Столкновение чувств

Есенин в Рязани больше, чем поэт. Святыня, бренд, градообразующее имя. Каждое новое прочтение – сродни хождению по тонкому льду. Рухнуть в пучину стандартности. Или заскользить – легко и органично. Такой пульсирующей и наполненной энергией, но в то же время деликатной по отношению к эпохе, тексту и образу поэта оказалась новая работа Рязанского ТЮЗа: к 125-летию Сергея Есенина театр выпустил премьеру – «Анна Снегина» в постановке Марины Есениной.

Начиная с названия, текст поэмы «Анна Снегина» наполнен белым светом: «Керенский на белом коне», «девушка в белой накидке», «дымком отдает росяница на яблонях белых в саду»… В луче белого света (художник по свету Георгий Горазеев) появляется на сцене и главный герой этого автобиографического произведения – Сергей Есенин (Дмитрий Мазепа). С дерзко запрокинутой золотоволосой головой, спиной к залу. Словно всматриваясь в прошлое. Или пытаясь разглядеть сумрачное будущее…

Задумчиво и отрешенно в темноту зала падают исповедальные слова: «Кто я? Что я? Только лишь мечтатель…» Спектакль по поэме «Анна Снегина» режиссер начинает другим известным стихотворением Сергея Есенина. Стоя на коленях у опрокинутой корзины для бумаг, Есенин лихорадочно перебирает рассыпанные листы, вчитывается и отбрасывает их, словно не веря, что он мог написать такие «любовные слова». Звуча своеобразным эпиграфом, знаменитые строки сразу расставляют акценты и дают понять: простых ответов в этой постановке не будет. Будет столкновение разных тем и мучительный поиск: прежних чувств, былой любви, утраченной и вновь обретенной Родины и, конечно, самого себя.

Эти поиски приводят лирического героя поэмы, бежавшего от ужасов и бессмысленности Первой мировой войны, к себе на родину, в село Радово. Но и здесь он не обретает желанного покоя: волны революционных событий докатываются и до деревенской глубинки, коверкая человеческие судьбы и ломая привычный уклад жизни. Эти разрушительные процессы режиссер изучает и показывает с особым – пристальным – вниманием. Крепкая деревенская община раздирается «мужицкими войнами». Брат идет на брата. И народ, который только что дышал, думал и жил как единый организм, теряет нравственные ориентиры и распадается.

В массовых сценах постановки занята практически вся труппа, поэтому эти преобразования, переданные через пластические решения, выглядят убедительно и жестко (пластограф Татьяна Яковлева). Люди, которые только что весело пели озорные частушки и балагурили на завалинке, превращаются в тупую революционную машину. Особенно выразительно это читается в сцене разграбления дома Снегиных: выстроившись в стройные ряды, артисты перекидывают из рук в руки хозяйское добро. И если звук выстрела выбивает одно звено, то его место тут же занимает новый фанатик. Дирижирует этим кровожадным конвейером Прон Оглоблин, который в этом спектакле выглядит не столько отрицательным персонажем, сколько порождением своего времени. В исполнении Романа Данилина зритель видит злобного, недалекого и твердолобого служителя «новой веры». В то время как гораздо большую неприязнь вызывает Лабутя (Константин Ретинский) – жалкий и мелкий трус. Человеческое лицо в этой разрухе сохраняет лишь чуткий и милосердный Мельник (Владимир Баранов), хотя и на его долю, наверняка, выпадают беды: в финальной сцене артист украдкой смахивает слезу, и за этим жестом читается многое.

«Пропала Расея» – пророчески причитает Старуха (з.а. РФ Светлана Гузикова), скорбно застыв все в том же луче белого божественного света. Она обращает свою молитву к небесам, прося заступничества для всей страны. Но маховик времени уже запущен…

Вся эта шумная, оголтелая, крикливая революционная Россия вихрем кружится прямо вокруг зрителя. Действие переносится в зал, используется даже одна из театральных лож, которая превращается в «дом с мезонином». Эффект документальности создается и историческими костюмами, и фоторядом, который проецируется на стену лаконичных декораций (художник Татьяна Виданова). В этом круговороте поэт выглядит особенно одиноким и неприкаянным. От его несостоявшейся юношеской любви – Анны Снегиной (Екатерина Вишневская) – осталась лишь тень: потухший после трагических событий взгляд Анны лишь эхом напоминает романтичную «девушку в белой накидке».

Кажется, что они оба в присутствии друг друга испытывают лишь неловкость. Но души их согреты – согреты воспоминанием о прекрасных чувствах, пусть и утраченных. «Прощай, радость, жизнь моя!» – рефреном звучит любимая песня Есенина.

