Право на запрет

В СССР хватало смешных для теперешнего молодого россиянина запретов. Многие из них были чисто идеологическими – никаких самодеятельных демонстраций, опасных книг, вредных пьес и поездок в логово империализма. Другие табу жили внутри семьи и почти ничего общего не имели с разрушением государственных устоев. Сейчас за такое на партсобрание не вызовут и вряд ли осудят. А вот 35 лет назад...

Секретный слесарь

Мой папа почти 15 лет проработал на Рязанском приборном заводе слесарем-сборщиком. Он имел прямое отношение к производству как гражданской, так и военной продукции. Я с детсадовских времен, конечно, знал, где и кем он трудится, и охотно отвечал на вопросы посторонних взрослых.

Но мои предусмотрительные родители заранее проинструктировали свое чадо относительно возможного любопытства великовозрастных собеседников. На вопрос «Что же делает папа на заводе?» велено было отвечать «разные электрические приборы». Никакой конкретики.

Отец почти до самой пенсии был невыездным и лишь в начале 1990-х он вскользь упомянул о том, что среди других важных изделий они изготавливали узлы к станциям слежения за самолетами. В эпоху СССР такая информация считалась секретной.

Парадокс того сравнительно недавнего времени состоял в том, что высококвалифицированные рабочие, особенно на предприятиях оборонки, часто зарабатывали значительно больше вкалывающих здесь же инженеров. Такая потрясающая забота о классе-гегемоне! А устроиться на тот же приборный завод в начале 70-х можно было в основном через так называемый первый отдел, аналог нынешней службы безопасности.

Шить долго и счастливо

В стране развитого социализма официально не было предпринимательства. Но, несмотря на все эти мантры про полную победу над частником, няни, чистильщики обуви, портные и репетиторы никуда не делись. Просто про них не снимали репортажей, не награждали орденами и квартирами. Зато сарафанное радио работало исправно. Мама здорово шила платья, сначала получала заказы от подруг, затем к нам домой уже приходили знакомые знакомых.

Чувство стиля, дизайнерская жилка и пусть далеко не новая, но добротная финская швейная машинка помогали портнихе-надомнице держать марку даже среди взыскательных заказчиков. Иногда она получала такие сложные подряды, как пошив свадебного платья, и пару-тройку недель после основной работы корпела над ним. Естественно, про такой приработок, пусть он и был достаточно скромным, мне было велено не рассказывать даже близким родственникам.

Желание, а главное – умение подработать, конечно, повышало качество жизни, но сама потребность реализовать себя на другом поприще, скорее всего, была заложена у мамы на генетическом уровне. Ее родители, мои дед и бабушка, будучи незаурядными педагогами, достойно пользовались своим даром, чтобы неофициально помогать людям, одновременно улучшая свое благосостояние.

Но об этом, наверное, в следующий раз.

Денис ПУПКОВ

читать весь номер