Как свидетельствует статистика, общая сумма денег, потерянных рязанцами с 1993 по 1997 год в многочисленных «фондовых центрах», «финансовых компаниях» и «инвестиционных сообществах», оценивается в 200 миллионов долларов. Вернуть назад удалось менее 10%. Пострадавшим оказался каждый десятый житель области.
Обманутая акционерка. 1995 год. Фото: ИТАР-ТАСС
Спрос на риск
В советские времена люди в Рязани жили небогато. Заработки были не такими уж большими (180 рублей в среднем в 1990 году), но возможности тратить деньги тоже были ограничены: в магазинах очень сложно было найти хорошую бытовую технику и приличную (прибалтийского или гэдээровского производства) мебель, а очередь на покупку автомобиля тянулась от четырех («Запорожец») до девяти («Волга») лет. Так что у многих жителей области, не склонных вести разгульную жизнь или ежегодно отправляться на месяц в Сочи, все-таки копились сбережения.
Но вот наступил 1991 год. Тогда советское правительство Валентина Павлова запретило снимать со сберкнижек более 500 рублей в месяц, а цены выросли почти втрое. Когда разрешили свободную продажу долларов населению, курс американской валюты подскочил до 40 с лишним рублей (а в советское время на «черном рынке» он составлял 1:3 или 1:4).
В 1992 году все стало еще хуже. Каждый месяц менялся размер зарплат и пенсий, а ценники в магазинах переписывали каждые три дня. Банковские ставки даже в 320% были ничем по сравнению с 2700% инфляции – это официальная цифра того года. Перепуганные граждане начали напропалую рисковать деньгами: иначе они просто «сгорят».
Чтобы удовлетворить спрос на риск, и появилось множество «финансовых компаний» и «инвестиционных фондов», предлагавших «выгодное вложение». Общество подготовили к тому, что финансовый рынок – это неотъемлемая часть нарождающегося капитализма, на которой можно прилично заработать. В новостях показывали работу западных бирж и напоминали: там, мол, не дураки живут.
По следам Голубкова
В Москве начала раскручиваться спираль «МММ» с постоянно дорожающими акциями, а персонаж из рекламных роликов этой компании по имени Леня Голубков стал почти народным героем.
Первый рязанский видеоролик о высоких процентах по вкладу («Деньги в рост – фирме РОСТ!») был озвучен голосом Валерия Майорова и прокатан на его же субботнем телеканале. Вскоре в эфир пригласили и основателя фирмы «РОСТ» Вадима Соглаева. Он рассказал, что инвестирует в недвижимость, а ее цена растет практически с той же скоростью, что и инфляция. Время показало, что компания не практиковала крупных вложений – даже все офисы, где принимали посетителей, «РОСТ» не покупал, а арендовал.
Охота за ваучерами
Летом 1992 года всем гражданам страны раздали ваучеры – приватизационные чеки. Объяснили, что их можно обменять на акции любого предприятия на специально проводящихся аукционах (в Рязани они организовывались в административных зданиях на улицах Свердлова, Есенина, в залах ДК). Некоторые последовавшие совету действительно стали обладателями состояния: из-за малого количества участников аукционов в Рязанской области на ваучер выдавали 1700 акций «Газпрома» или солидный пакет бумаг «Электросвязи». Продав эти акции в конце 1990-х и начале 2000-х, они покупали себе автомобили и приговаривали: «Вот это ваучер!»
Однако много рязанцев просто продали приватизационный чек ушлым ребятам при входе на рынки – они предлагали за одну бумажку от государства цену 4-8 бутылок водки. Другие обменяли ваучер на сомнительные, хотя и красивые, с водяными знаками, сертификаты чековых инвестиционных фондов (ЧИФ): в Рязани по числу договоров лидировали столичные «Первый чековый» и «Московская недвижимость», а также местный «Курс-И». Если бы акционеры, разбросанные по области или стране, наладили оперативный контроль за управляющими – из этого вышел бы толк. Но обычно люди сдавали ваучер и забывали о нем. Руководство же большинства фондов накупило на эти чеки акции предприятий, потом продало их по низкой цене своим родственникам и превратило ЧИФы в «пустышки».
Почти так же поступили директора некоторых рязанских заводов, лестью и угрозами заставившие своих рабочих принести и сдать ваучеры в администрацию – «чтобы нас не купили олигархи». Таким путем обычно несколько лиц из правления предприятий становились владельцами крупных пакетов их акций – от 19 до 28% капитала.
30 июня 1993 года история охоты за ваучерами закончилась: чеки перестали быть действительными. Началась охота за живыми деньгами.
«Ах, обмануть меня не трудно»
За 1993 год число «финансовых компаний» и «инвестиционных фондов», предлагавших рязанцам 300, 400, 600 и 700% годовых, достигло десятка.
Одни, повторяя историю «МММ», просили купить их акции, якобы постоянно дорожавшие в цене. Так делал, например, волгоградский «Хопер-Инвест».
Фото газеты 1994 года с рекламой «Хопер-инвест».
Другие обещали по акциям большие дивиденды и вначале действительно платили их дважды в год, как «Концерн Гермес» или его дочерний «Гермес-Союз».
