«Новая газета»-Рязань /№17 от 9 мая 2018 г./ Швец, жнец и в «Feelin’s» певец

Даже странно, что в Рязани до сих пор не придумали премию «Человек года». А если бы она все-таки была – одним из главных кандидатов на победу в прошлом, 2017-м, стал бы Сергей Гриматин. Его голос давно знаком рязанцам по местным передачам «Радио России» и радиостанции «Маяк» – наверное, каждый хоть раз да слышал. А затем, едва отметив «тридцатник», Сергей показался рязанцам «в натуре», во весь свой немаленький рост, причем в самых разных начинаниях.

Например, основал студию звукозаписи, где, помимо прочего, одно время помогал «зазвучать» хорошим стихам поэтов со всей страны – проводил для них ежемесячные конкурсы, победители которых получали возможность услышать свое творчество в исполнении профессиональных артистов.

Стал внезапно звездой Рунета и главным видеоблогером нашего города – записанный им ролик, где Сергей на скорость читает скороговорки, получил вирусную популярность на Ютубе и до сих пор набирает просмотры. С этого ставшего более чем популярным видеоприкола мы и начали разговор.

Привычный рязанцам голос тоже зазвучал иначе. Вот уже больше года продолжается «роман» Сергея со старейшей местной группой «Feelin’s», где он стал очередным солистом, завоевав любовь женской части аудитории этого коллектива и уважение мужской. Благо классических джазовых «стандартов» знает немыслимое количество, и если они с «филинзами» вздумают отрепетировать их все – старейшая рязанская группа, которой уже за тридцать (ровесница Сергея, даже старше!), просуществует как минимум столько же.

Кстати, о женской аудитории. Выбирай в Рязани не «человека года», а секс-символ – Гриматин снова будет среди первых кандидатов. Пока же Сергей расскажет, как дошел до такого сумасшедшего ритма жизни, что она теперь даже собственному хозяину не до конца принадлежит. Например, об интервью для местного выпуска «Новой» мы договорились еще где-то полгода назад, а сделать взялись только сейчас.

– Сергей, кажется, тебя можно поздравить: стоило записать ролик, где делишься своим умением быстро проговаривать скороговорки, и выложить его на Ютуб, – сразу много тысяч просмотров. Похоже, ни один из местных видеоблогеров, если таковые вообще есть, даже близко теперь не сравнятся с тобой популярностью. С чего такое взбрело в голову? Любишь выпендриваться своими умениями?

– Ну, на самом деле идея выступить со своими умениями не нова. В принципе, и музыканты, и артисты, и все на свете только и делают, что выпендриваются своими умениями.

История очень длинная. Закончив питерский университет технологий управления и экономики, карьеру я начал с занятия, которое к творчеству никакого отношения не имело, – лет шесть-семь успешно занимался крупным оптовым бизнесом. Это приносило хорошие деньги, но не приносило морального удовлетворения. При этом разговаривал я всегда крайне тяжело – все-таки больше думал головой о том, как бы денег заработать, а не о том, какая у меня дикция. В бизнесе все получалось, но какой-то отдушины не было. И я решил, что надо заняться творчеством, в эту сторону меня потянуло.

Я давно обожаю радио. Влюбился в него, как и многие жители городов, когда стоял в пробках. Поступил в МИТРО (Московский институт телевидения и радиовещания «Останкино»). И в один прекрасный момент мне намекнули: надо поработать над дикцией, дружок. Я, естественно, и сам понимал, что у меня с этим проблемы. Спрашиваю, какие методы есть. Говорят: читай скороговорки вслух. Я, недолго думая, собрал в одну кучу все скороговорки, что есть, из нашего фольклора. Потом сделал между ними связочки, чтобы звучали не прерывисто, фактически соединил их все в одну большую скороговорку, и так получилось, что они очень быстро запомнились буквально сами собой в течение, может, одной недели. Цели специально записать их, чтобы похвастать своими умениями, не было – целью было «вернуть на место» собственную дикцию. И, на мой взгляд, это получилось.

