«Новая газета»-Рязань /№05 от 9 февраля 2017 г./ «Ня, пока»

26 января 2017 года в Институте психологии Российской Академии Наук состоялся научно-практический семинар «Куда уходит детство: проблемы суицидального поведения в молодежной среде». Совместно с Институтом психологии РАН в его подготовке приняли участие Академия ФСИН РФ (г.Рязань), Высшая школа психологии, редакция журнала «Прикладная юридическая психология». Открыл семинар директор Института психологии РАН, доктор психологических наук, профессор, академик Российской Академии Наук Анатолий Лактионович Журавлев.

В мероприятии приняли участие ведущие ученые России: юристы, психологи, представители силовых ведомств. Среди них были представители Рязани: сотрудники кафедры психологии Академии ФСИН России, кандидат юридических наук Дмитрий Плоткин и родители рязанских детей, погибших в результате воздействия на них через социальную сеть «модераторов смерти».

Мы публикуем выступление Дмитрия Матвеевича ПЛОТКИНА. В его основу положена публикация в рязанском выпуске «Новой газеты» в марте 2016 года о суицидах детей в Рязани.

Противодействие суицидальной молодежной субкультуре

Примерно год назад Рязань потрясли две детские смерти.

Утром 25 декабря 2015 года по пути в школу покончила собой 12-летняя Ангелина – бросилась вниз с переходного балкона 14-го этажа отдельно стоящего высотного здания. Накануне гибели поведение ребенка было обычным и беды ничего не предвещало. 9 января 2016 года с 9-го этажа другой рязанской высотки прыгнула девятиклассница Диана. По мнению педагогов, она также не выражала склонность к суициду, была весела и предугадать ее поступок также было невозможно. Обе девочки были из благополучных семей, хорошо учились, занимались творчеством, играли на музыкальных инструментах. Мама Ангелины – детский психолог-логопед, занималась с дочерью рисованием, пением, музыкой. Геля с игрой на гуслях победила даже на конкурсе во Франции. Отцы обеих потерпевших в прошлом являлись сотрудниками правоохранительных органов.

Родители погибших после похорон обратились ко мне, как бывшему следователю по особо важным делам Рязанской областной прокуратуры, пояснив, что не верят в добровольный уход своих детей из жизни, так как никаких предпосылок для этого, вроде бы, не было.

При детальном изучении ситуации оказалось, что 25 декабря 2015 года в России покончили жизнь самоубийством еще несколько несовершеннолетних. При изучении интернет-странички Ангелины в социальной сети «ВКонтакте» была обнаружена кем-то психологически тонко и четко выстроенная система подготовки детей к добровольному уходу из жизни, состоящая из пропагандирующих суицид фотографий, пожеланий, афоризмов, фраз, суицидальных песен и депрессивной музыки.

Девочка переписывалась с другими подростками, исповедующими подобный бред. На их страницах можно было увидеть чужие, явно не детские фразы, ведущие детей в иное – смертельное измерение: «Почему мир без нежности?», «К этой жизни ни я, ни ты не готовы», «Спи, не просыпайся, тебя здесь не ждут», «Не зовите, я ненавижу вас всех», «Главное – прыгнуть с обрыва, по пути у вас обязательно вырастут крылья», «Спрыгнем с крыши и полетим, словно птицы», «Лети к солнцу!», «Лифты несут людей в небеса», «Все, меня нет, считайте, что сажаю картоху на Марсе…» Во множестве подростковых групп суицидальной направленности состоят сотни тысяч девчонок и мальчишек. За последние годы в России образовалась сетевая молодежная суицидальная субкультура.

Первоначально участниками подобных групп (большая часть из них девочки) смерть воспринимается как игра. Собеседнице внушается, что в нашем мире ее никто не понимает. А вот в том, загробном, ее поймут и примут такой, какая она есть. Да и умирать надо с улыбкой – ведь ты уходишь в райский мир благоденствия. Уход из жизни – это просто вызов Богу: «Мол, ты меня не уволишь, я уйду из этой жизни сам». Именно такую «истину» я нашел на одной из девичьих страничек в группе «дети мертвого поколения». Кто-то упрямо внедряет в сознание детей мысль о суициде. И как единственно верную цель жизни – смерть. Добровольный уход из жизни в подростковом возрасте стал для многих несовершеннолетних идеологией. Сторонницы и сторонники самоубийств объединяются не только в открытые группы, но и закрытые для посторонних. Из участников открытых групп отбирают кандидатов в закрытые. Вроде бы, безобидные слова «Если ты не сможешь дойти до конца, то зачем ты идешь с нами?» в этой четко выстроенной иерархии суицидальных мыслей имеют поистине страшное значение.

