...

– Я очень надеюсь, что избегу участи работать хорошим журналистом, а ваша «Новая газета» и все остальные либеральные журналисты наконец-то займутся делом, нормальной журналистикой. Я не хочу им быть, я вынужден. Потому что за редким исключением (как раз в виде вашего издания) отрасль или деградирована, или запугана.

– Как вы себе представляете утро после победы на выборах? Вы понимаете, что в стране, где власть фактически не сменялась со времен Ельцина, объявление о приходе «иного» на местах может восприняться как сигнал не подчиняться и обособляться?

– Вы помните, что было в 1991 году? И что, развалилась страна? Мы преувеличиваем масштаб последствий. Извините меня, но губернаторы и не обязаны подчиняться президенту. В Рязани могут избрать губернатора, который в рамках полномочий заявит, что, мол, я оппозиционен Навальному. Как в США есть демократические губернаторы, которые выступают против президента Трампа. Губернатор – фигура избираемая, он не обязан мне подчиняться. Другое дело генерал ФСБ или люди федерального подчинения. Они либо работают как положено, либо снимаются с должности.

– Каких только ярлыков вам не вешают те, кто пытаются разобраться в феномене Навального. Вас сравнивают и с Гапоном, и с Ельциным. Как вы реагируете на такие сравнения?

– Эти оба персонажа далеки от меня абсолютно. Ельцин – это номенклатура. Он ее порождение, он член КПСС, он был руководителем обкома, Госстроя. Так что сравнение смехотворно. Я никогда не был на госслужбе, никогда не был частью системы. Это нынешняя власть и даже оппозиция в лице Зюганова пытаются на меня такой ярлык навесить. То же самое с попом Гапоном. Это вообще странное сравнение. Бред.

– Собираетесь ли вы добиваться регистрации собственной партии и продолжать попытки перемены во власти политическим путем?

– «Партия прогресса» пыталась зарегистрироваться пять раз. На пятый нас даже зарегистрировали, но ее ликвидировали, потому что нас боятся. Мы же перейдем пятипроцентный барьер сразу. Конечно, мы не оставим своих попыток реализовать все наши политические права. Любые: от права участвовать в президентских выборах до права организовывать партии.

– Встреча с вами напоминает участие в съемках американского фильма о президентской кампании. Вы сознательно продумывали образ?

– Я только что выступал в ангаре на оптовой базе Тамбова. А до этого встреча была на опушке леса. Какой голливудский политик? Я вижу очень разную жизнь в разных городах. Здесь вот отлично сработал штаб, у нас отличное помещение, какие-то золотые перила, класс! А в других регионах – спартанское существование и нас выгоняют. Я не боюсь выступать на опушке леса, я улыбаюсь. Да, это не соответствует российской практике, где принято страдать и переживать, оппозиционный лидер должен говорить: «Ах, нет конференц-зала в гостинице – я отказываюсь». Это то, к чему привыкли, к сожалению, в России. То, что я делаю – не голливудская практика. Это то, что должен делать политик, который хочет поддержки людей.

– Сколько стоит содержание вашего предвыборного штаба в городе?

– У нас открытый бюджет, Волков бы лучше ответил на вопрос. Основная статья расходов – аренда. Мы арендуем помещение по среднерыночной ставке. Я боюсь соврать, мы собрали около 55 миллионов рублей и пока нам этого хватает, чтобы арендовать помещения и платить зарплату. Роман (Бугаков, координатор штаба Навального в Рязани), сколько в Рязани оплачиваемых ставок? Три? Три ставки с зарплатой в сорок тысяч рублей.

– Ваш бюджет формируется пожертвованиями. Максимальное единоразовое составило 300 тысяч. Если завтра позвонят вип-персоны и предложат миллион?

– Если мне позвонит единоросс Сергей Неверов и скажет: «Я хочу дать миллион рублей», я скажу – перечисляй на счет, я напишу об этом. У нас есть два критерия приема платежей: полная прозрачность источника и российское гражданство.

– Что будут делать штабы на местах, если вас не допустят до выборов?

– Я уверен, что на честных выборах я выиграю. Я уверен, что даже на этих нечестных выборах я могу выиграть, потому что наша программа поддерживается большинством. Даже если я не стану президентом, нашим штабам и остальным структурам, сфокусированным на борьбу с коррупцией, будет много работы. И мы вместе будем работать.

Фото: Антон Насонов ИА RZN.info

Римма ШАБАНОВА

читать весь номер