После этого мне сказали: ну вот, раз ты все это говоришь, давай запишем. И я записал. Потом выложил – не зная, какая будет реакция. У меня всегда было предубеждение, что на Ютубе надо как-то специально заниматься раскруткой, что невозможно выложить ролик просто так и он станет популярным. Я в это не верил, но именно так в итоге получилось.

– Много времени прошло между началом «скороговорочной» работы и записью нашумевшего ролика?

– Месяца четыре. Собирал я скороговорки очень быстро – выписывал из различных источников, а потом читал вслух. Поначалу задача была сделать шаг вперед по поводу дикции. Но потом уже появился спортивный интерес. Когда собрал 20 – хочется 40. Когда собрал 40 – хочется 60. Когда их много – хочется собрать все. Первая часть запомнилась сама собой, потом я приложил какие-то усилия и запомнил вторую часть.

На первых порах помогало то, что когда выходил в прямой эфир и надо было проверить микрофон, я не расчитывался для постановки голоса какой-нибудь газетеночкой, как другие, а начинал быстро тараторить скороговорки. Потараторил – и вот уже в семь утра ты готов говорить о чем угодно.

Получается, я убил двух зайцев сразу. Развил дикцию, запомнил все скороговорки, какие смог найти, и записал этот ролик. Думаю, никто меня теперь не переплюнет – мне кажется, даже в мире нет длиннее скороговорки, чем я в итоге прямо в кадре произнес.

– Пытался узнавать, действительно ли твой ролик самый длинный в мире по скороговоркам?

– Пытался. Ничего не нашел – думаю, что других просто нет. И быть, наверное, не может, потому что нигде нет столько скороговорок, как в русском языке. В английском меньше, они короче, и никто их в одну никогда не пытался свести. А я постарался собрать на русском все – не думаю, что много упустил.

– В Рязани, да и не только в Рязани тебя больше знают не как человека, умеющего быстро проговаривать скороговорки, а как достаточно известного радиоведущего. Вообще, когда ты понял, что у тебя получается разговаривать публично с куда большей легкостью, чем окружающим, и когда это трансформировалось в желание говорить с людьми из радиоприемника?

–

Это все трансформировалось благодаря Москве. Когда я занимался бизнесом, часто приходилось кататься в Шереметьево, а это постоянные пробки.

Набивание кошелька – прекрасно и замечательно, но это не мое. И в какой-то момент, слушая радиостанции, я понял, что тоже хочется разговаривать в эфире с самыми разными людьми на самые разные темы. Это ведь одна из фишек профессии радиоведущего – каждый день сталкиваться с какой-то новой темой. Когда люди изо дня в день занимаются монотонной работой – продажами, например – темы их разговоров практически не меняются. А я человек любопытный и всегда свое любопытство хочу реализовать – вот радио как раз позволяет его реализовать.

Сначала работал на радио «Комсомольской правды», читал новости, но быстро понял, что это довольно скучно. На федеральных радиостанциях времени не давали, и я решил, что надо попробовать себя где-нибудь в провинции. Съездил в Калугу, но там тоже было мало времени. Поехал в Рязань, где родители живут. И здесь мне времени предоставили уйму – разговаривай, сколько хочешь. Правда, тоже под довольно сложными условиями: корректировать предложенные темы я особо не мог, а мне хотелось. Приходилось сильно лавировать, соблюдая формат местной радиостанции, – говорить то, что надо, а не то, что нравится. Но это тоже учеба.

– Когда-то я познакомился с тобой как с ведущим передачи нашего областного радио «Рязанский креатив». А где и что сейчас ведешь?

