Рязанский выпуск
№18 от 12 мая 2016 г.
Свежие новости
В Рязани выявили очередное превышение сероводорода
(06.07.2024)
Тайны Малковского двора
(06.07.2024)
Племянник не выжил
(06.07.2024)
Одной проблемой меньше
(06.07.2024)
«Трубадур» из раздробленной Руси
(05.07.2024)
В Рязани задержан участник парада на Красной площади
(04.07.2024)
Мэр-гидрометцентр
(04.07.2024)
Власти услышали «Новую газету»
(03.07.2024)
Переполох в администрации города
(03.07.2024)
В салоне +41
(03.07.2024)
Латание дыр в режиме многозадачности
(03.07.2024)
Военные пенсионеры не получили пенсию за июнь
(02.07.2024)
Нина ШОШНОВА: «Память – это то, что не дает человеку превратиться в манкурта»
Незаурядный филолог и педагог – о языковой диверсии, плохих инженерах и столпах рязанского литфака
.jpg)
Маленькая, в центре города, очень уютная квартирка Нины Сергеевны ШОШНОВОЙ, в которой нет ничего случайного и лишнего. Именно так выглядит духовная обитель русской интеллигенции – в Рязани ли, в Петербурге, в Москве. Обязательно – библиотека русской и зарубежной классики, то, без чего невозможно состояться ни ученому, ни педагогу. Бюст поэта Некрасова, что несколько удивило, потому что в Рязани, как правило, все замыкается на имени Есенина. Очень много салфеток, которые Нина Сергеевна вяжет крючком сама. На книжной полке – памятная тарелка, выпущенная к столетию РГУ, которому наша героиня отдала около сорока лет своей жизни, проработав преподавателем и заместителем декана и, кажется, никогда не изменяла своим принципам и убеждениям.
Так получилось, что, защитившись по стилистике, Нина Сергеевна долгую преподавательскую жизнь занималась историей языка, самым тщательнейшим образом, стараясь донести до беспечных студентов дремучую премудрость старославянского, относясь к своему предмету настолько серьезно, насколько у нее хватало сил. А сил хватало, потому никаких поблажек никто и никогда от нее не получал. Она не заигрывала со студентами, не старалась подстроиться под молодых, не была с ними накоротке.
Чего скрывать – боялись ее студенты, хотя и понимали прекрасно, что права она во всем: и в строгости права, и в требовательности, и в том, что искренне хочет, чтобы вышли они достойными специалистами. Но теперь, стоит литфаковцам встретиться, как вспоминаются и ее практические занятия, и лекции, потому что она, доцент Шошнова, смогла остаться в памяти, которая «сильней рассудка», пожалуй, одним из самых ярких воспоминаний. И это – сущая правда.
Так и есть – вот они, вершины тогдашнего литфака: профессор Р.А. Фридман, знавшая 16 языков и защитившая свою диссертацию по провансальской лирике трубадуров на французском в Сорбонне, и только потом сделавшая перевод ее на русский язык. Еще две величины – И.Н. Гаврилов и В.А. Попов, чьи лекции и семинары бережно переносятся выпускниками из прошлого века в век новый, и хранятся, и помнятся. Из лингвистов, конечно же, Н.В. Ламзикова, про которую говорили, что «за всю Рязань знает она русский язык», декан О.С. Орлова, свободно цитирующая на лекциях по лексике Цветаеву, Ахматову, Блока. И, несомненно, Нина Сергеевна Шошнова, без которой невозможно представить себе ни жизни нынешнего университета, который унаследовал лучшие традиции РГПИ, ни истории литфака и кафедры русского языка. Она, Нина Сергеевна Шошнова, – и достояние факультета, и его несомненное достоинство.
Известен случай, когда к Нине Сергеевне обратилась студентка литературного института – сделать контрольную работу по старославянскому языку. Преподаватель отказалась выполнить контрольную вместо нерадивой студентки, считая, что для будущего писателя, прозаика, на которого пыталась учиться девушка, знание языка, его истории особенно необходимо. И поэтому она, Нина Сергеевна Шошнова, готова заниматься с этой студенткой бесплатно и столько, сколько той будет нужно, пока она не поймет и не сможет сделать свою контрольную самостоятельно. И ни о каком времени речь не идет, и ни о какой оплате, потому что… Потому что не может иначе Нина Сергеевна Шошнова.
Эксперимент с обучением не удался: студентка от обучения отказалась и решила вопрос со своей контрольной традиционно-просто.
