За что сажают рязанских милицинеров



Озвученная руководством МВД инициатива введения личного поручительства милицейских начальников за принимаемые на работу кадры вряд ли привнесет в нравы этого ведомства что-либо еще, кроме укрепления круговой поруки и усиления противодействия любым попыткам привлечения сотрудников милиции к ответственности за совершаемые преступления. Да, прямо сказать, и ни одна другая из обсуждаемых мер не отличается ни конкретикой, ни прогнозируемыми результатами. А одобрение в значительной части общества вызвало лишь намерение сократить милицейские кадры. Это симптом – лучше никаких, чем такие.

Раздраженная и возмущенная все новыми и новыми случаями «ментовского беспредела» общественность бросается от идеи стопроцентной замены милицейских кадров до выражения моральной и практической поддержки «приморским партизанам», совершившим ряд вооруженных нападений на сотрудников милиции. Много говорится о необходимости ликвидации милицейского ведомства собственной безопасности – милиция, мол, не может контролировать милицию. Хотя практика показывает, что большинство из возбуждаемых все-таки уголовных дел в отношении милиционеров появляется в результате работы отделов собственной безопасности. В любом случае наличие органа, критерии работы которого сводятся исключительно к выявлению милицейских преступлений, необходимо, а в каком виде и под чьим подчинением – вопрос отдельный.

На данный момент мы насчитали примерно полтора десятка уголовных дел, возбужденных в отношении сотрудников милиции Рязанской области. Еще несколько находятся в суде. В основном все это – мордобой и взятки. Что отличает милицейские преступления – по крайней мере, те, которые пусть и в небольшом количестве, но выявлены на сегодняшний день – это какая-то просто-таки детская непосредственность, с которой они совершаются. Еще это называют убежденностью в собственной безнаказанности.

Не виноватый я. Она сама пришла

Дело бывшего участкового Железнодорожного РОВД Ивана Литвинова возникло и активно обсуждалось год назад. Литвинову вменяется то, что он изнасиловал узбекскую девушку-гастарбайтера в своем служебном кабинете в здании Железнодорожного РОВД. Задержав узбечку, Литвинов убедился, что документы у нее просрочены и на территории России она находится незаконно. Доставив «пленную» (по-видимому, он именно так и воспринимал задержанную) в РОВД, он составил протокол о нарушении правил регистрации иностранных граждан. После чего заявил, что готов закрыть на все глаза и порвать протокол, если нелегалка удовлетворит вспыхнувшую в участковом страсть.

На сайте общества «Таджикские трудовые мигранты» размещены воспоминания об этом деле Азима Махсумова, который, как он пишет, оказывал содействие девушке в ее последующих обращениях в правоохранительные органы. По его словам, дела у потерпевшей в России не сложились – не секрет, что многие среднеазиатские гастарбайтеры едут в Россию практически наугад – и она в любом случае собиралась возвращаться на Родину. Так что, шантажировать ее, в общем-то, было нечем.

Как бы то ни было, от интимной близости с Литвиновым она (по версии следствия) отказалась, после чего он занялся с ней сексом в принудительном порядке.

Отдышавшись, Литвинов ведет себя ну просто по-джентльменски. То ли столь специфическая галантность ему вообще свойственна, то ли гастарбайтерша оказалась хороша, несмотря на отсутствие взаимности с ее стороны. В общем, не знаем, чем руководствовался участковый Литвинов, но «после того» он все-таки рвет протокол и дает перепуганной пассии номер своего телефона, предлагая обращаться к нему в случае возникновения проблем.

Говорят, он был абсолютно трезв

Порванный протокол, обнаруженный в кабинете, стал доказательством в деле. Наряду с использованным презервативом, который Литвинов также не потрудился выкинуть куда-нибудь подальше мусорного ведра в собственном кабинете.

Дело длится с лета прошлого года. И вот по прошествии года следственный комитет передал его в прокуратуру для подписания обвинительного заключения. Прокурор Железнодорожного района Иван Чумаченко отказался это делать и вернул дело на доследование.