Диана и Ангелина посещали в интернет-пространстве одни и те же группы, пропагандирующие детский суицид. Их много: «море китов», «летающий кит», «океан китов», «киты плывут вверх», «китовый журнал», «разбуди меня в 4-20», «дети мертвого поколения», «тихий дом», «f57», «f58» и другие (соответствующими органами в последнее время приняты меры к их закрытию). Только в одной из этих групп было 239862 подписчика. В некоторых группах символом является кит. В некоторых – бабочки.

Объясняется, что киты выбрасываются на берег, покидая этот мир от отчаянья. Они добровольно уходят в иной мир. А бабочки живут всего один день.

В группах объясняют, как резать себе руки. Даже соответствующие картинки рассылают. Порезы на руках – атрибут. Раны на руках свидетельствуют о ранах в душе. Они гордятся тем, что у них хватило духа нанести себе физическую боль, которая глушит душевную. На предплечьях Ангелины и Дианы тоже были порезы, только тогда никто не понял их значения.

Ведь взрослые вряд ли читали это девичье стихотворение из интернета: «Целовали мы небо сухими губами, и шрамы ты прятала под рукавом». Или – «Это абсурд, вранье: череп, скелет, коса. Смерть придет. У нее будут твои глаза». А еще вот такое: «Нам, долбанутым, дорога в космос. Вы оставайтесь. А нам пора…». На странице Гели был портрет девушки в малиновой шапочке. Часть лица до глаз закрыта шарфом. Вроде бы ничего необычного. Только вот такое ношение девчонками шарфов – тоже атрибут. Некая «боевая форма» самоубийц, по которой они узнают друг друга. Девочка в малиновой шапочке была кумиром и Ангелины, и Дианы. И еще многих поклонниц добровольного ухода из жизни. Это – 16-летняя Рина из города Уссурийска, что на Дальнем Востоке. Учащаяся местного колледжа. Выступала в составе музыкального ансамбля, даже в Корее и Таиланде на гастролях побывала. 23 ноября 2015 года она дождалась появления грузового поезда и легла перед ним на рельсы. Машинист применил экстренное торможение, но остановить многотонный состав не сумел.

Снимок с места происшествия попал в интернет. Ушедшая в мир иной Рина моментально стала неким фетишем для многих неокрепших девичьих душ. Накануне гибели она с полузакрытом шарфом лицом сфотографировалась на фоне поезда и написала виртуальным друзьям два слова: «Ня, пока». «Ня» – это из японских мультяшек. Вроде, как кошачье «мяу». Кошка дает ощущение нежности, радости, умиления. Самоубийство, по мнению суицидниц, тоже должно вызывать умиление, ведь ты попадаешь в иной – настоящий, светлый мир. Тот, в котором все тебя любят и понимают. Поэтому – «Смерть – это мило». Дети, исповедующие суицидальную субкультуру, тут же стали писать на своих интернет-страницах, стенах домов, в школьных тетрадях: «Рина! Ты – лучшая!» Те, кто мог, стали рисовать Рину с китами. Пошла раскрутка ее смерти. Стали продаваться фото с ее могилы, кусочки якобы ее шарфа со следами крови.

И все же, почему пик детского суицида пал на 25 декабря? Возможно такое объяснение. До этого дня световой день ежедневно сокращался. В некоторых умах создавалась иллюзия, что солнце может исчезнуть навсегда. Жрецы и язычники вымаливали у богов вернуть светило. И вот 25 декабря Солнце останавливает свой бег от Земли и начинает возвращаться к людям. Этот день – день непобедимого солнца, становится праздником света, самым значительным из всех дней. Солнце идет навстречу к тебе, а ты летишь навстречу солнцу? 25 декабря объявлялся новый – 3-й уровень игры. Последний… Это был период так называемого массового «выпиливания» (ухода из жизни). Играя со смертью, дети считали, что переходят в лучший мир. Так их научили «кураторы дьявола» из социальных сетей.