– Да, – вздыхает Нина Сергеевна. – Помните, Горький называл язык первоэлементом литературы… То, что теперь приходится читать и слышать – не выдерживает никакой критики, а это не просто печально, это – страшно. Мы ведь себя обкрадываем, когда опускаем языковую планку до уровня тех, кто никак не может запомнить, какого рода «кофе» и где должно быть ударение в слове «звонит», кто путает употребление глаголов «надеть» и «одеть», для кого не стал уроком пример в фильме «Доживем до понедельника», когда учитель Мельников, блистательно сыгранный Вячеславом Тихоновым, делает молоденькой учительнице замечание. Странно и страшно, что люди, не имеющие языкового чутья, не слышащие языка и не желающие его узнать, идут и в школы, и в литературные институты, и попадают в журналистику. Этому нужно препятствовать, потому что языковая культура – это, безусловно, самая важная составляющая культуры национальной.
– Можно ли выучиться на писателя? – спрашиваю я Нину Сергеевну.
– Писатель… Это ведь очень ответственно, – говорит Нина Сергеевна. – И опять, возвращаясь к Горькому, это – культура речи, богатство литературного языка, которым должен владеть пишущий человек. Это и абсолютный слух, без которого писателю никак нельзя, потому что разными стилевыми приемами должен он пользоваться. Писатель – это большая культура и очень большой багаж за спиной, без которого обойтись – как? Нужно хорошо знать то, о чем ты хочешь поведать миру. Можно ли этому научить?
Если ты взялся писать о театре, то, как минимум, ты должен знать историю театра, понимать, чем отличается театр Брехта от театра Станиславского, а эстетика Эфроса – от мировоззрения Волчек, что в них общего и чем они отличны друг от друга. И что каждый из них исповедует. А иначе это будет пустой набор слов ни о чем. Это горько читать.
Сейчас очень низкая языковая культура в обществе. Беда, если с низким уровнем языка и культуры идут в литературу. Мне попадаются книжки, которые смело можно разбирать на цитаты и использовать в качестве примеров стилистических ошибок на практических занятиях по языку. Кладезь того, как нельзя ни писать, ни говорить. Но ведь авторы этих опусов – выпускники не просто какого-то, а литературного института. Вот в чем беда.
Возвращаясь к вопросу… Мне ближе то, что на судебном заседании ответил Бродский, когда его спросили, не пытался ли он окончить ВУЗ, где готовят поэтов. Иосиф Александрович смущенно ответил: «Я не думал, что это дается образованием… Я думаю, это (растерянно) от Бога».
– Ни для кого не секрет, что протекция играет большую роль в жизни. И в вузы поступают тех, кому бы туда не нужно. Отличается ли плохой инженер от плохого литератора?
– Отличается. От плохого инженера вреда меньше. Просидит где-нибудь тихо до пенсии. Ведь что-то серьезное ему все равно не доверят. Горький назвал писателя инженером человеческих душ. И в одном, и в другом случае мы имеем дело с браком, но… Понимаете, в чем дело? Так называемый писатель имеет большую силу, потому что он так или иначе влияет, формирует, закладывает. И от того, что сформирует, будет зависеть и отношение следующего поколения к литературе и к языку, а значит, и к национальной культуре. Иногда я слышу, что, дескать, такой-то – хороший человек. Но ведь опасность заключается в том, что последующее поколение будет принимать тексты «хорошего человека» и плохого писателя за литературу и навсегда отвернется от нее. Вот что страшно. Я бы назвала эти подрывные действия в нашей культуре диверсией, за которую мы очень скоро заплатим по самому высокому счету.
– Вы пережили столетие вуза, которому отдали жизнь. Многое изменилось, что-то радует, что-то – огорчает. Но остается память сердца. О чем вы думаете по прошествии юбилейных торжеств?
– Память – это то, что не дает человеку превратиться в манкурта. И пока мы сохраняем нашу историческую память – на язык ли и на его грамматику, на литературу, на историю культуры, искусства, города, ВУЗа, факультета… до тех пор можно быть уверенным в том, что, несмотря ни на что, мы не исчезнем.
Рязанский университет по праву может гордиться именами. И среди них есть такие, которые составляют гордость не только отдельного вуза, но и города. И, не побоюсь сказать, мировой культуры. Многих уже нет среди нас. Хорошей традицией города стало появление на домах мемориальных досок. Это – очень хорошее напоминание и доброе дело. Игорь Николаевич Гаврилов, которому в этом году исполнилось бы 90 лет, Раиса Александровна Фридман, Григорий Наумович Приступа… Эти люди достойны того, чтобы их знали и другие поколения. Потому хотелось бы, чтобы доброе начинание по увековечиванию памяти ушедших коснулось и деятелей науки нашего славного факультета. Это ведь и для студентов важно – рассказать молодым о людях, составивших славу университета, в котором они сегодня или завтра будут учиться.
Мы возвращались из уютного дома Нины Сергеевны Шошновой, а в ушах звучало: «О, память сердца! Ты сильней рассудка памяти печальной…»