Редкий случай, когда зрители в театре буквально вторят актерам на сцене. Но именно так 1 декабря все и происходило в Рязанском театре на Соборной на премьере спектакля «Про Федота-стрельца, удалого молодца». Пожалуй, это самое народное из всех литературных произведений: ни один текст не растаскивался на цитаты больше, чем эта «сказка для театра» Леонида Филатова. И в театре на Соборной лишний раз в этом убеждаешься, когда вслед за актерами непроизвольно повторяешь любимые фразы, словечки и сквозь хохот вместе со всем залом заканчиваешь строфу.

Ты опять в свою дуду?
Сдам в тюрьму, имей в виду!
Я ж не просто балабоню,
Я ж политику веду!

Актерский состав спектакля – молодые актеры театра и студенты III курса Ярославского государственного театрального института. Для студентов эта постановка стала и очередной зачетной работой, уже на ближайшей зимней сессии ее будет оценивать строгая экзаменационная комиссия. Пока же молодые артисты сдавали экзамен перед не менее суровыми судьями – рязанской публикой. И, надо сказать, выдержали испытание с честью. Притом, что материал отнюдь не простой, как это может показаться на первый взгляд.

Популярность филатовского текста, его самодостаточность делают задачу режиссера и актеров еще сложней. Как найти новые краски для такого известного произведения? Как избежать копирования и донести до зрителя свое видение героев и сюжета? Решая эти вопросы, режиссер спектакля заслуженный деятель искусств России Ольга Прищепова создает спектакль, в котором актерам предоставлена максимальная свобода действия. Хлесткий, задорный слог Филатова сливается с энергией молодых артистов, не отягощенных условностями и запретами, азартных и подвижных (и эмоционально, и физически). В результате на сцене создаются образы яркие, запоминающиеся, гротескные, а порой и просто обескураживающие.

Великолепен Царь в исполнении Дмитрия Мазепы. Его подвижная мимика, уморительная походка и характерные жесты не оставались без аплодисментов! Капризный и хитрющий тиран и сумасброд, как полагается. Под стать и царское окружение. Усатый бравый Генерал (Дмитрий Немочин) – рубака и рубаха-парень, что он и подтверждает, сменив по ходу действия мундир на простую рубаху в горошек. Царевна (Инесса Чернявская), как и водится, капризная, а Нянька (Виолетта Колчаева) – боевая, и вместе они – неукротимая женская сила, способная дать отпор царскому сумасбродству: где слезами и плачем, а где и язвительными насмешками. Роль Посла (Константин Ретинский) – хороший пример того, как из трех «yes» можно создать емкий образ всех нахлебников и дармоедов.

Сам Федот (Валерий Рыбкин) в точности по филатовскому тексту: «ни красавец, ни урод, ни румян, ни бледен, ни богат, ни беден, ни в парше, ни в парче, а так, вообче». Впрочем, мастерское владение саблей (что было внушительно продемонстрировано зрителю) показало, что не так уж добродушен и простодушен народный герой, как обещают его честные глаза и широкая улыбка. Его жена-волшебница, девица-голубица (Анна Комарова) – воплощение всех представлений о русской красавице от величавых жестов до искрящихся глаз. Ее верные слуги – Тит Кузьмич (Александр Степанов) и Фрол Фомич (Денис Соломачев) – бравая парочка, всегда готовая на подвиги (глядя на них, мучилась вопросом: как можно столько кувыркаться и при этом не потерять шапку с головы?).

Самым неожиданным для меня стал образ Бабы Яги. Вместо ожидаемой горбатой и сварливой старухи Елена Торхова создает Бабу Ягу «поколения next»: она танцует, рыбачит, занимается фитнесом, разбирается в тонкостях фитотерапии. Мечтательная, романтичная, словом, не от мира сего, «фольклорный элемент» и настоящее «дитя природы, пусть дурное, но – дитя!».

Через все действие зрителя ведет за собой Скоморох-потешник (Константин Зенков). Как волшебный клубок – неотъемлемый атрибут русских сказок – он связывает действие воедино, развивает интригу, а в его лукавом прищуре чудится фирменный ироничный взгляд самого Филатова.

