Концертное исполнение оперы – давно вынашиваемый проект филармонии. Для его осуществления требовалось не только подтверждение достойного уровня Рязанского симфонического оркестра, но и немалая организаторская изворотливость. Соединить на одной сцене в одно время почти сотню музыкантов и певцов из разных коллективов – задача не из легких. Поэтому, когда появились афиши, да еще с таким впечатляющим составом, рязанские меломаны стали заранее запасаться билетами.

 

К выступлению на сцене Рязанской филармонии были приглашены солисты Большого театра засл. арт. России Роман Муравицкий (тенор), нар. арт. РФ Нина Терентьева (меццо-сопрано), Татьяна Моногарова (сопрано), засл. арт. РФ Андрей Григорьев (баритон), солист Московского Музыкального театра им. К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко засл. арт. РФ Валерий Микицкий (тенор), солист Московского Музыкального театра Новая опера Дмитрий Орлов (баритон), лауреат международных конкурсов Полина Шамаева (меццо-сопрано) и др. Для хоровых партий была привлечена Государственная академическая хоровая капелла России имени А.А. Юрлова. И, конечно, весь вечер на сцене – Рязанский губернаторский симфонический оркестр под управлением Сергея Оселкова.

 

Концертная версия оперы не предусматривает декораций, исторических костюмов и драматически выстроенных мизансцен. Хотя, как рассказал «Новой» после выступления исполнитель партии Германа Роман Муравицкий, во время репетиций артисты пытались выстроить хоть малое действие: встать на колени и проч. Но сразу от этого отказались, почувствовав в этом «ломание комедии». Музыка, голос, тембр и живые эмоции – как оказалось, этого вполне достаточно, чтобы передать мистериальную атмосферу Петербурга, тонкие вибрации влюбленного женского сердца и яростную одержимость игрока.

 

– А потом, все же написано в нотах, в либретто Модеста Чайковского, – пожимает плечами Роман Муравицкий. – Сейчас современные режиссеры любят ломать устои: переносят действие в другую эпоху, одевают в новомодные костюмы, словом, пытаются осовременить.

 

 

– Я за правдивость. За трепетное отношение к музыке и сюжету. Можно осовременить, но чтобы остались видны оголенные нервы автора, чтобы их не прятали за какой-то надуманной, искусственной мишурой. Хочется настоящего!

 

 

– Стараюсь не переносить! Все страсти, связанные с оперой, оставляю на сцене. Герман – это один человек, Роман Муравицкий – совершенно другой.

 

 

– Нет! Но вспоминая моего профессора Евгения Левашова, который всегда очень ярко говорил об этом произведении, признаюсь: в «фараона» мы играли. Надо же было понять, что это за игра такая, если дама предпочитала любви – «фараон»!.. Игра, кстати, похожа на наше «очко». Очень захватывает, действительно, голову потерять от нее можно.

 

 

– Нет, меня не преследует чертовщина, если говорить об этом. Может быть, как раз потому, что я не отождествляю себя с Германом. Хотя, когда я впервые спел эту партию в Большом театре в 2003 году, честно говоря, опасался. Были какие-то мелкие неприятности, но по-крупному нет. 

 

Остается надеяться, что рязанский концерт, принятый зрителями с большим успехом, умилостивил Пиковую даму. И этот вечер станет первым в череде будущих оперных представлений.