Музыкальный ряд мелодичен, но при этом скуп и минималистичен (композитор Владимир Устинов). Все оформление спектакля выдержано в неярких тонах сепии. Будто выцвели старые фотографии, рукописи подернулись пеплом. Даже на афишу вынесен обожженный лист бумаги, в котором еле угадывается неясный женский профиль. Но как писала Анна Ахматова: «Так в грядущем прошлое тлеет…» И эта искра всегда присутствует в человеке как живая память. Поэтому в финале, когда Дмитрий Мазепа уходит со сцены, тень Сергея Есенина остается. Навечно остается в родном селе, там, где «любили и нас».

От первого лица

Невероятное желание сохранить в себе Родину

Имя Сергея Есенина появляется на афишах рязанских театров с завидной регулярностью. Некоторые спектакли становились легендарными, равно как и исполнители роли поэта. Теперь в эту летопись войдет и артист ТЮЗа Дмитрий Мазепа, удивительно «попавший» в образ Сергея Есенина и по темпераменту, и по внешним данным (правда, чуть осветлить волосы перед премьерой все-таки пришлось).

Любопытно, что первая постановка поэмы «Анна Снегина» также состоялась в Рязанском ТЮЗе: в 1980 году ее поставил главный режиссер театра Сергей Кузьмин, Есенина тогда играл Владимир Диканский, а Анну – Светлана Гузикова, которая в нынешней версии выступает в роли Старухи. Спектакль в свое время был знаменитый, его посмотрели практически на всем пространстве Советского Союза. Говорят и помнят о нем до сих пор. И, как призналась режиссер современной версии Марина ЕСЕНИНА, она осознавала всю степень ответственности, когда театр спустя 40 лет снова взялся за этот материал. Однако опираться на предыдущую постановку Марина Викторовна не планировала:

– Когда я ставлю, я никогда не разговариваю о прежних спектаклях, стараюсь не смотреть старые фильмы и телеверсии. Я предпочитаю много читать, знакомиться с разными точками зрения, обдумывать и размышлять. Смотреть чужие спектакли – дело неблагодарное. Мы все думаем и видим по-разному. Но, что удивительно, иногда случаются переклички.

– Традиционный вопрос: почему было выбрано именно это произведение?

– Есенина я люблю ставить, и дается он мне почему-то очень легко. Хорошо или плохо судить не мне, но работать с ним мне комфортно. Мне кажется, я что-то в нем понимаю. Хотя, возможно, только кажется… Есть два произведения Есенина, которые я всегда хотела поставить, – это «Пугачев» и «Анна Снегина». Но обстоятельства сложились так, что в прошлом сезоне в нашем театре вышла «Капитанская дочка», поэтому обращаться прямо сейчас опять к теме Пугачева было бы не совсем правильно. Нужно выждать некоторое время. Поэтому встал вопрос об «Анне Снегиной». Поэма меня давно интересовала, и все, что я по ней видела, мне не сильно нравилось. На мой взгляд, в этом произведении поэт затронул довольно мощные социальные пласты, но в постановках, как правило, на первый план почему-то выводят лирическую линию. Хотя, по сути, Анна Снегина – образ собирательный. Ее прототипом стала не только Лидия Кашина, но, пожалуй, в большей степени Ольга Сно, которая, в отличие от Кашиной, уезжает за рубеж, как и Снегина. Но смысл даже не в этом. На мой взгляд, все женские образы в произведении несут в себе образ России и взаимоотношения Есенина со своей Родиной. Мне всегда «читалось» именно так. Я бы не сказала, что «Анна Снегина» – это история о первой любви. Это история о невероятном желании сохранить в себе ту Родину, которую Есенин, возможно, даже где-то сам себе «придумал».

– Для вас это не первое обращение к творчеству Есенина?

– На самом деле, четвертое: был спектакль «Где жила и пела Шахразада» в театре драмы и две программы в Рязанской филармонии. Для меня всегда личность Есенина была крайне интересна. И не только потому, что он наш земляк, а потому что он представляет собой мощное явление в мировой литературе. Это великий поэт с трагичным финалом жизни. Талант, который он в себе нес и рабом которого оказался (и это прослеживается в поэзии), привел к очень сложным отношениям с самим собой, со временем, обществом. И, как мне кажется, «Анна Снегина» здесь дает серьезную пищу для размышлений: подумать о Есенине не как о поэте, «прилепленном к березе» («гвоздями!»), а как о человеке с очень сложными, сильными страстями.

Фото Андрея ПАВЛУШИНА

Вера НОВИКОВА

читать весь номер