Рязанский выпуск
№48 от 3 декабря 2015 г.
Свежие новости
В Рязани выявили очередное превышение сероводорода
(06.07.2024)
Тайны Малковского двора
(06.07.2024)
Племянник не выжил
(06.07.2024)
Одной проблемой меньше
(06.07.2024)
«Трубадур» из раздробленной Руси
(05.07.2024)
В Рязани задержан участник парада на Красной площади
(04.07.2024)
Мэр-гидрометцентр
(04.07.2024)
Власти услышали «Новую газету»
(03.07.2024)
Переполох в администрации города
(03.07.2024)
В салоне +41
(03.07.2024)
Латание дыр в режиме многозадачности
(03.07.2024)
Военные пенсионеры не получили пенсию за июнь
(02.07.2024)
Константин РАЙКИН: Надо быть добрым диктатором
«Заниматься театром» – это круглосуточное понятие
.jpg)
Фото Андрея ПАВЛУШИНА
Константин РАЙКИН – в Рязани гость нередкий. И каждый его визит по-своему уникален: творческий вечер, спектакль, выступление учеников – всякий раз маэстро удивляет зрителя. 24 ноября на сцене Рязанского театра драмы Константин Райкин представил публике свое «детище» – Высшую школу сценических искусств – и своих воспитанников, студентов 3-го курса.
Незабываемым этот приезд стал не только для зрителей, получивших возможность увидеть, как оттачивается техника обучения актерскому мастерству, но и для самого Константина Райкина и его учеников. Приехав за день до выступления, они успели побывать в Константиново. «Здесь хорошо просто постоять и помолчать вместе», – так сформулировал Константин Аркадьевич свои ощущения. И назвал такие впечатления «эмоциональным уколом». Он необходим и зрелому мастеру, и студенту, чтобы почувствовать себя равными: «равными перед великим, перед искусством, перед гением».
Не потерять ощущение ученичества – один из жизненных принципов Константина Райкина, о котором он упомянул в беседе с рязанскими журналистами накануне выступления. О том, на какой системе ценностей строится обучение в ВШСИ, о верности театру в мутное время и почему надо быть гуманным головорезом – в материале «Новой».
Кузница кадров
– Высшая школа сценических искусств была открыта в 2012 году и идея ее создания родилась, прежде всего, из большого опыта преподавания. Много дала школа-студия МХАТ, где я работал 12 лет, выпустил три курса. Большая часть актерского состава театра «Сатирикон» – наши ученики. Каждый театр, если он правильно развивается, проходит стадию взросления и начинает «хотеть» студию, чтобы готовить кадры для себя специально. Так что идея ВШСИ шла во многом и от «Сатирикона» (хотя школа находится в другом от театра ведомстве). У нас кроме «хотения» была еще и возможность: наверное, впервые за всю обозримую историю страны институт строился именно как театральный. Все театральные учебные заведения, даже самые известные, ютятся в неприспособленных зданиях. Здесь же помещение изначально проектировалось с учетом всей специфики.
Школа – это моя жизнь, смысл моей деятельности. Кроме театра у меня вообще мало чего есть. Пусть это и громко звучит, но театр – служение, образ жизни. «Заниматься театром» – это круглосуточное понятие. И иметь при себе кузницу кадров очень важно. Чтобы не переучивать воспитанного кем-то артиста, пусть даже очень талантливого. Не обращать его в свою веру, не ломать, а с младых ногтей растить его в соответствии со своими взглядами на жизнь, на профессию. Это не со всеми получается, но у нас очень крепкая команда педагогов, и мы все находимся в одной системе координат.
Удержать от соблазнов
– Времена сейчас мутные, много искушений. Удержать артиста на дороге служения драматическому театру очень трудно. С первого курса уже дуют в уши соблазнители. А мои студенты не из богатых: актерский курс бесплатный, набираем исключительно по таланту. И когда им начинают называть суммы в тысячи долларов, это, безусловно, действует. Первые два года мы вообще не разрешаем сниматься. Да это и невозможно: график обучения максимально напряженный. Занятия начинаются в 9.30, заканчиваются в 22.00, два 45-минутных перерыва на обед и ужин. Все. Так проходят шесть дней в неделю, в воскресенье тоже репетиции. Актерским мастерством занимаемся шесть часов в день! Помимо занятий по расписанию еще есть обязательные самостоятельные работы, которые студенты должны делать в свободное время, то есть после 22.00. Словом, график настолько загруженный, что речи нет ни о какой вольной студенческой жизни, ни о каких съемках. Или же приходится выбирать: если очень хороший режиссер предлагает роль в очень хорошем сценарии. Тогда, я понимаю, может решиться судьба. Конечно, режиссер всегда просит, чтобы мы «закрыли глаза» на съемки и совместили, но совместить нельзя. Студент должен сделать выбор. И если он уйдет в кино, я его пойму, не будет никакой ревности, но потом ему придется поступать еще раз.
Для меня важно и желательно, чтобы ребята сохранили верность театру. Театр – это единственное место для драматического артиста, где происходит рост мастерства. Кино не может этого дать просто по определению (даже у очень хорошего режиссера). Кино по своей технологии использует то, что артист уже умеет. Сам процесс съемок выстроен так, что нет времени пробовать нечто новое. А научиться можно только в институте или в театре. Царство артиста – это театр. И за это надо заплатить отказом от большого количества соблазнов, в том числе сниматься в дерьме.
