– Футбол меня как-то изначально не прельщал, а для занятий хоккеем тогда не было достойных условий. Одно время немножко плаванием занимался и дзюдо, пока не попал в легкую атлетику. Пришли мы как-то с мамой смотреть соревнования в легкоатлетическом манеже «Юность», вроде понравилось, и стал ходить. Моим первым тренером стала Галина Сергеевна Джавахова, потом какой-то период я тренировался у Олега Константиновича Капацинского. А потом мы встретились с Христо Йотовым. Он предложил мне попробовать, и началась наша совместная работа над достижением цели.

 

– А как по-другому? Чтобы чего-то добиться, всегда приходится чем-то жертвовать. Когда мои сверстники в 14–15 лет ходили на дискотеки, гуляли, у меня всё было подчинено тренировочному процессу, ну, и где-то еще учебе. Бывало, приходил домой и просто падал от усталости, и при этом знал, что завтра с утра опять предстоит тяжелая работа. Когда же у тебя начинает что-то получаться, еще больше загораешься, работаешь уже с удвоенной энергией.

 

 

– В 1993 году, когда меня вызвали в юниорскую сборную России. В следующем году я принял участие в чемпионате мира среди юниоров, а в 1995-м поехал уже на взрослый. В том же году в Фукуоке (Япония) стал победителем на Всемирной студенческой Универсиаде. Это была как бы такая первая ступень, с которой и пошли какие-то серьезные результаты.

 

– Да, немножко промахнулись мы в 1996 году. В начале того сезона я был просто здорово готов и меня включили для подготовки в состав олимпийской сборной. Но где-то произошел сбой, и на чемпионате России в Питере я занял лишь четвертое место, буквально каких-то сантиметров не хватило, чтобы быть в призах. А буквально через три-четыре дня на молодежном первенстве страны во Владимире я показал результат, которого хватило бы для отбора на Олимпиаду. Но как раз в тот самый день самолет уже улетел в Атланту. 

 

– Действительно, 1997 год сложился для меня очень удачно: зимой я стал серебряным призером на чемпионате мира в закрытых помещениях, а летом завоевал «бронзу». В следующем году выиграл чемпионат Европы, а в 1999-м получил травму, сделал операцию. Но в 2000 году набрал прекрасную форму, имел результат в районе 8 метров 30 сантиметров. Недели за две до открытия Олимпийских игр мы были на сборах в Японии, и там я занял третье место в соревнованиях с участием практически всех моих будущих соперников. А вот в Сиднее, видимо, что-то с акклиматизацией не получилось. Подготовку мы проводили в Японии, где тогда была осень, а в Австралии-то весна. С каждым днем становилось все тяжелее, в итоге мне не удалось пробиться в основную сетку турнира.

 

 

– В Афины ехал за медалью, ведь были уже награды и с мировых чемпионатов, и с европейского. Возможно, колоссальнейшее желание устранить имевшийся пробел в какой-то мере и сыграло злую шутку. Где-то не смог совладать со своими эмоциями и, скорее всего, психологически перегорел.

 

– Это настоящий муравейник, куда слетелась куча народа со всего мира. Очень много стран-участниц, а наибольшее представительство, конечно, в легкой атлетике. До соревнований ты готовишься, пытаешься справиться с волнением, а после них начинаешь заниматься самокопанием: почему так произошло, кто виноват и что делать. 

 

 

– Да, мы познакомились на сборах в 1993 году. В дальнейшем плотно общались, а в 95-м Оля травмировалась, и мы переехали в Рязань восстанавливаться.

 

 

– Выходит что так (смеется). А если серьезно, то у нее рязанские корни, бабушка, по-моему, из Выползова. Сейчас Ольга говорит, что не смогла бы жить в Москве, в Рязани жизнь все-таки более размеренная.

 

 

– Наверное, мы просто никогда не переносили спортивные дела в семью. Кроме того, никакой конкуренции у нас не было, и в количестве завоеванных медалей мы не соревновались. Наоборот, в сложные моменты старались помочь друг другу словом или делом, поддержать. И с бытом как-то удавалось справляться, ведь и еду кому-то надо было готовить.

 

 

– Честно говоря, мы вообще не хотели делать из него спортсмена. Но коль он загорелся хоккеем, мы всячески стараемся помочь ему самореализоваться. Олег живет, учится и тренируется в Подольске, играет за команду «Витязь» в первенстве Москвы. А о каких-то перспективах мы не думаем, главное, что ему самому нравится.

 

 

– Совершенно верно. Думаю, вполне мог бы выступать и до пекинской Олимпиады. Но в то время старшим тренером сборной был такой Куличенко, с которым у нас по ряду вопросов возникли разногласия. Я занимаю второе место на чемпионате страны, он берет в команду первого и третьего. Я становлюсь третьим, приглашение получают первый и второй… 

 

 

– Да. Как-то на чемпионате России ко мне подошли тренеры по бобслею и предложили попробовать. Я подумал: «А почему бы, собственно, и нет?» Дополнительным стимулом послужило и то, что ранее уже принимал участие в двух летних олимпиадах, а тут замаячила перспектива побывать еще и на зимней. 

 

 

– Действительно, в 2006 году в качестве запасного я был включен в состав олимпийской сборной для участия в Играх в Турине. Никакой конкретики не было, поэтому я решил отказаться и, видимо, совершенно напрасно: спортсмен, поехавший вместо меня, выступил там в двойке. Надеялся всё исправить через четыре года в Ванкувере, но туда уже не отобрался по спортивным показателям.

 

 

– Нет, хотя все-таки нужно было доводить начатое до конца. Но, не будучи уверен, что приму участие в соревнованиях, решил провести это время с семьей, ведь ребенок подрастал, да и сам уже основательно устал от сборов по полтора-два месяца. Впрочем, какой-то след удалось оставить и в бобслее: выступал на чемпионатах мира, не единожды становился призером Кубка Европы, а за «серебро» на этапе Кубка мира мне было присвоено звание «Мастер спорта международного класса». А чтобы добиться чего-то большего, нужно было придти годика на два пораньше, когда был еще в расцвете сил. 

 

 

– Сейчас не могу вспоминать без улыбки, как российские бобслеисты подбирали себе коньки для выступлений. У нас не было тогда человека, который бы занимался тестированием и отвечал за этот важный вопрос. А мы просто не знали, какие использовать лезвия по этой погоде: одни то едут, то не едут, и другие так же. А ведь чемпионат мира как-никак, каждая попытка решающая. Что делать, не знаем. Решили доверить судьбу монетке, подбросили ее вверх, и какие коньки выпали, на тех и поехали! 

 

– Да, вот так меня воспитали. Было в сердце какое-то чувство, назовите его патриотизм или любовь к родному краю, этим и объясняются мои «нелогичные» поступки. Хотя не скрою, соблазнов было предостаточно, и в Краснодар звали, и в Москву неоднократно предлагали перебираться. Но я все свои главные достижения добывал только для Рязани, лишь последние год или два был параллельный зачет.

 

 

– Да, есть какое-то ощущение, что все-таки что-то где-то не доделал… Вроде бы и серьезными успехами не обделен, но все-таки чего-то в карьере не хватает. Наверное, олимпийской медали любого достоинства – вот та ступенька, которая так и осталась для меня недосягаемой. Хотя уверен, что мог достичь заветной цели, но не сложилось. Почему? Сейчас искать себе оправдания я не хочу, ведь как бы то ни было, уже ничего не изменить.