Рязанка стала одним из шестнадцати авторов романа «16 карт»
Елена САФРОНОВА, чья повесть «Жители ноосферы» несколько лет назад была номинирована на престижную премию «Ясная поляна», снова удивила, правда, на этот раз не совсем понятно, с каким знаком. Она стала одним из шестнадцати авторов романа «16 карт», который вышел в январской книжке журнала «Урал».
Технология написания сего шедевра была, на первый взгляд, предельно проста: каждый из участников проекта сочиняет по одной главе, продолжая уже сложившуюся сюжетную линию, постепенно вводя новых или ликвидируя прежних героев. Впервые в нашей словесности подобный алгоритм был использован 85 лет назад, в 1927 году, когда в журнале «Огонек» вышел роман «Большие пожары», чье создание было инициировано небезызвестным Михаилом Кольцовым. Поскольку Кольцов неплохо платил авторам диковинного литературного эксперимента-буриме, в авантюре согласились поучаствовать Бабель, Грин, Зощенко, Каверин, Леонов, Новиков-Прибой и Алексей Толстой.
В нынешней авантюре, затеянной Григорием Аросевым, поучаствовали, конечно, авторы не такие известные, но тоже, мягко говоря, не с улицы зашедшие. Впрочем, лучше самих участников про этот проект никто не расскажет – слово Елене Сафроновой.
– Елена, недавно ты поучаствовала в написании коллективного романа, который создавали по очереди аж 16 писателей сразу, из разных стран и городов, в том числе и довольно известные – такие, как Сергей Шаргунов и Герман Садулаев. Как тебя занесло в эту компанию и насколько уютно себя чувствовала, сочиняя главу из середины этого коллективного романа, вынужденная ориентироваться на то, что написано до тебя и то, что будет написано после тебя?
– Меня туда не «занесло», это не было случайностью. Дело было так. На меня «вышел» автор идеи «Шестнадцати карт» Григорий Аросев. Ему хотелось, как он сказал, привлечь к работе прозаика, который одновременно являлся бы и критиком. Зачем – не объяснил. Но мне показалось, что это интересная задача. И я за нее взялась. Насколько «уютно» мне было в роли одного из соавторов коллективного проекта? При написании главы я себя чувствовала замечательно. Я вообще люблю… назови, как хочешь – игры разума или гимнастику ума. На мой взгляд, они не дают закостенеть. Не пойму, что тут могло испугать. Вот татарский прозаик Олег Лукошин в своей рецензии на «16 карт» много слов потратил на то, чтобы убедить читателей: идея коллективного творчества «заведомо проигрышна». Ибо, мол, «успех литературного текста куется не в момент его написания, а раньше, при его обдумывании». Олег исходил из предположения, что роман писался «от балды» друг за другом, без каких-либо рамок и предварительного плана». Этот вывод строится на том, что главы некоторых авторов в романе как бы «не отсюда». Но каждый из шестнадцати человек воспользовался творческой свободой в меру своей испорченности – кто-то вставил в текст вольные интерлюдии, а я продолжала основной сюжет, за что удостоилась сдержанной похвалы Лукошина: «Отметить можно лишь Ивана Наумова и Елену Сафронову, которые продемонстрировали неплохую фантазию и произвели в столь стесненных обстоятельствах что-то более-менее стройное и неожиданное». Для такого «ядовитого» писателя, блог которого в ЖЖ называется «Мочилово», эти слова – просто гром литавр. Значит, мне удалось развить сюжет и действие «16 карт»… Хотя, не скрою, иной раз при написании одолевала ехидная мысль: что с моими креативами будут делать следующие авторы? Это чуточку напоминало принцип армейской дедовщины: как с нами, так и мы с другими! Но «другие», по-моему, с честью вышли из положения, задействовав все, что я им «подарила». Так что для меня воспоминания о работе над главой приятные.
– А насколько тебе кажется здравой сама эта идея? Можно ли, по-твоему, написать по такой технологии сколько-нибудь значимый художественный текст?