Чтобы разобраться в сложившейся ситуации, Елена – мама Ангелины, под ником несовершеннолетней, пройдя жесткий отбор, вошла в одну из закрытых суицидальных групп. Конкурс для вступления туда был почище конкурса в отдельные российские вузы. Претенденты отсеивались даже за некорректный вопрос, например: «А зачем мне надо уходить из жизни?» Затем с Еленой началась соответствующая «работа». Ее называли «Кисой» и «Заей». Первые слова «куратора»: «Я буду любить тебя всю зиму, а зима будет вечной». Ей стали даваться «домашние задания», которые усложнялись по мере продвижения к ее дню «выпиливания». Сначала поручили изобразить кита, затем – нарисовать портрет погибшей Рины. Художнице Елене это не составило особого труда и ее похвалили за усердие. Далее поручения усложнились. Она должна была нанести себе порезы на руке и разместить доказательства самоэкзекуции в сети. Елена справилась и с этим. Тогда ей пришла памятка о том, как надо прыжком с высоты кончать жизнь самоубийством, чтоб не остаться в живых. Тут же фото девочки на крыше с поднятой рукой и пожелание: «Прыгай с крыши высотки, Зай, это весело».

Более подробно о том, что тогда происходило с ней, Елена написала мне в письме. Вот оно: «…Мне поручено было сесть на диету, внушая самой себе, что я «страшная, никому ненужная никчемная тварь». Я должна была возненавидеть себя и применять к себе наказания. Мне поручили купить лезвие, приготовить нож и ждать команды. Команда поступила: мне следовало нанести себе порезы на запястии, на ногах и желательно транслировать эту «процедуру» в скайпе или в системе «перископ». Я ограничилась фотографиями. Мне давались подробные инструкции, как наносить себе порезы и вскрывать вены, предстояло продолжать голодать и ограничиваться только кофе. Если рука потянется за конфетой, я должна была себя наказать, порезав эту руку. Физическая боль должна была заменять душевные переживания. Мне внушалось, что на другом конце сети меня поддерживают: вместе со мной голодают, страдают, мучаются. Постепенно я, взрослый человек, целиком погружалась в этот другой, мало понятный для меня мир…»

Отец Дианы – Сергей, бывший оперативный сотрудник органов внутренних дел, стал ежедневно мониторить социальные сети и переписку суицидальных групп. По его данным, в нашей стране под влиянием так называемых «кураторов смерти» за последний год покончили жизнь самоубийством множество детей. Суицидальная молодежная субкультура, как вирусное заболевание, распространяется по России.

По мнению известного российского криминолога профессора Юрия Мирановича Антоняна, в основе этого явления может лежать некрофилия – получение удовольствия от смерти того, кто подвластен тебе и кого ты привел к смерти.

Детям внушается, что они толстые, некрасивые, никому не нужные, их никто не понимает. Детей ведут до третьего уровня игры. Третий уровень – последний. Тебе предлагается способ ухода из жизни, чаще всего: лечь под поезд или прыгнуть с крыши (балкона) высотки. Для смерти подбираются самые достойные. Когда до суицида остаются считанные дни, кураторы держат жертву крепко, вырваться из их тисков довольно сложно. Дети встают в очередь на смерть и даже получают номера на уход из жизни. Им назначается день смерти. Чтобы подтвердить свое я, в этот день надо уйти из жизни. Им приходит сообщение: «У тебя номер такой-то. Ты должен немедленно покинуть этот мир». Та же Ангелина, незадолго до ухода из жизни, в своей переписке указала, что на праздновании Нового года не сможет оправдаться, если останется в живых! По ее мнению, ей надо было уйти из жизни до этого праздника.

Администратор группы «F57», прятавшийся под ником Филипп Лис, для своих подопечных, уходящих на тот свет, употребил специальный термин – биоотходы. Мол, пространство во Вселенной забито, а он чистит мир от биомусора. Некий такой мини-фюрер, манипулирующий человеческими жизнями и, видимо, получающий удовлетворение от гибели подвластных ему девчонок. Безмятежно отправив, по версии следствия, в мир иной целую группу слабых (с его точки зрения) людей, он верит в свое исключительное призвание: «Они умирали счастливыми. Я дарил им то, чего у них не было в реальной жизни: тепло, понимание, связь». 19 декабря 2015 года на его страничке было написано: «Ждем 25 числа. Массовая раздача номеров уже скоро. Бронируем сами себе номера и кидаем мне в личку».

Вспомним, что 12-летняя Ангелина в Рязани и еще трое детей покончили с собой именно 25 декабря 2015 года… Другие кураторы, скрывающиеся за никами Рейх (без комментариев) и Сетх (в древнеегипетской мифологии – Бог хаоса и смерти), используют свою терминологию. В группах Сетха «Некрет Психес» и «Белый кит» указывались цены: обычный репост – 120 рублей, три репоста – 300 рублей. Что на кону у модераторов групп смерти: корысть? Извращенная жажда славы? Некрофилия? Или еще что-то. На интернет-страницах групп смерти присутствуют фашистские и сатанинские символы. Скорее всего, в мотиве этого преступления намешано много чего.