Поясним, что после реформы следственных органов и создания отдельного ведомства, занимающегося исключительно расследованием уголовных дел – следственного комитета – прокуратура выполняет как бы контролирующие функции, а также представляет обвинение в суде. Подобное разделение труда призвано повысить качество следствия – заинтересованная в успехе своего представительства в суде, прокуратура с особым трепетом должна относиться к предлагаемым доказательствам. Поэтому не допускать до суда процессуально неубедительные дела – это одна из главных функций прокуратуры.
Но одно дело – поиски «ляпов» в работе следователей. А другое – имеющие место у прокурора представления об устройстве человеческого мозга. Так вот, насколько известно, прокурор «железки» дал оценку не только процедурным вопросам, но и поведению потерпевшей, сочтя его странным, а ее показания, соответственно, сомнительными.

Выразилась эта странность в том, что в процессе изнасилования в помещении РОВД узбечка не позвала на помощь других милиционеров. А объяснила свое поведение тем, что она их боялась.

Насколько нам известно, следственный комитет обжаловал решение районного прокурора в областную прокуратуру, и теперь возможность передачи дела Литвинова в суд зависит от этой инстанции.

Сам он находится под подпиской о невыезде. Вину свою бывший участковый (из органов его все-таки уволили, но дали возможность оформить уход «по собственному желанию») не признает. Но факт секса с гастарбайтершей в РОВД не отрицает! Однако по версии Литвинова все произошло по взаимному согласию.

Хозяин своего слова

Роман Елизаров – на момент возбуждения уголовного дела работал следователем в Рязанском районе. Его история уникальная, во-первых, тем, что его даже по собственному желанию увольнять не стали. И более того, за время следствия и суда – процесс уже идет – умудрился пойти на повышение! Во-вторых, эта история отличается крайне редко используемой – даже в отношении других граждан, а в отношении сотрудников милиции вполне может выясниться, что это единичный или один из немногих случаев – статьей уголовного кодекса. Господин Елизаров обвиняется в даче ложных показаний.

В период своей работы в районе Елизаров расследовал дорожно-транспортное происшествие, в котором погибла женщина-водитель. Выживший в столкновении водитель второй машины, как было установлено, выехал на встречную полосу и, соответственно, являлся виновником ДТП. И вдруг при рассмотрении дела в Рязанском районном суде адвокат обвиняемого заявляет, что готов полностью опровергнуть версию следствия и вызывает в качестве свидетеля – следователя!

Г-н Елизаров, уже давший к тому моменту показания, второй раз представ перед судом, сообщает, что и схему осмотра места происшествия и протокол составил неверно. Следует версия, согласно которой обвиняемый вообще, может быть, на встречную полосу не выезжал, а во всем виновата погибшая. Ну, признавать свои ошибки, причем столь существенные, да в суде, да еще будучи следователем (ведь фактически речь идет об оговоре) – для этого требуется много мужества. Но подавляющее большинство представителей юридических кругов, да и просто адекватных граждан скорее предположат наличие других мотивов у милиционера.

Мотивы ни в виде купюр, ни в каком-либо еще виде в деле не фигурируют, однако суд в тот раз доводам опровергнувшего самого себя следователя не внял и вынес обвинительный приговор. Однако статус подследственного не помешал Елизарову получить должность заместителя начальника следственного отдела Октябрьского РОВД.

Дело сейчас рассматривает Октябрьский районный суд – по месту совершения преступления, коим является Рязанский районный суд (поселок Соколовка, в котором он находится, формально относится к Октябрьскому району облцентра). В рейтинге мест совершения преступлений сотрудниками милиции может смело претендовать на второе место после Железнодорожного РОВД.

Ты мне – я тебе

А вот другой следователь Рязанского РОВД Александр Бойчук обвинялся в мошенничестве. Его дело интересно, прежде всего, развязкой, устроенной Советским районным судом Рязани.