– А почему нет? Ты знаешь веские причины, почему это не может быть, так как не может быть никогда? Если знаешь – поделись! А то вот Лукошин объяснял-объяснял – да не объяснил. Он считает, что в литературе самое важное – главнее таланта и темы – принцип построения текста, или форма. Раз, мол, тут форма «кочующая», то и художественной ценности – ноль. А ведь это – всего лишь один из возможных взглядов. Коллективное творчество – коллективное в «нашем» смысле, над которым работают порядка десяти или больше авторов, ибо ведь успешных творческих дуэтов мы знаем много – просто располагается немного в другой эстетике и идеологии. Ценностью, способной претендовать на художественность, здесь становится выход писателя из положений, в которые его поставил чужой равноправный разум. А идеологией – умение услышать, понять и принять чужое творчество. В идеале, это главная задача и писателя, и читателя – а нормальный писатель не может не быть читателем. Но в жизни есть возможность как-то от этой задачи «отвертеться». А в рамках коллективного романа – фиг с два!.. Этот роман – огромный диалог, постоянная перекличка, составление панно… даже не панно, а живого организма. Вот какие высокопарные сравнения мне приходят в голову! Считаю, что здесь был важен и процесс, и результат – и результат оказался не хуже многих образцов современной прозы, написанной одним автором и благополучно выпущенной издательствами. Не шедевр, нет; но и до провала далеко.
– То есть ты считаешь, что лет хотя бы через пять этот роман будут воспринимать не как любопытный казус и не более, а как значимое художественное произведение?
– Но ведь воспринимаем мы до сих пор как самостоятельное художественное, хоть и экспериментальное произведение, роман «Большие пожары». Да и другие коллективные романы, которых в отечественной фантастике и сатире было не так и мало: «Смеется тот, кто смеется» (соавторы – Валентин Катаев, Юрий Казаков, Лев Славин, Василий Аксенов, Владимир Войнович), «Летающие кочевники» (с участием Стругацких), «Летящие сквозь мгновение» (соавторы, в числе прочих, Еремей Парнов и Север Гансовский). И уже в 2000-е годы Владимир Войнович начал коллективный роман «Долг платежом зелен», в котором «играл», например, Алексей Слаповский. Явно такая практика коллективного творчества говорит, что идея пользуется популярностью у писателей!
– Среди 16 авторов романа «16 карт» есть еще одно знакомое местным читателям имя – Наталья Рубанова. Следишь ли за творчеством этой «бывшей» рязанки? Как, по-твоему, в рамках «16 карт» она справилась с поставленной задачей? И вообще есть ли кто-то из авторов проекта, кто приятно удивил своей главой?
– Я и рецензию писала на роман Натальи «Люди сверху, люди снизу», и номинировала другое ее произведение на одну из современных литературных премий. Проза Натальи очень своеобразна. Психологическая в «острой форме», отчасти даже психоделическая. На мой взгляд, Наталье больше удаются психологические описания, «скан» психологии героев, чем сюжетные переходы – и в романе «16 карт» она выступила в том же качестве, обратившись к мыслям и ощущениям персонажей, растерянных испытанием, что на них свалилось. Может быть, это слегка уменьшило динамизм романа. И за «интерлюдии» такого рода Наталье и Сергею Шаргунову попенял тот же Лукошин. Но я считаю: что не запрещено – то разрешено, а правилами игры запрещено не было развивать не сюжет, а психоделику. Кто приятно удивил? Вопрос я бы поставила не так: я знала, что все мои соавторы способны написать хорошую прозу. Чья глава лучшая?.. Соавтору об этом говорить не с руки. Отвечу так, что мне понравилась глава Александра Морева – он писал передо мной и дал мне отличный «задел» – и концовка Ирины Павловой, которая нашла роману в прямом смысле эффектную точку.
– «16 карт» – это самый безумный литературный проект, в котором ты участвовала? Или было в твоей биографии что-то настолько же необычное?
– В 1989 году в журнале «Вокруг света», который я тогда активно читала, была объявлена литературная игра – тоже по принципу буриме. В конце журнала, где обычно печатались фантастические рассказы, было опубликовано четыре начала романа под названием «Запоздалая встреча», и речь в каждом из них шла о контакте либо со внеземной цивилизацией, либо с параллельным миром. Читателей приглашали к соавторству – дописать роман по имеющемуся началу. Автору лучшей версии сулили какую-то награду, но не она меня подвигла на опыт разработки заданной темы. С нахальством юности я бросилась писать одну из версий. Конечно, теперь забавно это вспоминать. Я не поняла того, что эти четыре блока текста были началом сюжетных линий, и их следовало «сплести» воедино, не сумела удержаться в рамках научной фантастики, выстроить увлекательный сюжет… Разумеется, победителями конкурса стали другие люди. Но зато меня упомянули в статье, посвященной подведению итогов конкурса: оказывается, я дала абсолютный рекорд по объему текста. Так и написали: «Но абсолютный рекорд принадлежит школьнице из Рязани Елене Сафроновой – 103 страницы»! Журнал в те годы читали многие, в том числе и в моей школе нашлись читатели. В общем, некий круг узнал о первом моем опыте соавторства. Как опыт, он был полезен, конечно. Я вообще приветствую обучение работе «под формат». И не пойму, почему ты это дело зовешь «безумным».