А еще на суицидных сайтах можно увидеть своеобразную карту России. Часть городов на ней обозначены не красными, а черными кружочками – это города, где уже произошли самоубийства детей (или должны произойти?)

Деятельность групп смерти – серьезная проблема для нашего государства. Сотни тысяч детей прониклись суицидальной субкультурой. Кто-то из них уже погиб. Оказалось, что ни правоохранительные органы, ни общество в настоящий момент не готовы к тому, чтобы что-то серьезное противопоставить этому явлению.

Прежде всего, не готовым к борьбе с данной проблемой оказалось уголовное законодательство. Чаще всего по фактам самоубийств детей выносятся постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Ведь, вроде бы, ребенок покончил с собой сам. Тем более что попадание детей под поезд и падение с балкона (крыши) часто оформляется не как суицид (где надо хотя бы устанавливать причину), а как несчастный случай. А если уголовные дела по фактам самоубийств детей в результате криминального психологического воздействия на них возбуждаются, то, как правило, по статье 110 Уголовного кодекса РФ (доведение до самоубийства).

Между тем, диспозиция статьи 110 УК РФ определяет «доведение до самоубийства или до покушения на самоубийство путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего…». Но когда «куратор дьявола» склоняет ребенка к уходу из жизни, почти никогда нет с его стороны ни угроз, ни жестокого обращения с ним, ни систематического унижения человеческого достоинства. Там присутствует другое: создание у жертвы чувства ложной ущербности, мнимой усталости от жизни, чувства жизненного тупика. Одновременно с этим игра в участие, поддержку, утешение и кодирование на суицид.

И в этом парадокс происходящего: есть лицо, организующее путем психологического воздействия уход из жизни детей, «не пачкая своих собственных рук», есть погибшие в результате такого воздействия жертвы, но в его действиях как будто бы отсутствует состав преступления! Юридический казус?

Может быть, следует взглянуть на эту проблему по-другому? Заставляя людей в результате сложной манипуляции над их сознанием «накладывать на себя руки», злоумышленник тем самым не доводит жертвы до самоубийства, а является организатором убийства потерпевших их же руками?

Подростки сверхвозбудимы и эмоциональны. Подвергшиеся жесткому психологическому насилию, они уходят из жизни, до конца не понимая суть происходящего. Сотни раз играя на компьютерах в игры, где превалировала смерть, они сотни раз перезагружались и рождались заново. У них нет осознания окончательного ухода из жизни. У них иллюзия, что все вернется назад. Манипуляции над сознанием ребенка с целью лишения его жизни, возможно, должны рассматриваться как способ убийства человека. У кураторов смерти налицо умысел: лишить человека жизни. Умысел он доводит до конца – убивает жертву ее же руками. Цель достигнута. А способ? Способ здесь может быть любой – даже такой.

Указанные деяния, возможно, должны быть квалифицированы по статье 105 УК РФ (убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку). Законодательство позволяет сделать это уже сейчас. В дальнейшем же законодателям, на мой взгляд, необходимо рассмотреть вопрос о введении во вторую часть статьи 105 УК РФ квалифицирующего признака «путем гипноза или любой другой специальной методики психологического воздействия на потерпевшего, приведшего его к смерти».

Соответствующая поправка в Уголовный кодекс РФ должна быть безотлагательно рассмотрена законодателями. Пленуму Верховного Суда России необходимо разъяснить, как в правоприменительной практике уже сегодня квалифицировать подобные деяния. В случаях, когда преступность угрожает устоям государства, оно должно во всей мере использовать свое право на защиту этих устоев.

Среди юристов есть как сторонники, так и противники подобной квалификации действий «кураторов смерти». Может быть, не к месту, но вспоминаю мультфильм о Нильсе и крысах. Музыка дудочки Нильса заставляет крыс строем покорно идти в море и тонуть. Как только Нильс прекращает играть на дудочке, покорность крыс сразу проходит, и они готовы съесть его. Музыка возобновилась, и крысы опять пошли строем топиться. Если абстрагироваться от сказочных персонажей и попытаться разобрать эту ситуацию с точки зрения уголовного права, то сразу возникает вопрос: крысы здесь совершают самоубийство или же Нильс, играя на своей волшебной дудочке, убивает эти животных? Ответ однозначен. Но в жизни, к сожалению, все гораздо сложнее, чем в сказках.