Третьи просто принимали вклады, делая вид, что они – что-то вроде банков. Первой компанией федерального уровня по отъему денег стал «Русский дом селенга» (РДС), запустивший в Рязани рекламу и открывший пункты приема вкладов еще в 1992 году. Четвертые прикидывались, что ведут торговлю с предварительным платежом. Одну точку приема денег на дешевые автомобили открыла на окраине Рязани подольская фирма «Властилина».
К чести Центробанка надо сказать, что в 1993 году он выступил со специальным заявлением о «Русском доме селенга». Гражданам попытались втолковать, что зарегистрированный капитал у компании – всего 10 тысяч рублей (на тот момент это была стоимость
Но рязанцы ничего не услышали.
А между тем появились и местные пирамиды.
В самом начале 1994 года «РОСТ» сменил название на «Ростислав», но открыл дополнительные офисы по городу и вместо договоров вкладов стал выдавать клиентам векселя с дисконтом.
«Приоритетная инвестиционная компания» (ПИКо), торговавшая вначале нефтепродуктами, начала брать у людей деньги, обещая умопомрачительный процент.
К ним присоединилась фирма «Эфес-лидер», заявившая, что вкладывается в золото (она до этого торговала в нескольких точках по городу ювелирными изделиями).
Вслед за рекламой «Положитесь на «Эфес!» возникла реклама «Проценты твердые, как Алмаз». Компания «Алмаз» вообще задумывалась как вторично-паразитическая: ее основатель собирал с рязанцев деньги, накупал на них акций «МММ» и других аналогичных фирм в Москве и готовился класть в карман разницу в процентах.
Общий объем собранных с рязанцев денег в тогдашнем управлении Центрального банка РФ по Рязанской области оценивали в 200 миллионов долларов США (цена доллара при этом все время росла: со 130 рублей в январе 1992 года до 3400 рублей в сентябре 1994 года).
Крах за крахом
История, которую пережила вся Россия в 1993-95 годах, уже случалась на столетие раньше: крах Скопинского городского банка Ивана Рыкова и Камышинского банка в Саратовской губернии были очень похожи на распад финансовых пирамид конца XX века. Даже способы выведения денег – учет фальшивых векселей, ложные поручения «клиентов» на покупку чего-то за рубежом – были практически те же.
Листовка Скопинского банка. Фото из музея
В 1994 году первой посыпалась московская «МММ»: акции перестали выкупаться у держателей в августе. В Рязани начались проблемы с «Алмазом», но другие его коллеги заваливали рекламой рязанские газеты и ТВ, создавая иллюзию полного спокойствия.
В октябре в Рязани лопнул «Медкомбанк». Это было небольшое кредитное учреждение, обладавшее лицензией и всеми нужными документами, но принимавшее вклады под неоправданно высокие проценты. Деньги были выданы в виде кредитов компаниям, связанным с криминалом, и испарились.
25 ноября убили владельца и директора ПИКо Сергея Княжского. Пока шли похороны, деньги также были похищены преступными группировками.
На тот момент все было уже плохо и с «Ростиславом». Он тоже перестал выдавать вклады.
В декабре ограничили выдачу денег «Русская недвижимость» и «Русский дом селенга». В январе перестали выдавать вклады совсем.
Из всех рязанских компаний этого рода выжить удалось только «Эфес-лидеру». Он передал активы под управление и потом на протяжении пяти или шести лет постепенно выплачивал долги – правда, без процентов, так что половину их «съела» инфляция. Иногда вместо денег давали телевизоры и холодильники.
Фирма «Скона» на улице Высоковольтной погасила часть долгов косметикой.
Как только толпы обманутых вкладчиков не разнесли закрывшиеся офисы, остается только удивляться. Ведь люди иногда теряли сбережения, накопленные за 20-30 лет! Всего через три года в аналогичной ситуации в трехмиллионной Албании население пошло в войсковые части, разобрало со складов «калаши» – и правительству пришлось вызывать войска ООН.
Заключение в порядке исключения
Действия вкладчиков (или, на юридическом языке, кредиторов) после краха пирамид выявили путаницу в российском законодательстве.
Пока одни суды выносили решения по гражданским искам отдельных людей, сдавших деньги, другие объявляли об аресте имущества и передаче его в управление комитетам кредиторов. Интересы тех и других у судебных исполнителей (предшественников нынешней службы судебных приставов) сталкивались, чиновники не знали что делать.
Кроме того, «пирамидчики» оставили хаос в своих балансах и отчетах. Чего стоит тот факт, что один их склад рядом с железнодорожной станцией был обнаружен только в 1996 году – и у десятков пострадавших, которые уже ни на что не надеялись, появился шанс вернуть деньги.
Исполнительная и законодательная власти словно самоустранились от решения: мы, мол, первая и вторая ветви, а тут все должна решать третья – судебная. Между тем комитеты кредиторов выявили среди вкладчиков, досрочно и вне очереди получивших назад свои деньги в первые дни после закрытия офисов, полных тезок заместителя главы городской администрации и директора большого государственного предприятия.
Проще всего было тем, кто привлекал деньги под акции: они вообще не попадали под статьи различных кодексов. И хотя глава «Ростислава» Вадим Соглаев, например, провел несколько лет в заключении, это скорее исключение, чем правило.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Подписывайтесь на телегу «Новой», чтобы наши новости сами находили вас