Александр Кузьмич Куликов (слева) с летчиком-космонавтом Владимиром Викторовичем Аксёновым

 

 

 

– Великую Победу я встречал на площади Дзержинского (весь город разбомбили, а в памятник «железному Феликсу ни одна пуля не попала) напротив Сталинградского тракторного завода. Мои родители – саратовские, из одной деревни, приехали в Сталинград по комсомольской путевке возводить первенец тракторостроения. Построили завод, поселок для рабочих, где я и появился на свет. Именно туда, в промышленный район города, и рвались немцы. В их планы входило парализовать работу тракторного завода, выпускавшего танки, завода «Баррикады», занимавшегося изготовлением пушек, а также знаменитого «Красного Октября». Был такой момент, когда прорвавшиеся немцы были уже на горизонте, начальнику цеха некогда было согласовывать, куда девать танки, он просто говорил кому-то из рабочих «Игорек, садись, и с Богом!», отправляя его на верную гибель. И тот вел боевую машину, чтобы она перегородила дорогу фашистам и не позволила войти в черту города.

 

 

– В силу возраста я даже восторженно встретил начало войны, потому что было интересно. Ночью все вскакивали, когда немцы зажигательными бомбами забрасывали деревянные дома, времянки, где мы жили. Были организованы специальные бригады, которые их тушили и тем самым спасали наши ветхие жилища. Бомбили нас крепко, к тому же с завидным постоянством, все пытались спрятаться в блиндажи, а мы, дети военной поры, бегали, собирали осколки. Бывало, голову поднимешь, а в небе прямо над тобой идет воздушный бой, и все следят, переживают.
 

Мой отец рано ушел из жизни, а мамочка с семи утра до десяти вечера работала в сборочном цехе. За мной некому было приглядеть, рос, как трава на улице, жил практически в семье старшего брата матери, Петра Ивановича Зотова, который был главным диспетчером тракторного завода. Мой двоюродный брат Женька был такой кряжистый парнишка, всех борол, но по своей любознательности как-то залез в танк. Кто-то увидел, донес, дали восемь лет, так и сгинул в лагерях. Его старший брат Александр, которому я старался во всем подрожать, еще до войны окончил Борисоглебское авиационное училище, геройски погиб при обороне Крыма. В селе Красном, что в Симферопольском районе, его именем названа улица. «Мама Лена», как я ее называл, при налете пыталась укрыться в блиндаже, но не спаслась – прямое попадание… Двоюродную сестру с отцом угнали в Германию: такая вот большая, дружная семья, и никто не уцелел.

 

 

– Раньше не было никаких забав. Весной мы, пацанята, толпами ходили в степь, где зацветали тюльпаны. А это северная часть, как раз откуда немцы наступали: только и слышишь, одному руку оторвало, другому – ногу, третий вообще погиб, подорвавшись на мине. Взрослые всеми силами старались направить нашу неуемную энергию в безопасное русло, поэтому я перепробовал почти все виды спорта, кроме борьбы. Зимой это были хоккей, скоростной бег на коньках, а летом безраздельно властвовал Его Величество футбол. Других развлечений не было, поэтому весь город собирался на стадионе, где кипела настоящая жизнь. Два забора не могли сдержать натиска зрителей, даже директору завода никто бы не подчинился, если он не был болельщиком. 
 

Мы буквально росли на стадионе, я играл за детскую команду «Трактора», у меня даже прозвище было Джеджелава – в честь форварда тбилисского «Динамо». Кроме того, в школе я занимался гимнастикой, делал «крест Азаряна», хорошо прыгал в высоту, быстро бегал. А потом буквально заболел баскетболом: хоть и маленький был, но шустрый, раздавал пасы, всегда капитаном команды избирался. И первый свой разряд получил именно в этом виде спорта.

 

 

– Я попал в авиационную школу первоначального обучения летчиков ВВС, в аналогичной учился и наш известный космонавт Владимир Викторович Аксёнов. Там была слишком спортивная атмосфера. Необходимо было создать команду тяжелоатлетов, выбор пал на меня, а я до этого никогда за штангу не держался. Стал заниматься, мне как гимнасту все давалось легко, и довольно быстро стал чемпионом города Павлодара в легчайшем весе. Это был мой первый серьезный успех. А по возвращении в Волгоград попал к чемпиону Советского Союза Петру Петровичу Приме, стал участвовать в соревнованиях, нередко входил в призовую тройку. В это время поступил в механический институт, а затем параллельно еще и в школу тренеров, которую к тому времени открыли в нашем городе.

 

 

– В 1962 году по распределению был направлен на завод САМ, где в то время была лучшая команда штангистов, созданная еще моим предшественником тренером Анатолием Ермаковым. Ребята хорошие, а тренироваться негде, залов-то нет. Поскитались прилично, и в цехах довелось занятия проводить, и в подвалах, пока в спортклубе «Волна» в предбаннике перед залом не сделали помост. Я оставался, как говорится, играющим тренером, начал поправлять местные рекорды, однажды даже спину из-за этого сорвал. Меня избрали в члены завкома, стал отвечать за спорт и, в конце концов, добился строительства спортзала на заводе САМ. Лично собирал документы, проекты и прочее. Тяжелая атлетика тогда не пользовалась большой популярностью в городе, зато наш комплекс стал прекрасной базой для самбистов, результаты которых сразу пошли в гору.

 

 

– Думаю, нет. В большей степени на это влиял все же энтузиазм тренеров. Когда открылся  спорткомплекс «Комета», там была организована школа Алексеева, где и сам Василий Иванович тренировался. Я тогда ходил по школам, проводил набор ребят, в дальнейшем несколько моих воспитанников выполнили норматив мастера спорта. А главная моя гордость – Дмитрий Косьмин, которого я увидел в школе, когда пришел на родительское собрание к дочери. Впоследствии он становился чемпионом Центра России. А Алексеев тогда считался моим начальником, но заглядывал к нам лишь по большим праздникам. В 1977 году специально для него в Рязани во Дворце профсоюзов решили провести кубок страны. Я был старшим судьей на помосте, спешил, а народу – не протолкнуться, конная милиция, я такого больше никогда не видел. Василий Иванович собирался тогда устанавливать очередной мировой рекорд, приехала специальная комиссия, чтобы его зафиксировать, главный тренер сборной. А он вообще одни нули принес, проиграв даже областникам.

 

А запомнился мне такой случай. Как-то позвонили, сообщили, что в ФРГ Алексеев в очередной раз стал чемпионом мира и скоро приедет на тренировку. Я тут же ребят распустил, прихожу в спортзал, а он уже занимается – как всегда в полном одиночестве, только супруга его Олимпиада Ивановна наблюдает. Поздоровался, поздравил с успехом, а потом задал ему вопрос: «Василий Иванович, а в Германии никаких провокаций не было?» Он мокрый стоит, отдыхает между подходами: «Какие провокации? Да ты знаешь, что там живут высококультурные люди, двери, окна раскрыты, золото на столе лежит, никто ничего не возьмет. А в Рязани винтов не хватает…» Оказывается, когда он был в отъезде, у его дома выкрутили шурупы. 

 

 

– Раньше я стихов вообще не писал, а потом наскучила что ли однообразность жизни, сначала что-то матери сочинил и пошло-поехало: у меня уже вышло пять авторских сборников и два фотоальбома. А свою первую книжку я посвятил рязанцам, «гороховцам» (ими командовал полковник Горохов), которые при защите Сталинградского тракторного завода насмерть стояли на самом главном направлении.