Слабо переименовать улицу чекиста Урицкого в улицу писателя Солженицына?!



Мемориальные музеи – общепринятая мировая практика. Их виды: дома-музеи, музеи-усадьбы, музеи-квартиры, музеи-мастерские, комплексные музеи-заповедники.

Считается, что Россия подарила миру наибольшее число гениев в сфере искусства. Соответственно, память оных увековечена мемориальными музеями. У некоторых особо великих граждан музеев имеется несколько – скажем, для Чехова это отчий дом и несколько дач, для Блока – дедова усадьба и две квартиры. И уж не счесть, наверное, сколько по России домов и музеев связано с именем Пушкина!..

Что это показывает? Что мемориальный музей выдающейся личности можно создавать не только на месте ее рождения, но и там, где протекала наиболее активная фаза ее жизни. И что в России эта возможность применяется полным ходом.

Но только не в Рязани. В нашей области один «магистральный» герой – Сергей Есенин. Соответственно, и один «главный» музей – есенинский заповедник в селе Константинове. Есть еще несколько музеев, созданных по принципу рождения: Алексея Новикова-Прибоя в Сасовском районе, Измаила Срезневского в Шиловском, Константина Циолковского в Спасском. Возможно, дело идет к организации музея Евгения Маркина в деревне Клетино.

«Гости» же Рязани, сколь бы они ни были значительны, не имеют здесь памятных мест, связанных с изучением их жизни, деятельности, творчества.

Живые и мертвые

Скажем, дважды вице-губернатор Рязани и начальник Казенной палаты здесь же Михаил Салтыков-Щедрин удостоен нескольких мемориальных досок и бюста у дома его имени (филиал областной библиотеки им. Горького). Не исключены «разовые» экспозиции памяти великого сатирика в музеях и библиотеках города, но «настоящего» музея нет. Такая же участь постигла и Якова Полонского, кстати, рязанца. Начнем с того, что и дом на улице Полонского, бывшей Дворянской, утрачен – а раз нет дома, нет и музея, все логично! Несколько лет назад сгорел дом сестер Хвощинских, тоже коренных рязанок. Еще один музей, судя по всему, не возникнет за неимением места дислокации…

Раз так обходятся с уроженцами Рязани, то стоит ли ждать, чтобы мемориальные музеи были созданы для увековечения памяти выдающихся «варягов»?

Единственное исключение – дом-музей гравер-академика Ивана Пожалостина в Солотче, при котором есть так называемая «банька Паустовского» и одноименная тропа.

Эпоха советской власти сделала Рязань вынужденным обиталищем многих незаурядных деятелей культуры – не по их, правда, воле. Так, в рязанской пересыльной тюрьме находился некоторое время казачий поэт Павел Васильев. Попытка создания музея его памяти предпринята лишь одной библиотекой Рязани – а много ли у библиотеки возможностей создать полноценный музей? Вряд ли! Спасибо, что собрали книги и фотографии в цельную экспозицию. Была выслана в Рязань после освобождения, здесь и умерла, похоронена на Скорбященском кладбище политзаключенная Наталья Лебедева, видный деятель восточнославянской этнографии – есть ли в Рязанском государственном университете, где работала Наталья Ивановна, экспозиция ее памяти? Таким же образом оказалась в Рязани дочь Марины Цветаевой Ариадна Эфрон. В городке, где два года гостила на даче сестры знаменитая поэтесса, ныне функционирует Александровский литературно-художественный музей Марины и Анастасии Цветаевых. В областном центре, где два года преподавала в художественном училище (до нового ареста) Ариадна Эфрон, нет мемориала в ее честь.

