Читаю до трех

На рукаве советской школьной формы образца 1980-х годов была пришита эмблема с раскрытой книгой и победоносно сияющим солнцем. Считалось, что это символ всепроникающего просвещения. Для ребят и девчонок, с большим или меньшим усердием грызших гранит науки, книга была достойным конкурентом домашним игрушкам, телепередачам и дворовым забавам.

Мыслим вслух

Большинство из нас буквально с первого класса что-нибудь читали сверх школьной программы. Особым ритуалом во многих домах было семейное чтение, когда кто-то из взрослых вечером после ужина выразительно знакомил собравшихся с отрывками из произведений различных жанров.

Иногда к прослушиванию предлагались новеллы одного автора, нередко бывало, что папа, а именно он всегда играл роль верховного чтеца, выбирал наиболее удачные пассажи из книг, с которыми он знакомился в данный момент.

Разброс авторов, звучавших в нашей большой комнате, – именно так мы называли гостиную в трехкомнатной «брежневке», был широким: от лихо закрученных детективов Себастьяна Жапризо до колких и метких сатирически рассказов Евгения Замятина, от трогательных зарисовок Бориса Житкова до написанных вкусным публицистическим языком словарных статей из дореволюционной Энциклопедии Брокгауза и Эфрона.

Персонально нам с двоюродным братом детскую классику читал дед – летчик, фронтовик, а в ранней молодости школьный учитель. Потрясающие приключения зверей, ставшие захватывающей прозой под пером Сетон-Томпсона, я узнал благодаря слегка хрипловатому, излучавшему надежность и уверенность голосу бравого военного пенсионера.

Когда тянет в магазин...

Класса с третьего я полюбил походы в «Дом книги», что располагался в десяти минутах ходьбы от нашего дома. Раз от раза мне все больше нравилось перебирать залежи тонких и массивных томов для больших и маленьких читателей, чтобы в финале этого путешествия, наконец, прикупить что-нибудь наиболее привлекательное по цене и содержанию. Теперь на месте этого славного магазина продуктовый супермаркет, но у большинства аборигенов здание с барельефами по-прежнему ассоциируется с просторным обиталищем интересных брошюр, букинистических редкостей и массивных свежеизданных фолиантов.

Еще большее раздолье давали поездки в библиотеку, которой заведовала моя мама. Здесь, находясь в девственно тихом хранилище, я впервые узнал о существовании «Властелина колец», трепетно прикасаясь к первому советскому изданию этого бестселлера, и с изумлением рассматривал натуралистичные картинки из «Большой медицинской энциклопедии».

Том, в котором ты живешь

Но самое трогательное свидание с книгами могло происходить дома или на даче, когда ты в одиночестве без страха и сомнения ныряешь в таинственные глубины авторской фантазии. Именно такой настрой помогал меньше чем за неделю одолеть «Графа Монте-Кристо», самозабвенно глотать романы Ремарка и до трех часов ночи изучать только что выданный в школе учебник российской истории для 10 класса с кучей новых фактов, суждений и оценок.

Эти ощущения странника, смело открывающего новые дали, бросающегося в бездны и карабкающегося к вершинам, порой ведомы автору этих строк даже на пятом десятке. Страницы, почти все так же, как четверть века назад, тихо шуршат под твоими пальцами, бумага бережно хранит коллекцию чудесных историй, переплет объединяет впечатления, совершенно не похожие друг на друга, а, казалось бы, непритязательная обложка по-прежнему рождает предвкушение чего-то неизведанного.

Денис ПУПКОВ

читать весь номер