Первая настольная игра, в которой после броска кубика можно было побороться с партнерами за рязанские отели на улице Горького, завод железобетонных конструкций на окраине или торговый центр на Московском шоссе, появилась в 2016-м. Вторая, по слухам, разрабатывается сейчас для студентов-экономистов. Но капиталы укрупняются и без всяких игр в настоящих джунглях рязанского бизнеса.
.jpg)
Фото: Рунар Нуркеев / sibgenco.online
Команды «Фас!» пока не слышно
23 ноября прошло очередное заседание общественного совета при рязанском областном Управлении федеральной антимонопольной службы. Обсуждали, конечно же, тему нефтепродуктов, резко подорожавших летом как раз во время уборочной. Именно тогда антимонопольное законодательство по букве своей выполнялось, а цены на АЗС росли. Оказалось, что объявлять монополистами в райцентре «Пятерочку» и «Магнит», обслуживающих более 35% покупателей, сравнительно легко, а вот заставить конкурировать десяток разных заправочных сетей на трассах М5, Р-22 и Р-132 не получается. Против картельных сговоров команду «Фас!» у нас в стране пока ФАС дать не в силах.
Как следует из пресс-релиза антимонопольщиков, заместитель начальника отдела Лукуткина озвучила актуальные вопросы на рынке теплоснабжения. А что теплоснабжение? Там уже давно самим государством создаются монополии. И вместо того, чтобы защищать от них потребителей, государство защищает от потребителей лихих теплоснабженцев.
Аппетит к обогащению
Тепло в Рязани производят две больших ТЭЦ и десятки котельных: среди них как более крупные муниципальные, так и куда меньшие частные. Но в начале XXI века была создана монополия – муниципальные теплосети, то есть РМПТС объявили единым оператором теплоснабжения. Они покупают тепло у производителей по одной цене, взвинчивают ее в два и более раза и продают горожанам.
Как же им это антимонопольное ведомство позволяет? А очень просто: тарифы регулирует государство, то есть РЭК – региональная энергетическая комиссия. Но как регулирует? Смотрит себестоимость и разрешает ее покрыть. А в себестоимость РМПТС входят и утечки теплоносителя (вечный пар над колодцами), и «раздетые» от изоляции трубопроводы.
Это все равно, как если бы единственный в городе пекарь продавал хлеб по цене, установленной мэрией, но постоянно туда жаловался бы: «У меня жена выронила из кошелька пять тысяч рублей, а я проиграл в карты 15 тысяч, поэтому наши потери возросли. Можно, мы повысим цену булочки на четыре рубля?» И власть отвечала бы: «Конечно, дорогой! Продавай мягкий ароматный хлеб в каждый дом!»
В ближайшие месяцы ожидается повышение тарифа на обращение с твердыми коммунальными отходами. Еще одной созданной недавно монополии мало нынешних 1,1 миллиарда рублей в год.
Фото: Shutterstock/Fotodom
Сто конкурентов не сговорятся
Кстати, о пекарях. Крупный муниципальный хлебозавод в Рязани остался только один. Частных компаний – убедитесь по брендам на упаковках в хлебном отделе ближайшего магазина – всего три-четыре. Выпечку и кофе горожанам предлагают четыре или пять сетей пекарен и кофеен. Номинально конкуренция есть, но как ведут себя несколько бизнесменов, когда их не поджимают десятки готовых открыться частников? Это описал еще 107 лет назад Владимир Ленин, который знал толк в централизации власти.
Рязанке, интересовавшейся причинами роста цен на яйца с 90 до 125 рублей за десяток в течение трех месяцев, минэкономразвития Рязанской области ответило 5 декабря: «Для урегулирования ситуации правительство России разработало комплекс мер, направленный на поддержку производителей и увеличение предложения на внутреннем рынке».
Легко все свалить на федеральное правительство, когда в области доминирует один крупный производитель яиц. Легко рапортовать об инвестициях в аэрокосмическую долину, когда населению нужно несколько новых птицефабрик.
В Москве еще можно наблюдать какие-то конкурентные процессы, а в рязанском регионе царит монополистический капитализм. Формально мы живем при рыночной экономике, за наши деньги конкурируют те предприятия, что жаждут оказать какие-то услуги или продать какие-то товары.
Но спрос бесконечен, а предложение – конечно. Семь-восемь компаний сетевых продуктовых магазинов, пять-шесть сетей аптек, даже в интернете – три-четыре маркетплейса. И государство само приучает их, что конкуренцию можно отменить «в ручном режиме»: образец мы видели весной 2020 года, в момент ковид-ажиотажа, когда всех заставили экстренно закупать то-то и то-то, останавливать цены и на макароны, и на медицинские маски.
Сто конкурентов, конечно, не сговорятся. А пять-шесть – запросто.
Разумеется, монополии в экономике ведут к монополии в политике. Проходят очередные вроде бы многопартийные выборы – и выясняется, что одна партия контролирует две трети голосов, необходимые для изменения всех уставов…
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