– С этим связана любопытная история. Футболом я увлекся в самом детстве, начал играть при домоуправлении, а в первом классе меня пригласили в группу подготовки при команде мастеров. Азы любимой игры начал постигать у Владимира Алексеевича Егорова, но у меня были слабые легкие, я часто болел. Врачи сказали, что нужно либо вообще заканчивать, либо выбрать какой-то вид спорта, укрепляющий здоровье.

 

Мой старший брат занимался лыжами, был кандидатом в мастера спорта, его примеру решил последовать и я. Моим тренером стала Любовь Александровна Бирюкова, жена нашего великого лыжника Анатолия Егоровича. Заложенный ею фундамент мне очень помог в дальнейшем, но, признаюсь, больше всего нравилось, когда на занятиях мы играли в футбол.

 

 

– От судьбы, как известно, не уйдешь. Начал, как водится, с областного футбола, а там и время армейской службы подошло. Тогда при десантном полку усилиями Виктора Ивановича Миронова была организована футбольная команда «Купол», через которую прошли многие местные игроки, в том числе и будущий президент рязанского «Спартака» Юрий Куприянов, а меня туда сосватал бывший форвард команды мастеров Валерий Мудрецов. Кстати, его же стараниями сразу после дембеля я оказался в «Вымпеле». Меня забрали с гауптвахты, где я «дослуживал» последние две недели и прямо в военной форме повезли в Скопин на кубковый матч. Вот так и началась моя спортивная жизнь.

 

 

– Да, получилось так, что именно мой удар принес «Вымпелу» победу в финале кубка области над «Чайкой. Моя игра приглянулась тогдашнему начальнику «Спартака» Сергею Ивановичу Недосекину, который осенью пригласил в команду мастеров. Правда, поначалу у меня мало, что получалось. На первых порах неоценимую помощь оказывал Александр Коробков, который внес заметный вклад в мое становление футболиста. С его передачи я открыл и свой бомбардирский счет, когда Алексеевич мягко скинул мне мяч под удар.

 

 

 

– На мой взгляд, свою лепту внесли и Виктор Алексеевич Мысливцев, под- готовивший талантливую молодежь, и Виктор Павлович Лаволин, но наибольший вклад все же принадлежит Сергею Ивановичу Недосекину. Вот кому должен быть благодарен рязанский футбол. Именно он собрал всех сильнейших местных ребят, создал из них костяк команды, которая потом едва не пробилась в высшую лигу. Сергей Иванович и меня приметил, взял в «Спартак», заложил основы профессионального игрока. И ведь приглашал он совсем не звезд, а лишь тех, кто подходил под его концепцию игры. Когда он пришел в 1987 году, мы только носились по полю, а уже через несколько лет входили в число сильнейших клубов второй лиги.

 

 

– Дело в том, что я сам был взбалмошный, и с высоты прожитых лет некоторые поступки, наверняка, не совершил бы. Побывав сам в шкуре тренера, прекрасно понимаю, что во многих вопросах Сергей Иванович был абсолютно прав, и с педагогической точки зрения принимал верные решения. Тогда, не скрою, было обидно, но сейчас даже благодарен ему за всё. И, думаю, не только я, но и вся та наша компания (смеется). Когда в 1994 году я вновь возвратился в Рязань, скажу честно, очень серьезно относился к своим обязанностям, два сезона как мог помогал тренеру, так что, уверен, ко мне не может быть никаких претензий.

 

 

– Честно сказать, в то время я был (и остаюсь) настолько патриотом рязанского футбола, что просто не мог представить себя в другой команде. По этой причине даже не рассматривал приглашения из других клубов, также как Сергей Пономарев, Александр Коробков.

 

 

– Да, было обидно настолько, что и вспоминать не хочется. К этому мы шли несколько лет, многим из нас тогда было уже по 30 лет, и все рухнуло буквально в одночасье. А ведь если бы мы вышли в 1992 году в высшую лигу, думаю, выступили там не хуже «КамАЗа» из Набережных Челнов, с которым играли практически на равных.

 

 

– Я бы назвал себя человеком обострения, который в зависимости от ситуации может выложить мяч партнеру и с таким же успехом завершить атаку сам. Признаюсь, что наибольшее удовольствие доставляли не собственные забитые мячи, а именно выверенные передачи партнерам. Когда Коробков был уже в возрасте, он мне всегда так говорил: «Серега, дай мне либо в лоб, либо в ножку». А поскольку Алексеевич просто великолепно играл головой, приходилось чаще использовать второй вариант.

 

– Все дело в том, что мы были сплоченным коллективом не только на футбольном поле, но дружили и за его пределами. Отсюда и потрясающее взаимопонимание, и чувство локтя. Если люди умеют играть в футбол, разбираются в нем, им будет не сложно понять друг друга, а если они бок о бок играют несколько лет, о чем вообще можно говорить. А эта комбинация у нас была отработана настолько, что ее мы могли бы исполнить и с закрытыми глазами.