– Сейчас готовлю свое, независимое радиошоу. Пришел я к этому посредством серьезного разочарования в современном российском радио. Я работал на радио «Комсомольской правды», на «Маяке», на станции «Мир». Последнее место работы – станция «Говорит Москва» с Доренко. И понял одну грустную вещь: наше радио сейчас крайне отсталое. Обусловлено это в первую очередь тем, что наша страна не так развита, как хотелось бы. Я вообще пришел к выводу, что чем больше развита страна – тем более развито радио. Потому что чем больше развита страна – тем больше машин. Чем больше машин – тем больше пробок. А радио – это что? Радио – это пробки. То есть самый главный слушатель – автомобилист, который стоит в пробке, больше радио сейчас практически нигде не слушают. Чем больше город загружен автомобилями – тем больше радиостанций. Лондон состоит из пробок – радиостанций там миллион. Возьми Нью-Йорк – то же самое. Соответственно, там большая конкуренция. А у нас консервативность радиостанций перекочевала из Советского Союза. Уже надоело мусолить одни и те же темы в одном и том же ключе, а элемента шоу на радио нет. Я считаю, что надо отрешиться от страшных тем, от негатива, который плещется везде, а стараться находить позитив. Если включить, например, любую рязанскую радиостанцию – такое ощущение, что там специально хотят прямо с утра вылить на людей дерьмо: вот здесь у нас плохо и вот здесь, а вот этот хапуга, и так далее, и так далее. Слушатель и так знает, что все плохо – зачем ему еще об этом постоянно капать? Дайте людям шоу, зрелища, чтобы они хотя бы иногда от всего этого отдыхали. Но есть зашоренность, радио консервативно, и все боятся там лишнее слово сказать.

Поэтому я сейчас готовлю радиошоу, где развлекательный контент будет самым главным. Даже если взять такой псевдошоу-элемент, как приглашение музыкальной «звезды» – это всегда разговор по списку вопросов, перерывы на рекламу и ни шага вправо или влево. Кто это дерьмо будет слушать? Это скучно! Никогда не получается так, что ведущий говорит со «звездой» – пусть это будет, допустим, Николай Басков – о простых вопросах, о жизни. Можно посмеяться вместе, может быть, даже поиздеваться над чем-то.

В силу того, что я достаточно хорошо выучил английский язык, я стал в последнее время много слушать англоязычные станции – там совершенно другое дело. Я очень разочаровался в нашем радио только потому, что в той же Америке на радио позволяется многое, а у нас по сравнению с этим – почти ничего. Там любая, самого высокого полета «звезда» может прийти к Говарду Стерну, и каждый слушатель знает, что разговор будет крайне откровенным, а иногда и пошлым. Да, это будет из ряда вон выходящим, да, это будет резать ухо, но это будет живо и, самое главное, никакой политики. А у нас, к сожалению, подобное встречается чрезвычайно редко. Поэтому на вопрос, где именно я сейчас, отвечу так: «Готовлю свою радиостанцию и свое радиошоу». Пока это будет интернет-радио.

– Несколько месяцев назад ты начал появляться на сцене не только в привычном для себя качестве ведущего различных мероприятий, но и как певец – стал новым солистом старейшей рязанской джаз-группы «Feelin’s», поешь в ее составе классику мирового джаза. Как родился этот совместный проект, будет ли развиваться? И почему именно джаз? Любишь его больше всей остальной музыки?

– История с «Feelin’s» крайне проста. Ко мне на музыкальную программу местной радиостанции пришли эти ребята и показали, как хорошо умеют играть джаз. В какой-то момент, еще вне эфира, они стали играть одну инструментальную композицию, которая в принципе содержит вокал. Так получилось, что я текст этой песни прекрасно знаю, потому что джаз люблю с детства. Я с ними немного попел, и Геннадий Филин говорит: «Слушай, у нас через неделю концерт в МКЦ – давай ты попробуешь с нами выступить». Я согласился, они взяли у меня фотографию и уже на следующий день передали афишу, где было сказано, что я с ними выступаю. Хотя на тот момент не было готовой программы – репетиции даже не начинались. Было обалденно, когда потом быстренько «прошлись» по многим джазовым «стандартам», все это получилось легко и гладко, и так же легко и гладко спелось потом в МКЦ. Просто так совпало – даже «Feelin’s» приглашал на передачу не я, а наш редактор. Они стали играть, и мне понравилось. Я спел – им тоже понравилось. И все, поехали.