Жанр спектакля – сказочная буффонада – продолжается и в художественном решении. Костюмы Юлии Ксензовой поражают яркостью красок и необычностью форм. Сохраняя в общих контурах традиционные представления о внешнем облике персонажей русско-народных сказок: царское облачение, сарафаны, короны, кокошники, передники и т.д. – в деталях художник фантазирует вовсю! Женские паневы превращаются в клоунские шаровары, Баба Яга примеряет балетную пачку и лосины… Художник балансирует на грани сказки и цирка, создавая удивительно красочный и фантазийный зрительный ряд.

Главные детали сценографии лаконичны и функциональны. Печка с трубой и приставной лесенкой, которые могут превратиться и в царский трон, и в светлицу Федота, и в дом на курьих ножках (куриные ножки, кстати, тоже присутствовали и очень ловко орудовали на сцене!). И четыре падуги – полосы ткани, подвешенные на штанкетах – которые по ходу действия воплощали то море-океан, то леса, то луга. Словом, всю Россию. Такую необъятную и неохватную. Правдивую и изменчивую. Как филатовский текст: вроде и сказка, но не оставляет ощущение, что где-то это все уже было! только что! рядом!

Нам теперь – имей в виду! –
Надо быть с толпой в ладу:
Деспотизм сейчас не в моде,
Демократия в ходу.

О том, как шла работа над спектаклем, поделилась на премьере режиссер спектакля Ольга Прищепова

– На вопрос о выборе пьесы мне отвечать очень легко, потому что именно в этом случае выбор был сделан весьма осознанно и определенно. Дело в том, что эту пьесу написал актер. И этим много сказано! Характеры выписаны яркие, с острыми гранями! И поле деятельности для актера в этой пьесе – огромное! А для меня очень важно, чтобы на этом этапе обучения ребята обрели актерскую смелость. Я им все время говорю, что актерская профессия – это профессия смелых людей, которые могут прыгнуть в ледяную воду с высокой вышки. Поэтому эту пьесу Филатова я выбрала очень осознанно в плане учебного процесса. Кроме того, что она естественно занимала меня как литературное произведение. Она крайне современная!

– Очень эффектно смотрится главная деталь сценографии – огромные полотна ткани. Какие ассоциации они вызывают у вас?

– Мы с художником стремились найти среду спектакля, где происходит все действие. Что такое Россия? Умом не понять, аршином не измерить!.. Поэтому хотелось найти объединяющий образ стихии. И здесь им стали четыре падуги. Образ безграничных просторов, нечто неконкретное, но очень мощное.

– Какие у вас, как у педагога курса, дальнейшие планы по студенческим работам?

– Сейчас самая главная задача, чтобы ребята как можно быстрее встали на ноги и вошли в работу театра. Потому что наш статус – театр для молодежи – предполагает, что на сцене должна быть молодежь.

– Сегодня в зале смешанная публика…

– Меня часто спрашивают: для какой публики спектакль? Я вообще предполагала, что это идеальный спектакль для взрослого с ребенком. Взрослый будет слушать хороший филатовский текст и проводить свои ассоциации. А ребенок будет смотреть пестрый, яркий, динамичный видеоряд и будет воспринимать все как сказку, где добро победило зло. Хотелось сделать двухслойный спектакль, а уж как это получилось, увидим. В театре ничего предугадать нельзя.

– Эта пьеса Филатова настолько «ушла в народ»: она растаскана на цитаты, масса постановок, аудиокниг, фильмов. Не страшно было браться за такой популярный материал?

– Было, конечно. Но ведь я поначалу не думала, что спектакль выйдет на профессиональную сцену. Я его брала, как тренинг, учебную работу, а когда увидела, что спектакль начал расти, то стало жалко отказываться от материала. Но вообще могу повторить Михалкова: когда берусь за какую-либо работу, испытываю животный страх. Я не часто говорю про такие вещи, но это так на самом деле. Это как новый самолет: вроде по всем чертежам и законам должен полететь, но как будет на самом деле – неизвестно!

– И как вы решаете: полетел или нет?

– После премьеры. После зрительских отзывов. Если честно, то сама премьеру не смотрю. Раньше я не могла понять своего первого учителя по режиссуре: как можно на премьере куда-то уходить? играть на бильярде? А он мне говорит: «Погоди! Поймешь еще все сама!» И я это теперь часто вспоминаю… Моих нервов не хватает, чтобы отсмотреть всю премьеру! Я ее не смотрю – подсматриваю. Полсценки, четверть. Уже потом, когда наслушаюсь отзывов, и страсти улягутся, я спокойно сяду и посмотрю.