Чистая кантилена Ларисы Якубовской

Кажется, что именно в ее облике, с патрицианским профилем в ореоле каштановой пены длинных вьющихся волос, могла предстать богиня скрипки, если бы такой образ существовал реально. О неземной музе, словно сошедшей с древнегреческих амфор и оказавшейся на земле среди множества других женщин, которые «есть в русских селеньях», писать очень сложно. Она живет в древнем городе Рязани и ее часто можно увидеть со скрипкой, намоленной великой музыкой, с которой они, связанные серебряными струнами, едины.

Лариса Якубовская – тонкий музыкант и прекрасный педагог, работающий в детской музыкальной школе Рязани №1 и на УКП (учебно-консультационном пункте) при той же школе – с особо одаренными детьми. Ее лучшие ученики, лауреаты и дипломанты конкурсов, не расстались с музыкой и продолжили обучение в престижных консерваториях страны.

Вернувшись в Рязань после завершения учебы в Российской академии музыки им. Гнесиных, Лариса Иосифовна пришла работать в старейшую музыкальную школу города, где училась у выдающегося педагога по классу скрипки Б.П.Воронина.

В детстве девочка хотела быть врачом, как папа, но доктором стал ее брат, а она ни на одну секунду не пожалела о том, что связала свою жизнь с музыкой. Учиться ей нравилось всегда, слух был абсолютный мелодический, давалось все легко, и выступала она охотно и много. Тихая и задумчивая, с длинными косами, выходила на сцену, настраивала скрипку, сосредотачивалась… Кто знает, о чем были ее мысли перед тем, как успевала коснуться смычком струны? Но через мгновение музыка уносила ее куда-то очень далеко в совершенно иную реальность. Так постепенно медицина отступала перед силой музыки, ставшей смыслом жизни Ларисы Якубовской.

…В тебе нет суетливости столетья,
Ты – словно тихий голос Неземного…
Печальной песней об ушедшем лете
Так осень плачет золотом кленовым,
Собрав всю грусть в осеннем пируэте…

(Строки из сонета «Adagio», посвященного Л.Якубовской).

О том, что Лариса Якубовская – «человек особенный», говорят многие. Суетливая мишура обыденной жизни, интриги, житейские сплетни и пустословие – все это не имеет к ней никакого отношения. Ее ученики активно участвуют в конкурсах, что само по себе – очень серьезное испытание и для хрупкой нервной системы ребенка, и для родительских амбиций, но преподаватель Якубовская, в силу своего природного такта и культуры, умеет построить воспитательно-образовательный процесс так, что ее ребята не оказываются вовлеченными в жесткие профессиональные игры взрослых. Нельзя не признать, что не каждому педагогу удается вынести за скобки учебного процесса все постороннее, оставив самое главное – профессиональную подготовку юных музыкантов.

Почему трудно писать ее портрет? Применительно к ней можно говорить только об образе, лишенном реальной фактуры. Изысканность, греза, впечатление… Состояние души? Пожалуй… Как полотна импрессионистов, которых Лариса Иосифовна очень любит и может поехать в Москву, чтобы сходить в Музей изобразительных искусств имени А.С.Пушкина на одну картину, наиболее созвучную сегодня ее внутреннему состоянию, от которого в большой степени зависит итог ее следующей встречи с учениками. Девочки смотрят на нее с восхищением, да и мальчикам это чувство не чуждо. Лариса Иосифовна не воздвигает стены между собой и учениками, но поднимает и удерживает такую планку, которая и является еще одним очень сильным воспитательным аспектом в ее общении не только с юными музыкантами.

