Тусовочный парень

В феврале этого года профессиональную среду рязанских художников ожидали перемены. Связано это было с тем, что на посту председателя рязанского отделения Союза художников России (СХР) в результате выборов Алексея Анисимова сменил Виктор ГРУШО-НОВИЦКИЙ. Этот факт стал причиной многих интервью, которые старались взять у новоявленного главы местной ячейки СХР. В случае со мной Виктор решил не спешить с разговором, а повременить какой-то период, чтобы в дальнейшем рассказать о результатах своей деятельности. И теперь пришло время представить получившееся интервью.

– После твоего вступления в должность я при встрече сказал, что тебя, судя по всему, замучили с интервью. И ты предложил побеседовать через месяц, когда более-менее вникнешь в дела. Вот, наконец, этот момент настал.

– В общем, легче с тех пор не стало. В первую очередь, у нас были финансовые проверки деятельности СХР. Мы все изучали документально нашу бухгалтерию. Конечно, это весьма скучно и тоскливо, но очень-очень важно. В ревизионной комиссии присутствовали художники Анатолий Ларюнин, Татьяна Власова и Александр Оконечников. Анатолий Григорьевич очень грамотный в этом плане человек, поскольку работал в комиссии при Борисе Семеновиче Горбунове. В общем, мы разобрались во всех вопросах, рассмотрели дела, можно сказать, под микроскопом, переделали штатное расписание, изменились зарплаты в какой-то степени, произошла своего рода оптимизация.

Потом с арендой разные вещи выясняли долго, поскольку имеем в собственности несколько объектов. В частности, мастерские на улице Петрова. Все это нужно содержать, здания сильно запущены, имеются сантехнические проблемы, все, что связано с трубами, отоплением и котлами. Кое-что пришлось менять в срочном порядке, некоторые вещи совершенно не терпели проволочек, работали в авральном режиме. Сейчас я, конечно, надеюсь на лето, отопительный сезон заканчивается, и нам будет полегче. Думаю, закроем этим летом все долги, которых накопилось очень много.

Могу откровенно сказать, что у нас большие проблемы с оплатой мастерских. Многие художники бедствуют, но и считают, что если за квартиру заплатил, то за мастерскую уже необязательно. Хотя подобные вещи практически равноценные, по крайней мере, для меня, потому что ты здесь работаешь, и вся энергетическая часть жизни проходит тут же.

– Я смотрю, здесь прямо второй дом.

– Да, у меня сейчас хорошая мастерская. А вот в начале 2000-х годов было по половине мастерской на двоих. Вообще, у нас с мастерскими большой дефицит в Рязани. Хотя сейчас и освобождаются помещения. Еще хочу сказать и похвалиться, что в отделении теперь шесть новых членов. Если так выразиться, мы являемся рекордсменами в ЦФО в данном плане в этом году. Борис Семенович Горбунов сказал во время празднования своего юбилея, что самое главное, чтобы хорошие и качественные художники были. Принимали их в Москве, значит, уровень должен соответствовать.

– А вот, например, мне сложно будет в СХР в отличие от какого-нибудь любительского клуба?

– Конечно, сложнее намного. То есть наш союз сохранил своеобразное сито, которое отсеивает. Нужно соответствовать определенному уровню, следует участвовать в областных выставках, а главное – во всероссийских. Должны быть две выставки на твоем счету из числа последних. Они обычно в Москве проходят. Бывают еще зональные экспозиции, где идет очень строгий отбор работ. И для того, чтобы вступить в союз, нужно парочку таких серьезных вернисажей в багаже иметь. Правда, я знаю несколько человек, участвовавших в подобных выставках, вступавших в СХР по три-четыре раза и не прошедших отбор в Москве какое-то время назад.

С другой стороны, я считаю, что это хорошо, поскольку благодаря данному обстоятельству наша российская изобразительная школа еще не умерла, как в некоторых загнивающих странах Запада. Причем я совершенно серьезно об этом говорю, без смеха. По-моему, запах уже чувствуется через границу. Я не знаю, как в плане товаров там разных, но в плане культуры совершенно стопроцентно вижу, что они находятся в серьезном кризисе. Анархия и беспредел, в общем.

– Ты имеешь в виду направления вроде стрит-арта и всякое уличное и не только хулиганство?

– Но еще больше хулиганят настоящие художники, как говорится, со справками. Если серьезно закопаться в их «измы», то отклонения увидишь те еще. Дело в том, что после Энди Уорхола многое, продающееся на аукционах или показывающееся на инсталляциях или акциях, не имеет изображения как такового. Какие-то подмены идут. Особенно после выставок классиков упаднического стиля вроде Фрэнсиса Бэкона, когда демонстрируются унитазы и консервные банки. В этом они далеко продвинулись. И мне неприятно видеть подобное.

Когда мне говорят, что наш русский реализм надоел, мне становится смешно. Я с таким удовольствием смотрю наших русских и советских классиков. Начиная с Серова, Коровина, Врубеля, Репина и заканчивая Пластовым, Герасимовым и Дейнекой. В общем-то, на их плечах находятся и наши художники. К примеру, столичный художник Иван Лубенников, чья выставка проходила в Рязани в прошлом году. Это люди с таким современным отбором, что их искусство не смотрится архаично. В то же время видна школа рисунка, классическая русская литература, на которой основывались шедевры. То есть наша культура еще жива. Будем стараться, чтобы она не умирала.

– А ведь ты сам в девяностых увлекался авангардизмом и абстракцией. С тех пор произошел пересмотр ценностей? Или уже возраст?

– На мой взгляд, и то и другое. Живу я все-таки не один. Вокруг меня происходят различные процессы. Страна у нас ломалась об колено жестоким образом. Сейчас до сих пор эти круги расходятся, и еще неизвестно, когда они утихнут. И я тоже, как все люди, был очарован чем-то, в определенный момент бежал, как говорится, задрав штаны, неизвестно зачем. И было время, когда что-то у меня в творчестве делалось не умом, а рефлексами и инстинктами. Царил бешеный авангард, но даже для меня на удивление этот период оказался коротким. Видимо, инстинкт самосохранения и синдром Родины, который я получил в детстве, втянули меня обратно. Мне было интересно экспериментировать с техниками и материалами, и в какой-то степени мне это что-то и дало для дальнейшего развития, даже для реализма, в котором я сейчас работаю.

– На одной из недавних выставок ты сказал, что, став председателем, оказался в роли «тусовочного парня».

– Да, потому что проходит много встреч. Конечно, это и творчество – совершенно взаимоисключающие вещи. Много суеты, отнимается масса энергии, больше, чем я предполагал. Но все-таки, я думаю, это только начало. А в дальнейшем, надеюсь, научусь фильтровать и контролировать всякие вещи. Сейчас иду на все контакты и встречи, не разбирая, что более или менее важно. Но, вероятно, с опытом иммунитет появится. И я стараюсь на разных встречах донести, что наш союз есть и начал поступательное движение. Постараемся делать больше выставок, расширили круг партнеров, среди которых Китай и Дальний Восток. Есть у нас в планах и определенное строительство, так что будем искать разнообразные варианты серьезных проектов.

Справка «Новой»

Виктор Грушо-Новицкий обучался в художественной школе, затем окончил оформительское отделение Рязанского художественного училища. С 2001 года является членом Союза художников России. В данное время занимает пост председателя рязанского отделения СХР. Неоднократный участник различных групповых экспозиций не только в России, но и за рубежом. В 2015 году в Рязанском областном художественном музее прошла персональная выставка художника, приуроченная к его юбилею.

Фото автора

Георгий ТИТОВ

читать весь номер