Как измерить успешность актерской профессии? Количеством сыгранных ролей? На личной страничке актрисы Рязанского ТЮЗа Светланы Гузиковой выложен такой внушительный перечень, что придется не один раз прокрутить колесико мыши, прежде чем доберешься до конца. Разнообразием репертуара? И здесь широкий диапазон: от народных сказок и шекспировских трагедий до русской классики и современной драматургии. Звания, награды, признание коллег, восторженные отзывы зрителей? Можно долго подсчитывать и перечислять, но главные категории: талант и преданность профессии – в конечном итоге не выразить никаким количественным показателем. Хотя одно число все-таки стоит назвать. 50 лет! Полвека, которые заслуженная артистка России Светлана Гузикова на сцене одного театра – Рязанского ТЮЗа.
Точкой отсчета в творческой биографии Светланы Николаевны на рязанской сцене можно считать именно этот весенний день: 10 марта. Этой датой отмечена в трудовой книжке запись о приеме на работу. Хотя, как признается сама актриса, что произошло конкретно в этот день, уже и не вспомнить. А вот первые впечатления от самого театра память сохранила прекрасно:
– Я училась в Саратове и привыкла к Саратовскому ТЮЗу, который располагался в просторном современном здании. А здесь холл показался мне каким-то мрачноватым, центральный вход – приземистым, нависающим. Но потом я осмотрелась, зашла в зрительный зал и ахнула! Он меня совершенно очаровал: уютный, красивый, с хорошей акустикой. Посмотрела спектакли и мне все очень понравилось: режиссура, молодые интересные артисты. Но, к сожалению, с ними мне мало довелось поработать: Борис Николаевич Преображенский принял меня на работу, я начала репетировать в спектаклях «Свой остров» и «Старший брат» и через три месяца ушла в отпуск. А в отпуске неожиданно заболела, задержалась с выходом. И когда все-таки вернулась в театр, уже не было ни Преображенского, ни этой труппы.
– Смена главного режиссера – это всегда новый этап в жизни театра и его артистов.
– Да, потом приехала Татьяна Николаевна Глаголева, но и она задержалась недолго. Тогда в театре произошла страшная трагедия: во время гастрольной поездки наш автобус попал в жуткую аварию. Три актрисы погибли, у многих были серьезные ранения. Я сама тоже в нем ехала, но сидела с другой стороны. После этого Глаголеву сняли, и в театр пришел Сергей Константинович Кузьмин. Он возглавлял театр одиннадцать лет, и для меня это было очень плодотворное время. По большому счету он стал моим педагогом. Ведь после учебы мы попадаем в театр совершенно неопытными. И должны пройти годы, чтобы по-настоящему овладеть профессией. Понимание приходит только с практикой. И очень важно, чтобы роли были разнообразные: характерные, комедийные, драматические, трагедийные. Мне в этом плане повезло: Кузьмин меня бросал из одной роли в другую.
– Какие особенно можно выделить?
– Поначалу много играла в сказках, он меня будто проверял на характер. Памятная роль в спектакле «Иван да Марья». Как это принято в русских сказках, там было две сестрицы-дурочки, и одна умная – Марьюшка. Мне досталась та, которая не умная. Пришлось помучиться, но этот спектакль дал мне очень большую школу. И потом было довольно много серьезных значимых работ: Вера Фигнер («Казанский университет» Е. Евтушенко), Глория Гулок («Дорогая Памела» Дж. Патрик), Титания («Сон в летнюю ночь» У. Шекспир), Анна Снегина («Анна Снегина» С. Есенин).
– Интересно, что есенинская тема к вам вернулась – спустя 40 лет. В 2020 году Марина Есенина, нынешний художественный руководитель театра, ставит спектакль «Анна Снегина», в котором вы также оказываетесь заняты, но уже в другой роли.
