Курьезы и находки у новогодней елки

Новогодняя раскрепощенность пусть неторопливо, но все-таки уступает место трудовому рвению. Но отряхивая с себя следы десятидневного отдыха, мы все равно хотим продлить ощущения самого милого и ожидаемого большинством соотечественников праздника.

Хвойный ажиотаж

Тридцать лет назад большие зимние каникулы взрослым дядям и тетям не полагались, они были исключительно привилегией школьников и детсадовцев. Во многом поэтому для обычного советского ребенка предвкушение новогодних чудес было вдвойне сладким.

Только сейчас, находясь в достаточно зрелом возрасте, начинаешь понимать, каких усилий стоило нашим родителям в эпоху прогрессирующего дефицита создать атмосферу веселого праздника и выполнить даже скромные пожелания своих чад.

Покупка большой новогодней елки иногда превращалась в целое приключение. Помню, что за двухметровым раскидистым деревом дед отправлялся на своей видавшей виды 21-й «Волге» в учреждение под непонятным детскому разуму названием «Лесоторговая база»! Причем никакой гарантии, что стройная лесная красавица уже будет ждать покупателя, конечно же, не было. Ажиотажный спрос на ели тогда явно превышал предложение.

Разборная красавица

Правда, в середине 1980-х массовая вырубка хвойных лесов ради кратковременной новогодней радости напугала даже не слишком дорожившую природными ресурсами советскую власть. На рязанских праздничных базарах стали бойко торговать елочными букетами, а добывать и продавать деревья целиком категорически запретили.

Еще за несколько лет до этого запрета возникла мода на искусственные елки. Пластмассовые деревца дефицитным товаром не считались, но ассортимент сборно-разборных красавиц был небогат: на прилавках преобладали темно-зеленые и серебристые модели.

Мы обычно наряжали и натуральную, и искусственную елку. Видимо, чтобы удвоить ощущение праздника. С моей детской точки зрения эта родительская затея успешно работала. Куда сложнее обстояли дела с другим символом новолетия – Дедом Морозом.

Ненатуральный волшебник

Я даже в раннем детстве воспринимал его как сказочного, придуманного взрослыми персонажа, а не как всамделишного старичка, который тайно приходит в дома послушных детей и подкладывает под елку подарки.

Мое неверие в седобородого волшебника поколебалось, пожалуй, лишь один раз – студеным декабрьским вечером 1982 года, когда к нам на квартиру пожаловали Дед Мороз и Снегурочка с мешком конфет и игрушечной оранжевой обезьянкой, приготовленной специально для меня. Много позже я узнал, что это были массовики-затейники с приборного завода, где почти 15 лет плодотворно трудился на благо отечественной оборонки мой папа.

Битва за шампань

Лишь разменяв пятый десяток, я стал осознавать, с какими испытаниями сталкивались наши родители перед Новым годом.

Отцам приходилось демонстрировать редкостную смелость и изворотливость, чтобы отстоять длиннющую очередь и выиграть битву за советскую шампань, по случаю достать балканского рислинга или преуспеть в приготовлении домашнего вина.

Матери проявляли чудеса кулинарной сноровки, довольствуясь в меру упитанной курочкой по 3 рубля 40 копеек, которую пришлось купить взамен сметенных с прилавков гусей.

Они изобретали отменные канапе с самодельным паштетом и могли запросто употребить оставшийся от заливной щуки желатин на создание какого-то сюрреалистичного по виду, но сказочного по вкусу фруктово-ягодного мусса.

Немного жаль, что в нынешней новогодней суете стало меньше импровизации, а больше заранее заготовленных, хотя и не менее приятных сюрпризов.

Денис ПУПКОВ

читать весь номер