– Да, у меня не было концертов в Рязани. Не знаю, почему так получилось. Говорить об особо любимых местах и аудиториях сложно. Например, с конца 70-х у меня сложились самые теплые отношения с Киевом и киевлянами, где я бывал по несколько раз в год. Но с середины 90-х я приезжал в Киев всего два раза, а с киевлянами чаще встречался в США или в Израиле.

 

 

– Последнее время – это лет 20. На самом деле, эти поездки и посещаемость концертов там показывают, сколько людей и из какого слоя покинули бывший СССР. Игорь Каримов, председатель московского КСП в советское время, сказал, что по его подсчетам за рубежом живет три четверти московского актива, то есть, больше 7 тысяч человек. Я езжу не столько в Америку, сколько к «своим людям».

 

 

– Если честно, величин, сопоставимых с Окуджавой, Высоцким и Галичем не было и нет, в том числе и поэтов-рокеров. И дело не в популярности. Бах не был популярен при жизни, но ни у кого из популярных ныне исполнителей и авторов нет и, скорее всего, не будет такой гигантской аудитории за все времена. А культура и искусство держатся не только на великих. Что было бы с Пушкиным без пушкинской плеяды поэтов? И если кто-то называет себя любителем поэзии, а читает только Пушкина, то никакой он не любитель поэзии.

 

 

– Я хочу быть точным. Да, я собрал эту команду, именно эту. «Первым кругом» она стала называться после того, как мы расстались. Расстались потому, что я собирал всех ради другой идеи, так и оставшейся нереализованной. А теперь я не вижу никаких возможностей ее реализовать – времена другие. Это длинная история, не для интервью, коротко пересказать не получится. Если кому-то интересно, я все изложил в своей статье «О «Первом круге» от первого лица». Она есть в сети, хотя бы на моем сайте.

 

 

– Это все тот же разговор о популярности, но теперь о популярности песни. Если «визитная карточка» – это песня, по которой тебя узнает большинство, то у меня это «Шиповник» и «Искры». Но они действительно, не очень говорят о том, какой я автор на самом деле: по складу души, по образу мыслей. И вот, что интересно: среди интернет-аудитории рейтинг моих песен несколько иной. Здесь на первых местах «Шуламифь», «Август» и «Размышления на 9 мая», что гораздо теплее, ближе к сути.

 

 

– Ну, актером я себя называть не стал бы. Я закончил Высшие режиссерские курсы, но я не постановщик, а педагог. Был руководителем мастерской для исполнителей авторской песни в Высшей школе деятелей сценического искусства при РАТИ (бывший ГИТИС). По фестивалям я езжу не столько даже с концертами, сколько с мастерскими и мастер-классами.

 

Оригинальных пьес было всего две. Они написаны более 30 лет назад, я их читал и пел сам. О постановке в советское время не могло быть и речи. Потом были желающие поставить, но дальше разговоров дело не пошло. Еще две компилированные, одна по произведениям Окуджавы, Анчарова, Галича и Визбора, другая по Галичу и Корчаку, они ставились любительскими коллективами.

 

 

– С Алексеем Фошиным мы познакомились давно, на фестивале на Куликовом поле, где я был председателем жюри, а он стал лауреатом. А с Антоном – да, на прошлогодней «Платформе». Я вел мастерские и уже заканчивалось время. И я сказал Антону, что он пришел слишком поздно, время истекло. Антон в ответ: «Ну, вот! Барды гонят, потому что рокер, рокеры – потому что бард. Никто меня не слушает». Я послушал. Так мы познакомились. Они очень разные. Объединяет Алексея и Антона то, что они оба талантливы. И очень жаль, что аудитория у нас не столь внимательна стала, как раньше. А это очень важно для авторов. Именно внимания к ним им больше всего и не хватает.