В роли Старухи в спектакле «Анна Снегина»
– Да, это невероятная история! Вообще актерская профессия удивительна тем, что учиться ей можно всю жизнь и каждый раз открывать что-то новое. Процесс непрекращающийся. Так получилось и с «Анной Снегиной». Это оказались два совершенно разных спектакля. Кузьмин главный акцент делал именно на моей героине – Анне Снегиной. Тема революции шла вторым планом. Спектакль очень хорошо принимали, мы объехали с ним чуть ли не весь Советский Союз. В Константинове в музее поэмы «Анна Снегина» до сих пор висит моя фотография из этой постановки. И когда театр снова взялся за этот материал, я немного испугалась. Но начались репетиции (у меня в этом спектакле роль Старухи), я поняла, что это полное совпадение. В этой роли – весь мой жизненный опыт, переживания, мысли. Мне даже и репетировать не надо было особенно. С Мариной Викторовной у нас изначально сложился дружеский контакт в работе: она доверяет мне, я – ей. Мне кажется, мы хорошо чувствуем друг друга. Поэтому и совпадаем во мнениях.
– В спектакле «Зимняя сказка» по Шекспиру вы сыграли Паулину – женщину, которая не боится правды и говорит королю-тирану все, что о нем думает. Когда вы выходили на авансцену с обличительными словами, признаюсь, зал цепенел. Вы по жизни такая?
– Когда была молодая и сил было много, я всегда была вожаком. Меня постоянно избирали то старостой на курсе, то секретарем комсомольской организации. Приходилось решать проблемы, порой защищать товарищей, отстаивать права и мнения, но творчество мне всегда было интересней.
– Есть такие роли, как вы сказали, что, кажется, можно и не репетировать: настолько они близки по духу и характеру. А как чувствовали себя, например, в образе Екатерины Великой в спектакле «Царская охота»?
– Я очень стеснялась ее играть и чуть не сорвала сдачу! Буквально перед самым выходом в голову вдруг пришла мысль: «Куда же это я – со свиным рылом да в калашный ряд»?! И навалилось такое волнение, что начала забывать текст. Знакомый врач, который был в зале, потом признался, что был готов бежать ко мне за кулисы: боялся, что упаду в обморок. Но эта ситуация оказалась для меня хорошей школой. Я поняла, что нельзя позволять в себе сомневаться. И, должна признать, роль получилась. Ко мне потом подходили со словами: «Светка, это блеск!»
– В одном интервью вы признались, что всю жизнь считали: «Островский – это не мое». Но за последний период у вас две замечательные роли именно в спектаклях по Островскому: «Женитьба Бальзаминова» и «Гроза».
– Да, на самом деле, как драматург он казался мне не особо примечательным: бытовые истории, бытовые сюжеты. Два спектакля по Островскому с другим режиссером я сорвала, было дело. Но тут Марина Есенина назначает меня на роль Бальзаминовой. Долго не получалось, все не могла «примериться» к характеру. А роль оказалась интересная: с иронией, легко-комедийная. Но в то же время тяжелая в физическом плане. Весь спектакль я только и делала, что подскакивала и бегала. Встала-села, встала-села. Сложный монолог, который произносится на быстром темпоритме. Я чертовски уставала после этой роли. Но я ее любила!
В роли Марфы Игнатьевны Кабановой в спектакле Гроза
– А Кабаниха?
– С ней гораздо легче. Это мой характер. Сильная, жесткая, властная. Хотя в жизни я, конечно, не такая. С годами все больше люблю одиночество, тишину, книги. Перестала любить большие тусовки, шумные компании, долгие разговоры. Но это возраст виноват. Помню, в молодости постоянно были какие-то посиделки, праздники, капустники!.. А сейчас совсем другое время и самоощущение, все больше уходишь в себя. Я всегда много читала, но последнее время погрузилась в политику. Мое детство прошло на Донбассе, и эта тема для меня очень болезненная. Нервы не выдерживают. Я все-таки человек адреналина. Все принимаю близко к сердцу.
– 50 лет в одном театре – редкий случай. Артисты – птицы перелетные, любят кочевать в поисках лучшей судьбы. Вы остались на одном месте. Нет чувства усталости? Театр до сих пор удивляет?
– Удивляет постоянно! И постоянно происходит обновление. Я очень люблю наш театр, за эти годы он стал по-настоящему родным домом. Да, вроде как находишься на одном месте. Но время летит так стремительно, что этого не замечаешь. Приходят новые артисты, взрослеют, снова приходит новое поколение. А вместе с ними и мы обновляемся. Театр – это всегда жизнь, перемены.
Фото: Андрей ПАВЛУШИН