Очень хотелось бы считать, что «аномальная жара» 2010-го – единственная причина аномальных по масштабам и последствиям пожаров этого лета.  Что только жара, а не раздолбанная инфраструктура (Картаносово, например – этот факт пытаются скрыть – загорелось от трансформатора, а не от лесного огня), уродливая коммерциализация лесного хозяйства, коррупция в МЧС сделали рязанские леса и деревни столь уязвимыми для охватывающего все новые площади огня.

Но обо всем этом – отдельно. Сегодня про те составляющие катастрофы, в которых вину между природой и человеком делить не нужно. Потому что природа со всеми ее истеричными сюрпризами здесь точно не при чем.

В Рязанской области, как и во всех других, есть своя власть – губернатор и правительство. Губернатор с правительством не принимают непосредственного участия в организации тушения пожаров. Это функции управления МЧС, имеющего федеральное подчинение. Губернатор с правительством, будучи в ситуации войны с огнем «гражданской властью», по идее, должны бы взять на себя гуманитарные вопросы. Развитие событий показало, что весьма актуальными гуманитарными задачами являлись и являются, например, следующие:

 – обеспечить погорельцев всем необходимым (одежда, питание, лекарства, средства гигиены и мелкие бытовые принадлежности);

– организовать набор и доставку добровольцев на тушение пожаров (и добровольцы, и потребность в них были и есть);

– обеспечить четкое информирование погорельцев о действиях, которые им необходимо предпринять для получения причитающихся им компенсаций и для того, чтобы их дома были восстановлены.

1. Гуманитарная помощь

С самого начала массовых пожаров рязанцы начали собирать и отправлять гуманитарную помощь пострадавшим. Сарафанное радио распространило информацию о местах расселения погорельцев – криушинская больница, полянский интернат…  Несколько позже к ставшему уже по-настоящему массовому сбору гуманитарной помощи подключилось областное правительство. Оно обнародовало адреса пунктов сбора этой помощи…

Давайте еще раз. Власть одного из субъектов Российской Федерации свое участие в судьбе своих граждан, лишившихся в одночасье всего, выразило в том, что рассказало, куда они могут принести пожитки для земляков. Погорельцев – меньше тысячи. Это огромная цифра с точки зрения масштабов трагедии. И ничтожная – с точки зрения областного бюджета. Естественно, лишнего в таких случаях не бывает и у людей должна быть возможность помочь своим согражданам. Но неужели областная власть не в состоянии обеспечить всем необходимым такое количество людей? Неужели организационные возможности отдельных активистов, завсегдатаев интернет-форумов, ЖЖ-сообщества настолько лучше оргвозможностей всей рязанской исполнительной власти?  Оказалось, что да. Потому что вряд ли полное бездействие губернаторских структур в этом направлении обусловлено отсутствием денег. Отметим, что даже поименных списков погорельцев при их эвакуации составлено не было.

2. Волонтеры  

Первое время необходимость в волонтерах вообще не признавали. Рязанское управление МЧС боялось информационного ущерба – мол, получится, что сами не справляемся. Затем стало понятно, что от непризнания очевидных фактов информационного ущерба станет больше. Волонтеров принимают, кое-как организовывают их работу. Кому как повезет – тем, кто ринулся в штаб в Ласковском тушить пожары перед приездом Путина, не повезло вовсе! – штаб был занят выравниванием местности и прочими мероприятиями в духе чиновного гостеприимства. 

До сих пор добровольцы добираются в зону пожаров как могут. Областная исполнительная власть, кадры которой сопоставимы по масштабу с числом всех, кто задействован в тушении пожаров, не сочла нужным выделить кого-нибудь, кто займется координацией доставки волонтеров. Не сочла нужным выделить и транспорт. Ну, о том, что сотня-другая сотрудников облправительства не только неплохо смотрелась бы вместе с волонтерами в лесу, но была бы там небесполезна, говорить не приходится.  

3. Компенсации

О компенсациях заговорили после того, как схему предоставления помощи погорельцам озвучила федеральная власть: 10 тысяч рублей на срочные нужды, по 200 тысяч в качестве возмещения за потерянное имущество, восстановление домов или денежная компенсация. Миллион – семьям погибших. До премьерского заявления региональная власть о своем отношении к проблеме и возможном участии в ее решении не сказала ни слова.

Да, еще по 25 тысяч неработающим пенсионерам, у которых сгорело имущество, пообещал пенсионный фонд. Тем, кто лишился его частично, сумма будет уменьшена, на сколько – не говорится. Эти деньги выделяет пенсионный фонд, доставляет почта, областное правительство в процессе не участвует. Поэтому есть надежда, что все обойдется без сбоев.

