Фото Андрея ПАВЛУШИНА

 

 

«Вот это стол – на нем сидят!.. Вот это стул – его едят!..», «Я – свинья, и ты – свинья, все мы, братцы, свиньи», «Не могу я спорить с ней – у нее рога длинней» – сатирическая сказка Маршака с самого детства растаскивается на цитаты. Правда, с годами они произносятся совсем с другими интонациями и подтекстом: там, где беззаботное детство похохочет, умудренная зрелость иронично ухмыльнется, примерив ситуацию на себя.

 

Несмотря на почтенный возраст, пьеса «Кошкин дом» не теряет злободневности, а, наоборот, «оттачивает коготки». Чем стремительней мы движемся к светлому капиталистическому будущему, тем менее сказочной становится история кошки погорелицы, от которой отвернулись все ее великосветские друзья. И тем более реальные контуры обретает изображенный Маршаком мир, где правят зависть и лицемерие, а помощи можно дождаться только от самых близких, как правило, таких же горемык. 

 

Постановочная группа спектакля: режиссер Валерий Шадский, художник Захар Давыдов и композитор Альбина Шестакова – хорошо знакома зрителям театра кукол по совместными постановками: «Огниво», «Лиса и Медведь», «Приключения Чиполлино». Не нова для них и «кошачья тема»: в сказке-притче «Зимы не будет» также маются в поисках человеческого тепла четыре кошки. Продолжая эту линию в спектакле «Кошкин дом», Валерий Шадский словно предлагает маленьким зрителям оценить, что дороже: роскошный дом, который может исчезнуть за мгновение, или доброта и сострадание, которые будут хранить вас всю жизнь?

 

Сказочными миражами расцветают на видеоэкране атрибуты богатой жизни, знакомые сегодня даже малышам: шикарный дом, мебель, одежда и ценники с неисчислимым количеством нулей! Такой недоступной кажется богачка-кошка в своем элитном доме на самой вершине декораций! И так внезапно скатывается она вниз, в бедную лачугу.

 

Подсвечиваемая на трех уровнях сценография Захара Давыдова становится своеобразной социальной лестницей. Образ хорошо читаемый и понятный даже детям: от высшего света до низшей ступени зазнавшуюся кошку отделить может нелепая случайность. Художник выстраивает на сцене настоящие каменные джунгли: городские улицы неприветливы и холодны. И хотя окна домов переливаются и манят всеми цветами радуги (художник по свету Георгий Горазеев), их свет не греет. Здесь не сыщешь теплого уголка ни для осиротевших котят, ни для погорельцев. Зато настоящие хозяева жизни веселятся от души!

 

Кошка и Кот Василий, Козел и Коза, Петух и Курица, Баран и Овца, Свинья, Бобры-пожарники и поросята – к спектаклю было изготовлено 37 кукол! Яркие, исполненные со множеством деталей и подробностей, образные и удивительно обаятельные! Чего только стоит игривая Свинья, которая демонстрирует свои ножки с коронной фразой: «А посади свинью за стол – я ноги положу на стол!».

 

Оказавшись в руках актеров: Зои Бгашевой, Валии Абрамовой, Ольги Ковалевой, Светланы Кострикиной, Анны Лисиной, Сергея Захарчева, Василия Уточкина, Сергея Маврина, Родиона Горбунова – куклы наполняются особенной выразительностью, обретают движения и повадки своих персонажей. Актерской работе особенно поражаешься, представив в каких условиях они находятся за ширмой: декорации занимают такой значительный объем, что свободного пространства для артистов практически не остается!

 

Характер сказочных героев подчеркивает и музыка. Отвлекшись от знакомых с детства мелодий, Альбина Шестакова создает для спектакля оригинальные композиции. Кошка распевает не хуже «Кошачьего дуэта» Россини, Свинья идет в залихватскую плясовую, а несчастные котята мокнут под грустными нотками дождя. Музыка помогает юным зрителям прочувствовать всю эмоциональную палитру сказки. Здесь можно и вволю посмеяться над забавными героями, и даже чуть-чуть испугаться, когда разгорится почти настоящий пожар. Но постепенно шаг за шагом, без нравоучений и нотаций, театр подводит своего зрителя к главной идее – милосердия и отзывчивости.

 

Валерий Шадский заканчивает свою историю воссоединения тети Кошки и котят совсем не по Маршаку. В оригинале счастливая компания строит новый роскошный дом, в рязанской версии – так и остается в каморке. «Не в доме счастье», – намекает режиссер и снова включает видеопроекцию: рассыпается на осколки призрачный воздушный замок и только семейные узы остаются нерушимы.