– Что еще ожидать от тебя в ближайшее время как от прозаика? А то после повести «Жители ноосферы», вошедшей в лонг-лист престижной премии «Ясная поляна», такое ощущение, что ничего за самостоятельным авторством у тебя с тех пор так и не выходило.
– Если ты имеешь в виду отдельную книгу прозы, то, да, таковой у меня не выходило. Я принципиально не хочу издавать книгу за свой счет, хотя так делает каждый второй автор. Собственно, потому и не хочу. Надеюсь на «профессиональные» отношения с издателями – что книгу у меня купит издательство, а не я куплю его услуги. По крайней мере, прозу издавать за свои деньги считаю неразумным. Ведь если издательство сочло, что твою книгу не прочитают, кого ты хочешь обмануть, формируя ее мелкий тираж?.. Подробнее о феномене «сампечата», как я это называю, я писала в статье «Сампечат разбушевался» – журнал «Урал» за декабрь прошлого года.
Действительно, у меня был и существенный перерыв в написании собственной прозы. Лет так на пять после «Жителей ноосферы». Объясняю его активной деятельностью критика, которой как раз тогда занялась вплотную. Ведь чтение чужих книг – тоже работа, намного тяжелее собственного творчества. К тому же это настраивает мозги на особый лад, «оценочный», а не фантазийный. Но как у критика у меня за самостоятельным авторством выходило много статей, очерков о писателях, публицистических проблемных материалов – или ты в данном контексте их не считаешь? Между прочим, я благодарна «16 картам» за то, что они меня «настроили» на волну художественной прозы. Как начала писать 10-ю главу, так не смогла остановиться. Закончила начатую несколько лет назад сатирическую повесть «Все время вперед», которая сейчас ждет публикации в одном из «толстых» литературных журналов, и «наваяла» несколько рассказов в духе магического реализма и сатиры. Часть из них, надеюсь, выйдет в сборниках.
Справка "Новой"
БУРИМЕ (фр. bouts-rimйs – «рифмованные концы»), изначально – литературная игра, заключающаяся в коллективном сочинении стихов, когда листок передают партнеру для продолжения, оставив видимыми только последние строки. Теперь так называют и прозаические произведения, когда несколько авторов продолжают друг за другом заданный сюжет.
Роман «16 КАРТ», вышедший в январской книжке престижного «толстого» журнала «Урал», это коллективный роман-квест, в основе которого популярный сюжет приключенческой литературы – поиск артефакта. Артефактом является карта некоей местности, меняющая облик: то это чертеж дореволюционного Санкт-Петербурга, то – схема карельского урочища. Быстро выясняется, что карта обладает волшебными свойствами, а в мир людей попала по воле обоих своих Создателей. Журналист Антон Непомнящий, получивший редакционное задание познакомиться с картографом и обнаруживший у него эту карту, полагающий, что это он ищет место, изображенное на карте, на самом деле ведом картой, которая несет важную для человечества информацию. Авторы романа (в порядке написания глав) – Герман Садулаев, Дмитрий Новиков, Мария Чепурина, Ильдар Абузяров, Иван Наумов, Сулиман Мусаев, Евгения Доброва, Наталья Рубанова, Александр Морев, Елена Сафронова, Сергей Шаргунов, Сергей Чередниченко, Нина Хеймец, Григорий Аросев, Ирина Мамаева, Ирина Павлова.
Елена САФРОНОВА – рязанский писатель, литературный критик, журналист. В 2006 году стала лауреатом премии журнала «Урал» за свои критические статьи. В 2009-м была номинирована как прозаик на премию «Ясная поляна» за вышедшую годом ранее в том же журнале «Урал» повесть «Жители Ноосферы».
Анатолий ОБЫДЁНКИН