– В последнее время Сергей Гриматин неоднократно замечен в качестве то участника, то члена жюри различных литературных конкурсов. А зайдя в социальную сеть «ВКонтакте», после недолгого поиска можно найти конкурс поэтов, который ты проводил, где победитель каждого месяца получал возможность записать стихотворение в принадлежащей тебе же студии «Резонатор» с помощью профессиональных актеров и чтецов. С чего внезапный интерес к поэзии? Или не внезапный?

– Конкурс был просто для раскрутки, потом все пошло само. Он шел, потом закончился – нужен был пинок для раскрутки студии, чтобы слух пошел.

Сам я давно пишу стихи и серьезно к этому стал относиться лет пять-шесть назад, когда взялся перечитывать какие-то старые вещи, про которые напрочь позабыл, пока занимался бизнесом. Но остались студенческие тетрадки и там, среди лекций, нашлось довольно много старых стихов. Пусть местечковых, конъюнктурных, очень слабых местами – например, я любил про наших преподавателей писать – но я их прочитал и понял: а ведь неплохо получалось! Очень интересно прочитать самого себя, уже позабыв свое творчество. Тогда страдала только смысловая компонента, а что касается музыкальности и ритмичности – с этим у меня проблем никогда не было. Оставалось только смысловую наполненность сделать. Я опять начал писать, какие-то серьезные вещи вкраплять в стихосложение, и, на мой взгляд, появились уникальность и какой-то смысл, хотя, конечно, не глубокий и не тяжелый.

Когда уже на радио работал, возникла нужда писать еще и стихи на музыку. И я понял, что надо записывать вообще все, что рождается в голове. Навык постепенно стал развиваться – я накидал много всего и решил, что никому показывать это не надо, хотя знакомые все равно пытаются что-то вытягивать. Но изначально интерес к поэзии был проявлен исключительно с внутренней стороны – писал для себя. Часть написанного я все-таки показываю, но ту, которая является простой и доступной. Публика сейчас неискушенная – лучше над ней не издеваться.

Интерес у меня проснулся не только к поэзии. Как ведущий я сначала работал на радио «Комсомольской правды» и там новости готовил сам. И начал писать новости своим языком. Сначала на меня ругались – зачем здесь литература, зачем такие приемы, такие обороты? На слух воспринималось легко и мне периодически давали все это читать в эфире, хотя главный редактор газеты говорил: «Вы что, охренели, – такое пускать?» Когда я сам писал новости – каждая получалась с какой-то насмешкой, глумежом, я не мог никогда серьезно написать голые факты, всегда эмоциональная оценка присутствовала, что было для меня большой проблемой. Когда хотелось вставить какой-то оборот – обязательно его вставлял, объясняя, что он необходим для понимания материала. Судя по рейтингам, людям нравилось. Но, в конце концов, это мне запретили – вскоре надо было писать и читать новости по шаблону.

Зато в связи с этим я подружился с прозой, начал писать маленькие рассказы сатирические – возможно, компенсируя отсутствие сочинительства в новостях. Их очень много. Но, опять же, есть маленький секрет, который я вычитал у Достоевского и Куприна, многие произведения у них родились благодаря синергии, из кучи рассказов. Дело в том, что когда у тебя есть 10–20 хороших рассказов и склеишь их в роман – никто не заметит этой спайки, никто не заметит этого шва, и получится целостное произведение, где будет присутствовать все. Когда набралось довольно много мелких рассказиков, в один прекрасный момент я решил: попробую-ка написать серьезное произведение, с изгибистой линией, которое будет а ля сериалом, но не скучным. Ведь даже если начнем разбирать «Подростка» Достоевского, который многим кажется скучнейшим романом, то окажется, что это набор скетчей, диалогов. Вырежи оттуда какой-нибудь диалог – получится скетч, замечательное произведение для театральной сцены. Если учитывать уровень образования современной и тогдашней молодежи, это вообще было сродни «Камеди клаб».

Но сейчас я на этапе создания мелких рассказов – много жизненных ситуаций, которые записываю буквально в трех строчках. Я меняю там имена и описываю все это в более-менее сатирическом ключе.