Что касается выплат, анонсированных Путиным, то весь дальнейший стиль действий областной власти по этому вопросу напоминал один известный управленческий подход: получив приказ, не спеши выполнять – вдруг отменят. О причитающихся им деньгах погорельцы узнавали, у кого как получалось – из прессы, от знакомых, друг от друга. Никакой системы информирования разбредшихся кто куда людей не было и нет до сих пор. Поименных списков, напомним, составлено не было.

Относительно без проблем выдавали обещанную «десятку».  Но отчет о том, что «все обратившиеся получили компенсационные выплаты на первоначальные нужды» – неправда. Многие из тех, кто не был прописан, не получили и этого.

Всю первую неделю после пожаров погорельцы как заведенные метались между различными инстанциями, в  каждой из которых им стеснялись сказать, что понятия не имеют, как следует поступить, какие документы для каких выплат нести и т.п.  Прежде всего, неразбериха касалась тех, кто не был зарегистрирован в сгоревшем доме. Вообще, общая концепция работы с погорельцами, сформулированная федеральным центром, заключалась в том, что в первую очередь всё получить должны те, для кого сгоревшее жилье являлось постоянным, то есть те, кто в буквальном смысле лишился крова, а не просто имущества. Логика понятная и, в общем-то, здравая. Но наличие концепции должно вести к упорядочиванию того или иного процесса, а не к полному бардаку.

Естественно, возник вопрос о том, как быть с теми, у кого сгорело единственное жилье, но прописаны они были в другом месте (в основном, в Рязани). Среди таковых, например, пенсионеры, которые прописывались у детей, дабы иметь полисы на обслуживание в городских медучреждениях. Есть люди, которые не были зарегистрированы в своем доме по различным житейским обстоятельствам. Например, чтобы не потерять долю в городских квартирах, в которых фактически не проживают. У некоторых чиновников такие соображения граждан, пытающихся вертеться, как могут, дабы приберечь лишний кусок для своих семей, вызывают дикое раздражение – мол, хитрить вздумал? 

Напомним, многие из этих людей не получили и обещанных десяти тысяч. Что и как нужно сделать для получения двухсот, а затем компенсации за дом для его восстановления, четкого ответа у них нет до сих пор. Откуда-то появилась информация, что для отдельных категорий – прежде всего, для незарегистрированных, желающих взять деньгами – будут применены понижающие коэффициенты. Один из таких погорельцев (житель Картаносова) в Криуше пробился к Путину и изложил всю эту ситуацию. О том, что нигде не может найти ответов, вместо них в лучшем случае слышит от рязанских чиновников про «понижающие коэффициенты», в худшем – про то, что ему вообще «ничего не светит». Картаносовскому активисту повезло стать тем самым «первым встречным» погорельцем. Плюс проявленная активность. Премьер заявил, что о понижающих коэффициентах слышит первый раз, погорельцу «все светит» и тут же поручил губернатору Ковалеву взять этот вопрос под личный контроль. Ну, вот и Олегу Ивановичу работа, наконец, нашлась.

Заключение.Встречный план

Поскольку в условиях чрезвычайной ситуации губернатор Ковалев продемонстрировал способность заниматься лишь теми проблемами, которые ставит перед ним премьер-министр, «Новая» выходит с инициативой. Мы знаем еще одно дело для губернатора.

В Картаносове аккурат на краю пепелища есть дом (покажем, расскажем). Пожар остановился прямо перед ним. Бабушка, которая в нем живет, говорит, весь пожар с иконой простояла. С Божьей помощью картаносов-ские мужики с соседями дом отстояли, а туалет вот сгорел.

Восстановил бы губернатор бабульке туалет от греха подальше. Нет, мы не считаем эту проблему самой важной. Мы предпочли бы, чтобы Ковалев занялся не туалетами, а восстановлением домов и выплатой компенсаций погорельцами, которым уже вымотали все нервы. Плюс – все вышеизложенные задачи. Но без премьерского указания, думаем, наши призывы к губернатору будут бесполезны.

А здесь ситуация интересная. Поручения председателя правительства пока нет, но лучше пойти на опережение. Сельчанка жалуется, что она с домочадцами после пожара бегает по соответствующим вопросам на пепелище, подальше от людских глаз. А с недавних пор там камеры стоят: «Мы туда в туалет ходим, а теперь Путин дома смотрит – неудобно».