 

 

– Неудачи начались, когда не стало преемственности, подобные проблемы сейчас переживают многие российские клубы. А ведь вспомните, вслед за нашим пришло следующее поколение, не менее талантливое, где тон также задавали доморощенные ребята, которые от нас набирались мастерства и опыта. Еще одним огромным минусом является то, что в команде нет настоящих лидеров, какими у нас были Александр Коробков, Игорь Коняев. Нынешнему тренерскому штабу ФК «Рязань», в который входят мои большие друзья Гарник Авалян, Валерий Бахмутов и Сергей Пономарев, посоветовал бы взять за основу наработки Сергея Ивановича Недосекина, и как можно больше привлекать в команду именно воспитанников рязанских спортшкол. А начинать, конечно же, следует с детского футбола. Меня радует, что с молодежью сейчас занимаются такие корифеи как Сергей Муштруев и Борис Корнеев. Я уверен, у них все обязательно получится.

 

 

 

– Дело в том, что меня давно хотел видеть в своей команде известный тренер Владимир Иванович Юрин. Он меня еще в димитровградскую «Ладу» звал, но я родные края покидать не захотел. Лишь по завершении сезона 1995 года я в полной мере осознал, что в своей карьере нужно что-то кардинально менять. И тут звонок от Юрина: «Не хочешь поиграть в клубе с серьезными задачами?» Я собрался и полетел в Томск. Провели два контрольных матча, я в обоих забил, и уже в Сочи на сборах подписал шикарный контракт. И в первом круге я отрабатывал его по полной программе, пока не получил тяжелейшую травму в Новокузнецке – разрыв коленных связок и голеностопа. Очень долго восстанавливался, но играть мог только на уколах, превозмогая сильную боль.

 

 

– Началось все с того, что «Томь» достаточно успешно выступала в розыгрыше Кубка России 1996/1997 годов, а я забивал по два, а то и по три мяча. И тут прилетает к нам клуб из высшего дивизиона самарские «Крылья советов» с моим бывшим партнером по рязанскому «Торпедо» Гарником Аваляном. А я в то время залечивал травму и участия в матче принимать не мог. Уже не помню, может, потому что был не задействован, а, может, потому что являлся одним из лучших бомбардиров турнира, именно мне пришлось давать интервью журналистке местного телевидения. Сейчас мы вместе с ней растим двух прекрасных дочерей.

 

 

– Выходит что так (смеется). Тем более что по этому поводу возник большой переполох, ведь моя нынешняя супруга Татьяна была, можно сказать, телевизионной звездой Томска. Потом про наш брак выходили большие статьи в местных газетах. И никто был не в состоянии понять, как она могла выбрать пришлого футболиста. А дело в том, что у нее папа играл вратарем, она и сама футбол очень любит. Сейчас мы вместе смотрим чемпионат мира, обсуждаем, ругаемся, ведь у каждого на все собственное мнение.

 

 

 

– Именно так, после этого перешел на тренерскую стезю, работал с дублирующим составом «Томи». Сейчас, признаться, об этом несколько сожалею. Наверное, мог еще, несмотря на травму, поиграть пару- тройку сезонов, к тому же была возможность возвратиться в Рязань и какое-то время доставлять людям радость своей игрой. Эта мысль не дает мне покоя до сих пор.

 

 

– Да, ответ очевиден, но в этом не только моя вина. Мне настолько легко давался футбол, что я просто в радость играл, и поначалу даже не понимал, за что мне еще и деньги платят. Может быть, сейчас это несколько наивно звучит, но наше поколение большого капитала не скопило, кто в лучшем случае квартиру получил, кто машину, а кто и ничего. Зато нашу игру болельщики не забыли до сих пор, а вот вспомнит ли потом кто-нибудь о нынешних игроках, еще вопрос вопросов. Конечно, все изменилось кардинальным образом, будь у нас тогда агенты, мы бы не совершили тех ошибок.

 

Может, оно и правильно, что сейчас футболисты получают большие деньги, но отдачи-то от них никакой! Мой друг, бывший торпедовец Николай Васильев, который в союзной высшей лиге по пять мячей забивал, в сердцах как-то сказал: «Эх, родиться бы мне лет на двадцать попозже, была бы другая судьба».

 

 

– Есть, хоть она и состоялась не на футбольном поле: я выиграл поединок за жизнь дочери. Когда Катя была маленькой, заболела отитом, потом у нее развилась ротавирусная инфекция. Нам сказали, что шансов спасти дочь очень мало, поэтому ей начали колоть сильнейшие антибиотики.

 

Потом Катя долго не разговаривала, а мы не могли понять почему. Оказалось, что следствием болезни стала серьезная потеря слуха. Мы объездили все, что было можно, и нам подсказали, что в Москве, в Коньково есть педагог, который занимается именно такими детьми. Тогда мы с женой все бросили: квартиру в центре, свои интересные и перспективные работы и отправились в Москву. Сейчас у нас все хорошо: дочка нашла себя в жизни, учится в школе на пятерки, профессионально занимается большим теннисом, выступает за сборную России спортсменов с нарушением слуха. Уже успела выиграть «бронзу» первенства Европы, а сейчас едет в Америку на командный чемпионат мира среди слабослышащих спортсменов. Это и есть в моей жизни самая большая победа.