Бойчук – молодой милицейский следователь, 1984 года рождения – расследовал деревенскую кражу, в совершении которой был в итоге обвинен несовершеннолетний местный житель. Матери подозреваемого пригрозил, что обвинит еще и второго ее сына, а кража, таким образом, будет считаться групповой. Кроме того, заявил, что может организовать заключение под стражу подозреваемого. Потребовал 15 тысяч рублей.

Женщина обратилась в отдел собственной безопасности, который и задержал Байчука с поличным при получении денег. Дело было в Рязани на ул. Свободы и, соответственно, попало на рассмотрение в Советский райсуд, который дело и прекратил в связи с примирением Бойчука с потерпевшей.

Напомним, что сын этой самой потерпевшей находился все это время под следствием, то есть в руках милиции, и не сложно предположить, какие аргументы использовались для убеждения потерпевшей в необходимости сделки. И суд, надо сказать, имел все возможности для того, чтобы вынести другое решение, а прокуратура – для обжалования решения состоявшегося. Однако решение суда так и не было опротестовано, а уволенный – естественно, по собственному желанию – Бойчук (обвинение-то с него никто не снимал) не является судимым и формально может вновь пойти на службу в милицию.

По мелочи не работаем

Самый именитый из нашей четверки персонаж лидирует и по экономическому показателю – он обвиняется в том, что вымогал взятку в размере двух миллионов рублей, а взят с поличным в размере около полумиллиона.

Вообще, следователь следственного управления при УВД города Рязани Сергей Купырев проходит по статье «мошенничество». Согласно юридической логике взятка – это деньги, которые берут за то, что входит в круг формальных полномочий взяткополучателя. А г-н Купырев обещал своей клиентке повлиять на приговор суда, на что его полномочия вроде бы не распространялись.

Следователь Купырев специализировался на экономических преступлениях, и коллеги, и представители других юридических кругов, кстати, отзываются о нем, как о весьма опытном и квалифицированном специалисте. Даже читал лекции на милицейских курсах повышения квалификации или что-то вроде того. О методике раскрытия экономических преступлений. Надеемся, что не о методике их совершения.

Рассматриваемые события начались в 2009 году. Майор Купырев вел дело в отношении предпринимательницы, занимавшейся пассажирскими перевозками. Странноватое, кстати, дело. Предпринимательница набрала кредитов, запуталась, не смогла их выплачивать. Каким-то образом Купырев счел эту ситуацию подпадающей под уголовное разбирательство. Одно время, действительно, существовала практика возбуждения уголовных дел по факту невыплаченных кредитов, но канула в Лету. Кроме того, независимый взгляд на это дело, который стал возможен после отстранения от него Купырева, как говорят, ставит под сомнение обоснованность возбуждения и с других точек зрения.

Однако это все субъективно и совсем другая история. По версии следствия, Купырев заявил своей подследственной, что может обеспечить ей решение вопроса в суде таким образом, что она останется на свободе. Причем приводит пример женщины-предпринимательницы, которая не стала с ним договариваться и оказалась в местах лишения свободы.

Неудачливая коммерсантша не решилась еще на одну авантюру и потопала в ОСБ, откуда заряженная мечеными купюрами, аудио- и видеоаппаратурой отправилась на встречу с Купыревым.

Эстетствующий майор, решив, видимо, совместить приятное с полезным, встретился с дамой за обедом в ресторане «Конюшенный двор». Там же и был задержан, как говорят, с классическим укладыванием лицом в снег (дело было минувшей зимой). Кстати, оказал сопротивление, что было использовано при выборе меры пресечения. Крайне редкий случай для милицейских дел – Купырев находится в СИЗО.

Из милиции же Купырев уволен был все равно по собственному желанию! И еще одна, совсем уж экстравагантная подробность. В рамках расследования этого дела были выявлены факты, на основании которых было возбуждено другое – как раз по той предпринимательнице, судьбой которой Купырев грозил перевозчице. Так вот, в качестве доказательства в этом деле фигурирует диктофонная запись разговора майора с этой женщиной, находившейся в тот момент в СИЗО, сделанная самим Купыревым! Для чего (или для кого? для отчета?) следователю понадобилось документировать контакты подобного рода, история пока умалчивает.