Нужные люди
– Вообще процент создания нужных людей невысокий. Почти 100% наших учеников устраиваются в московские театры. Андрей Блажилин, мой студент, который работает в Рязанском театре драмы – это редкий случай. Он бы с легкостью нашел место в столице: Андрей способный, одаренный человек, очень внятный. Но он решил вернуться на малую родину. А так в основном все оседают в Москве. Но дальше их судьбы складываются очень по-разному. Есть целый ряд моих воспитанников, за которых мне не то что стыдно… Скажу высоким слогом: Бог от них большего хотел. Они же выбрали очень утилитарный путь: зарабатывать деньги, снимаясь в чем попало, играя в низкокачественных постановках. Знай я об этом раньше, взял бы на их место кого-нибудь другого. У нас огромный конкурс: ребята, которых мы привезли к вам в город, поступали с конкурсом в 350 человек на место!
Гуманный головорез
– У нас со студентами хорошие отношения, мы их любим, доверяем. Хотя бывают и случаи жуткого разгильдяйства. Это неизбежно, потому что они еще дети. Случается все: и неряшливость, и забывчивость, и безответственность, и ветер в башке. Они колоссально зависят от того, кто с ними рядом. Они умудряются крутить романы. Хотя когда только успевают?.. Бывает масса безобразий, но допустимого уровня. Конечно, они боятся нас. Страх – это обязательный компонент блюда, который называют демократией или любовью. Если нет страха быть выгнанным, отруганным, наказанным, то ничего не получится. Надо быть добрым диктатором. Гуманным головорезом. Надо уметь так дать по шее, чтобы человек запомнил на всю жизнь. Но нельзя подрезать крылья. Нельзя говорить о степени одаренности с отрицательным знаком. Ребят надо сохранять в вере в свое дарование.
Часовой механизм
– Школа также готовит студентов и по профилю «Театральная техника и технология». Художники, технологи – это вообще отдельная отрасль театра. Театр – это завод. В «Сатириконе», например, труппа уже много лет состоит из 50-и актеров, но при этом трудятся в театре 450 человек! Театр работает, не останавливаясь, как доменная печь. Каждый день что-то происходит. И, как в часах, все должно быть отлажено. Хорошо работающий театр может дать фору любой организации, даже военной. Почему я вспомнил военных: при советской власти была развита шефская работа, в рамках которой наша театральная бригада ездила по разным войскам. Я видел, насколько театр по части организации дела выгодно отличается от того, что собой представляла отечественная армия. Это было несравнимо с нашим маленьким коллективом, который являл собой цитадель дисциплины и собранности.
Сберечь «Золотую маску»
– Да, я подписывал письмо на предмет того, чтобы конкурс «Золотая маска» оставили в покое. Я состою в попечительском совете «Золотой маски» и считаю наличие этого фестиваля важным, объединяющим делом. Возможно, я бы более решительно менял экспертный совет: мне иногда кажется, что их вкусы несколько монотонны. Но в целом «Золотая маска» – замечательное начинание, и я обеими руками за то, чтобы это сохранить и беречь. А то, что там происходят какие-то трения среди начальства, – дело обычное. У нас в государстве, с моей точки зрения, вообще не очень хорошо и неправильно относятся к культуре: беспечно и маша на нее рукой. Даже у умных начальников, когда они думают о судьбах страны, к сожалению, слова «культура» в голове нет.
Боевое искусство
– Не стоит забывать, что искусство всегда имеет и болевую функцию. Не надо сводить его к прикладному: чашки расписывать, обои делать, милые натюрмортики на стенах. Мой отец занимался искусством боевым, которое обязательно обижало. Есть такое выражение: «Свобода размахивать руками заканчивается у носа соседа». Я с этим не согласен: искусство должно и по носу давать. Мерзавцу, негодяю – обязательно. Если оно этого не делает, значит, оно беззубое. И церковь наша тоже иногда кликушествует (говорю это как православный человек). Мне кажется, что большое количество проблем, обид высосано из пальца. И это нехорошие, тревожные признаки. В стране много нетерпимости, мракобесия. В результате мы имеем Манеж: люди по своему невежеству, по агрессивности ломают и громят замечательные произведения искусства, чувствуя себя при этом правыми. К сожалению, это кем-то срежиссировано, что и тревожит. Поэтому не надо от искусства требовать только умасливания. Это не снотворное и не успокаивающее средство.
Спектакль – это движение к голу
– Надо любить то место, где ты работаешь. Это входит в понятие актерского дарования: полюбить педагога, режиссера и роль, которую тебе дали. Поменять отношение к партнеру – один из компонентов актерской профессии. Если вы в ссоре, будь любезен сыграть любовь. Но если вы играете Ромео и Джульетту, а я увижу, что у вас реальный роман, – это страшная пошлятина. Этим иногда пользуются артисты: опираются на свои личные отношения – но выглядит это ужасно и страшно мешает. Никогда нельзя путать себя и персонаж.
Умей полюбить роль, которую тебе дали. Не ту, за которую получают цветы и кланяются по центру, – такую роль и дурак полюбит. А ты полюби роль «с краю», в которой шесть слов! Вот в чем профессионализм: полюбить ту роль, которая не приносит очевидных честолюбивых дивидендов. Гол всякий хочет забить! А вот дать голевой пас?.. Спектакль – это матч, театр – команда, реплики – как пас. И спектакль тогда хорошо выстроен, когда каждая реплика – движение к финалу, движение к голу.