Список великих, кого судьба заносила в Рязань, можно продолжать до наших дней. Между прочим, писатель-диссидент Александр Генис (его воспоминания о Довлатове публикуем на соседней полосе – ред.) тоже в Рязани родился – и что бы в его честь музей не организовать? «Детские и школьные годы невозвращенца»…

Властям, как правило, не до того. Выручают энтузиасты. Недавно я услышала, что на родине популярного в начале 30-х годов ХХ века и основательно забытого после расстрела писателя Ивана Макарова, в селе Салтыки (ныне Ряжский район), создан небольшой местный музей его памяти. В Рязани же только мраморной дощечкой «пометили» дом на улице Ленина, где жил Макаров.

По пушкинско-довлатовским местам

Приведу пример благой частной инициативы, подарившей России очередной музей. Пример опять не рязанский: память в нашем городе какая-то избирательная.

Месяц назад я посетила Пушкинские Горы, где проходил международный театральный фестиваль «ЛИК». И там узнала, что на территории самого, пожалуй, популярного российского культурного музея-заповедника открывается еще одна постоянно действующая экспозиция: музей Сергея Довлатова. Писатель работал экскурсоводом в Пушкинском музее-заповеднике летом 1977 и 1978 гг., о чем в 1983 г., уже в Нью-Йорке, написал блестящую повесть «Заповедник». Он снимал дома в деревнях Березино и Гайки. Березинский дом и его хозяин Михал Иваныч (в жизни – Иван Федорович) стали героями «Заповедника» наравне с Пушкиным и сотрудниками КГБ. В доме в Березине и образован первый в России мемориальный музей Довлатова.

В 2010 году «Российская газета» писала об этом начинании четырех единомышленников: Юрия Волкотруба, Анатолия Секерина, Игоря Гаврюшкина и Алексея Власова. Писала в будущем времени: «возможно, здесь даже откроется музей». Сегодня об этом можно говорить с уверенностью. Дом-музей Довлатова торжественно открылся 3 сентября, в день 70-летнего юбилея писателя, до которого он не дожил 21 год.

Изначально целью энтузиастов было спасти дом, но… в то же время оставить именно в таком же ветхом состоянии. «Иначе пропадет весь кайф», – объяснил один из организаторов музея. Дом был куплен у москвички Веры Хализевой, которая вложила огромную лепту в его сохранение как памятного объекта: не перестраивала, не ремонтировала, много лет пользовалась столь неудобной дачей. Благодаря ее бережности, в доме остались кое-какие фотографии Сергея Донатовича. Мне удалось запечатлеть этот дом в уникальные моменты: восстановление, сохраняющее весь «разор», с которым столкнулся Довлатов. 

Относительно создания музея Довлатова мнения профессионалов противоречивы. Например, Иосиф Будылин, заведующий музеем-усадьбой Тригорское в 1995–2000 гг., к идее создать музей Довлатова относится критически, полагая, что музей такого рода должен быть комплексом, включающим всех авторов, кто посвящал книги Пушкиногорью: К. Паустовского, Ю. Куранова, С. Гейченко. Он считает, что Довлатов придал Пушкинскому заповеднику сомнительную славу. Но не исключено, что музей будет посвящен целому поколению писателей-восьмидесятников. Есть даже мнение, что в «Михайловском» запустят экскурсионный Довлатовский маршрут: классический обзор Пушкиногорья плюс дом и любимые рестораны Сергея – «Лукоморье» и «Витязь».

Частный музей, если и бизнес-проект, то куда более благородный, чем частный ночной клуб. Технические и рабочие сложности неизбежны, но их легко решить… если захотеть.

Для меня загадка, почему никто в Рязани не хочет создать аналогичный частный музей одного писателя, тоже снимавшего дом в одной рязанской деревушке. Нобелевского лауреата Александра Солженицына – в деревне Давыдове близ Солотчи. А также – почему улица, на которой стоит городской дом Солженицына, до сих пор носит имя начальника Петроградской ЧК Урицкого, уж точно никогда в Рязани не бывавшего?.. Не стоит ли городу, где был написан «Иван Денисович», «застолбить» уважение к одному из самых известных писателей ХХ века? Его, как ни крути, на рязанском фоне «не заметить» трудно…