При всей ее утонченной хрупкости нельзя сказать, что она педагог мягкотелый и нетребовательный. Она не срывается на учеников, унижая их. Кажется, она даже не хмурится. Но как-то же должен педагог выражать свое, иногда неизбежное, недовольство? Должен, как же иначе! Лариса Иосифовна тихо подходит к окну, оставляя за спиной ученика, который почему-то (почему?) сегодня не подготовился к уроку. Ей это кажется странным. Наверное, это то, чего она не сможет понять никогда. По сто раз говорить одно и то же, конечно, можно, если кто-то не понимает, но в ее классе таких музыкантов нет. А если понимает, но не делает? Тогда это должно быть скучно. Кому? Всем. Но странное дело… Ее своеобразный молчаливый протест – отход педагога к окошку, за которым, возможно, тихо падает снег или идет долгий осенний дождь, или дразнит весна цветением, действуют на учеников сильнее возможного крика учителя. Юный музыкант понимает вдруг, что в таком качестве он сегодня совсем не интересен преподавателю, и говорить им будет не о чем, потому что вместо продуктивного творческого диалога ожидается топтание на месте. Артисты, даже самые маленькие, народ тщеславный, а уж юному человеку, пожелавшему открыть для себя мир большой музыки, становится стыдно перед Ларисой Иосифовной, которая много лет была первой скрипкой рязанского симфонического оркестра, а они, ее ученики, гордились тем, что дирижер и солисты пожимали ей руку, когда смолкали последние звуки исполняемого произведения.

Вот о каких секретах педагогики мне довелось услышать от уже состоявшихся музыкантов, которым посчастливилось учиться у Якубовской. Один из ее учеников подытожил: «Рядом с ней хочется быть лучше и не фальшивить, причем не только в музыке, потому что сама она фальши не допускает никогда». Абсолютный мелодический слух? Конечно! И очень чуткое сердце.

Лариса Иосифовна, безупречно владеющая кантиленой и чистым красивым звуком, успешно добивается этого и от своих учеников, которых всегда можно выделить среди других музыкантов.

Сама она – педагог играющий. Это из детства: в десять лет услышала «Интродукцию и Рондо Каприччиозо» Сен-Санса в исполнении Давида Ойстраха и заболела этой музыкой. Нашла ноты и стала разбирать произведение. Позднее сыграла и Сен-Санса, и Дворжака, и знаменитый концерт для скрипки Чайковского.

Большим исполнительским опытом для Ларисы Якубовской уже во время учебы в Гнесинке стала работа в Ансамбле скрипачей Сибири, база которого в то время находилась в Москве. Детище Реентовича – «Ансамбль скрипачей Большого театра СССР» угасал, а сибирский коллектив набирал силу. За полгода музыканты объездили весь Союз. Ларисе посчастливилось сыграть в ансамбле скрипачей Чакону Витали, а Чакону Баха она уже до этого играла сольно. Коллектив был гастрольным, Лариса снимала комнату в Москве и жила на чемоданах в ожидании следующей поездки, а на нее уже пришел запрос из первой музыкальной школы Рязани, и вскоре талантливая выпускница Гнесинки приняла решение вернуться домой. Тогда ей играть хотелось больше, чем преподавать, потому и было создано известное трио: Л.Якубовская (скрипка), Т.Иванишко (виолончель), Г.Болховитинова (фортепиано). Выступали много: в филармонии, в художественном музее, на «ОЛИМПе» в библиотеке им. Горького, с концертами ездили по области.

Лариса – человек счастливый, потому что и в лице мужа нашла не просто любящего и понимающего человека, но и преданного поклонника-меломана, который старается не пропускать ни ее концертов, ни репетиций и с большим удовольствием слушает дома, когда его скрипичная богиня разучивает новые оркестровые партии. Однажды летом, когда она играла у открытого окна, с улицы вдруг раздались аплодисменты: кто-то проходил мимо и заслушался, остановившись.

Сегодня ей очень интересна работа филармонического оркестра Рязани с чтецкими программами столичных артистов, потому что драматический театр Лариса Иосифовна любит и хорошо знает, синтез музыки и художественного слова не может не приносить ей большого профессионального удовлетворения и душевной радости. И, конечно же, работа с юными музыкантами, которым она отдает сердце и преподавательский талант, не может не приносить хороших результатов. Нынешний учебный год Ларисы Якубовской – юбилейный. Пусть он будет наполнен счастьем творчества и радостью новых преподавательских открытий.

Ольга МИЩЕНКОВА

читать весь номер