Провоцирование детей на суицид через социальные сети в России стало серьезным вызовом обществу.

А как обстоит дело с этим в других странах на просторах бывшего СССР?

В 2015 году в Азербайджане были проведены научные исследования о влиянии интернета на психику детей. Результаты оказались неутешительны. 51% родителей разрешает детям пользоваться интернетом без присутствия взрослых. На вопрос: «стоит ли на компьютере ребенка фильтрующая программа «родительский контроль», 82% ответили – нет, 14% сказали, что вообще об этой программе не имеют понятия, и лишь 4% ответили, что такая программа на компьютере их детей установлена. (Меликова Н.Д. Влияние интернета на психику детей // Universum: психология и образование. – 2015. – №11–12 (20)).

Ожидаемо, что в России результаты подобных исследований также будут неутешительны.

Что же мы сейчас должны противопоставить этой смертельной угрозе, подобно снежной лавине, распространяющейся по территории Российской Федерации?

На мой взгляд, кроме уже упомянутых мною разъяснения Пленумом Верховного Суда РФ вопросов, связанных с квалификацией указанных деяний и их всестороннего расследования Следственным комитетом РФ с привлечением необходимых оперативных структур, необходимо:

1. При институте психологии РАН создать специальную группу из авторитетных ученых-психологов и суицидологов для изучения данного явления и подготовки соответствующих рекомендаций.

2. Разработать систему контрпропаганды детского суицида как в обществе, так и в социальных сетях, с помощью которой дегероизировать и деромантизировать подростковый суицид.

3. Подготовить специалистов в области детской психологии для работы в социальных сетях и проведения системных мероприятий с подростками из групп смерти. В том числе, спасения детей, уже намеренных совершить суицид.

4. Из студентов – будущих психологов подготовить специальные молодежные группы по борьбе с подростковым суицидом в обществе и в социальных сетях. Наиболее вероятно, что именно ровесники смогут переубеждать своих сверстников и уберечь их от рокового шага.

5. Сформировать предложения для принятия мер по минимизации отрицательного влияния интернета на детей, в том числе, о возможности блокирования опасных контентов на домашних компьютерах.

6. На надлежащий уровень поставить воспитательную работу в семьях и в образовательных учреждениях.

Учитель – должен быть не только преподавателем предмета, а, прежде всего, воспитателем. Он должен знать, что творится в душе подростков. Школа должна стать для них вторым домом. Пора уже прекратить бездумный столичный эксперимент укрупнения школ, при котором учителя все больше отдаляются от воспитанников и «передают» их воспитание интернету. Пора вернуть в столичные школы завучей по воспитательной работе, создать из школьников различные детские организации, где они могут между собой общаться.

Подросткам необходимо вне учебы общаться с педагогами, посещать школьные творческие кружки и спортивные секции, советоваться по проблемным вопросам с родителями. А они – в интернет. Там – виртуальные знакомства, виртуальная дружба, виртуальная любовь. И – виртуальная смерть, которая, в конце концов, перерастает в настоящую.

Роскомнадзору необходимо систематически выявлять и блокировать в интернете сайты групп суицидальной направленности. Но и родители должны знать, в каком «болоте» тонут их дети, не забывать общаться с ними. И заниматься не только зарабатыванием денег. Ведь никакие деньги не смогут потом вернуть ушедших из жизни сыновей и дочерей.

Детям должна быть сделана противосуицидная прививка. Ее «состав» должен быть срочно разработан.

Речь идет о национальной безопасности России. Наших детей убивают!

Открываю последнюю запись Ангелины.

Вечер – 24 декабря 2015 года: «Вот так и умру не понятой! Что?»

До рокового шага осталось 10 часов 15 минут…

Мы привыкли ставить оценки детям.

Но сейчас они выставляют оценки нам.

Своими смертями…

От редакции

Данный материал подготовлен в соответствии с «Рекомендациями по распространению в СМИ информации о случаях самоубийства», которые были разработаны Роспотребнадзором, Роскомнадзором, МГУ, Первым Московским государственным медицинским университетом имени И.М.Сеченова, Центром исследования проблем воспитания, формирования здорового образа жизни, профилактики наркомании, социально-педагогической поддержки детей и молодежи и Институтом управления образованием Российской академии образования при участии Союза журналистов России, Союза журналистов Москвы, Профсоюза журналистов, Лиги Безопасного Интернета. Одобрен Общественным советом при Федеральной службе по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека (протокол заседания №1 от 27.06.2016).

Дмитрий ПЛОТКИН

читать весь номер