Простые истребители шпионов

Весной 2021 года были рассекречены две папки документов НКВД 1941–1943 годов, касающиеся деятельности в годы Великой Отечественной войны истребительных батальонов – это были подразделения из милиционеров и гражданских местных жителей, готовых защищать от немецких диверсантов железные дороги, станции, предприятия, фермы и поля.

Незнакомец с мощной рацией

Перед рассветом 29 июля 1942 года некоторые из жителей окрестностей Рязани услышали в темном небе гудение авиационного двигателя: на большой высоте над городом пролетел какой-то самолет. Поскольку от своей авиации донесений о полетах не было, в районах вокруг Рязани было велено усилить бдительность.

Спецсообщение для Лаврения Берии

Утром 29 июля колхозниками села Богдановка в Солотчинском районе (так называлась тогда северо-западная часть нынешнего Рязанского района) был встречен в лесу странный человек. На нем была форма лейтенанта Красной армии, за спиной он нес вещмешок, на поясе виднелась кобура с наганом.

– Стой! Кто ты такой? – окликнули его.

Колхозники тоже были вооружены, потому что являлись бойцами истребительного батальона. Такие подразделения с июля 1941 года создавались во всех районах Рязанской области, туда записывали членов партии и проверенных передовиков производства, а возглавляли их обычно начальники райотделов НКВД или их заместители по милиции. Обычно в сельском районе батальон должен был насчитывать 100 человек, а в тех, где были крупные города – например, Скопин или Касимов, – 150 человек. На самом деле, в батальонах мог быть и полный комплект штатного состава, а могло вместо ста человек состоять и 70 – об этом также сохранились документы. Им выдавали старые винтовки, охотничьи ружья, карабины – все, что не было отправлено на фронт.

– Я лейтенант… – начал было незнакомец.

– Сдать наган! – скомандовал заместитель председателя колхоза по фамилии Богланов. – Сейчас приедет начальник, он разберется.

Несмотря на то, что в те времена еще не было мобильных телефонов, на место быстро приехал начальник «истребителей» с Мурминской суконной фабрики товарищ Мезин. Он забрал разоруженного незнакомца и отвез его на свое предприятие, куда вскоре прибыл и начальник райотдела НКВД.

В той части леса, из которой двигался подозрительный командир, колхозники нашли мощную рацию, позволявшую вести передачи на дальнее расстояние, а также парашют.

Четыре липовых лейтенанта

О задержанном составили донесение в Москву, лично наркому внутренних дел Лаврентию Берии. «Опросом задержанного установлено… – писал заместитель начальника управления НКВД по Рязанской области подполковник Калинин, – что он 1918 года рождения, уроженец города Кустанай, в РККА служил рядовым…»

Попав в плен к немцам, этот человек окончил разведшколу в Варшаве и был заброшен на советскую территорию с секретным заданием. Используя документы лейтенанта, получившего отпуск по ранению, он должен был добраться до Рязани, выбрать там место временного проживания недалеко от железной дороги и передавать фашистской разведке обо всех проходящих через Рязань воинских эшелонах, а также о формировании в городе новых частей и подразделений.

На юге гремела Сталинградская битва, вермахт рвался к Волге. Немцам были нужны сведения о советских резервах. Если бы диверсант выполнил свою задачу, прибытие под Сталинград некоторых свежих дивизий не стало бы для врага неожиданностью.

30 июля 1942 года сообщение о задержанном было принято в Москве дежурной сотрудницей по фамилии Сидорова.

А между тем из Рязани по телеграфу в соседние области уже уходили сообщения: «На допросе задержанный показал, что вместе с ним на самолете находились еще три немецких агента, фамилий которых он не знает… Один был сброшен на 30–40 минут раньше, а двое полетели дальше: где будут сброшены, он не знает. Все немецкие агенты одеты в форму офицеров Красной Армии: один – в форме старшего лейтенанта, и двое – лейтенантов…»

Истребительный отряд из вооруженных рабочих

Как показал военный опыт, довольно много немецких агентов охотно сдавались либо бойцам истребительных батальонов, либо правоохранительным органам – и признавались, что работать на немецкую разведку они не хотят.

«Нами приняты меры к розыску и задержанию остальных немецких агентов на территории Рязанской области. Кроме того, нами поставлены в известность… начальники управления НКВД Тульской и Московской областей», – завершается спец-сообщение начальнику штаба всех истребительных батальонов СССР,

Кого проморгал абвер?

Согласно отчетам, которые составили истребительные батальоны, в течение 1942 года на территории Рязанской области были задержаны четыре парашютиста, выброшенные с целью шпионажа, один парашютист, выброшенный с целью диверсии, а также один человек, который проходил по разряду «шпионы и диверсанты из местного населения».

О ком не смогли доложить и кому не смогли помешать эти люди?

Обучение бойцов советского истребительного батальона в 1942 году

С апреля 1942 года направление движения основной массы военных эшелонов через Рязань изменилось: раньше в основном везли солдат, технику и боеприпасы из восточных районов СССР под Москву. Однако в середине весны битва за столицу начала затихать, а вместо этого готовилось наступление на юге. Через Рязань, Михайлов, Павелец и Ряжск началось интенсивное движение на Воронеж и Каменск-Шахтинский. Но бои там закончились так называемой «Харьковской катастрофой» – и фронт покатился к Сталинграду. Навстречу наступающему врагу выступили два соединения, которые формировались под Рязанью, – в лагерях возле пригородных сел Никуличи, Дашки и Божатково. 10 июля в эшелоны начала грузиться 229-я, а 12 июля – 18-я стрелковые дивизии. В боях на нижней Волге им предстояло покрыть себя славой и потерять больше половины личного состава.

А в то время, когда шпион в форме лейтенанта не смог попасть в Рязань, там полным ходом формировалась 124-я стрелковая бригада – та самая, чьи воины осенью в Сталинграде вошли в так называемую группу полковника Горохова, до конца державшие плацдарм в городе. Именно о ней немцы так ничего и не узнали в конце июля.

Владимир ФРОЛОВ

читать весь номер