– Что записываешь сейчас на «Резонаторе»?

– «Резонатор» жив и процветает. Сейчас много рэпа записываем – это здорово, что молодежь стихи пишет, хоть и третьесортные. Появилось много молодых ребят, которые приходят и читают. С рок-группами сложнее, потому что рок-групп в Рязани стало меньше, многие рассыпались. Мы недавно в студии записали, например, группу «Индиалог». И записали много совсем никому не известных групп.

Но в основном студия используется по двум назначениям. Первое назначение – создание моего собственного альбома, не джазового, а полупопулярного. Уже много чего готово, но, к сожалению или к счастью, на известном московском лейбле мне сказали, что сейчас без рэпа никуда. И я стал приправлять уже готовые композиции речитативом – многое еще предстоит переделать. А второе – мой брат делает электронную музыку европейского уровня, издал уже четыре диска, по два на английском и голландском лейблах. Вот буквально неделю назад вышел его последний альбом в Голландии. И хорошо продается, скачивают тоже очень активно.

У нас вообще очень большая разница в музыкальных вкусах с Европой, потому что там много электронной музыки, которая дико популярна, а у нас о ней даже не знают. И если сделать, допустим, концерт в каком-нибудь московском клубе – на эти имена придут два человека. Но мой брат в этом направлении как раз действует.

А еще до сих пор много поэтов приходят читать свои стихи. Они и сами читают, а иногда просят меня или профессиональных актеров прочитать их стихи. Ну и рэперов сейчас, как уже говорил, настоящий завал.

А самое прибыльное для студии сейчас – это мы купили аналоговые синтезаторы «Korg MS-20», «Virus TI» «Moog minitaur», которые выдают настоящий звук. Я беру на себя музыкальную часть, мой брат техническую, и мы создаем минусовки для хороших московских исполнителей. Нам присылают текст, говорят концепцию, брат придумывает биты, я пишу музыку – все рождается моментально. И это дело очень хорошо продается. Самое обидное, что на данном этапе у нас получается продавать это дело без авторства. Москвичи обнаглели настолько, что если заплатят нам одну сумму, то укажут, что мы это сделали, а если заплатят в два раза больше – тогда укажут, что это они сделали. Но так как проектов много – почему бы, собственно, и нет? Хотя до конца смириться с этим все равно не получается.

Давай уйдем немного в сторону. Вот у меня есть пара знакомых ученых, которые работают в США. Американцы платят в два раза больше, чем немцы, но у них такие условия, что если ты, русский ученый, приезжаешь туда, уже имея разработки по лазерам каким-нибудь – все идет в институт, а от твоего имени ничего не остается. Германия платит в два раза меньше, но сохраняет авторство. А в Америке – вплоть до того, что руководители института даже лично присваивают достижения наших. Ты что-то создаешь, отдаешь этот материал, а дальше уже за тебя решают, что с ним делать и под чьими именами презентовать.

Вот c созданием аранжировок ситуация примерно такая же, иногда приходится к искусству относиться как к товару, только специфическому. Но, по правде сказать, если я создам красивую романтическую песню – тогда, конечно, продавать ее никому не буду, уйдет «в ящик» себе.

– Судя по мышцам и осанке, ты и в спортзале частый гость. Поэтому напоследок самый главный вопрос: расскажи, как ухитряешься все успевать.

– Самое главное – не бухать. Я с алкоголем лет восемь не дружу вообще, и это дает уйму времени. А еще, наверное, – отсутствие семьи, которое дает двигаться вперед, не задумываясь, во сколько ехать в супермаркет закупаться продуктами. Семья – очаровательно и прекрасно, но на данном этапе лишнее и потянет меня на творческое дно. Я уверен, что как только будет семья – сразу перестану все успевать. Хотя, если снова влюблюсь, то, смею заверить, все вышесказанное про семью и супермаркеты моментально превратится в труху, и я опять буду готов на все ради любимой женщины.

Анатолий ОБЫДЁНКИН

читать весь номер