Магический реализм, антиутопия и антимилитаристская притча. Наивность и тактильность. Абсурд и реализм. Сверхчувственное авторское признание в сокрушительной растерянности и боли, которую сегодня многие испытывают.

Но прежде всего «Чувства Анны» – черно-белая поэтическая история о спасительной силе любви, которой все труднее нас спасать. Под сомнамбулическую музыку Shortparis. Премьера состоялась на фестивале «Новый сезон».

Кадр из фильма «Чувства Анны»

Анна Бородина (Анна Михалкова), работница пермской шоколадной фабрики, ночами на кухне в трансе с закрытыми глазами выводит каракули на листах бумаги А4. На ее лице блуждает улыбка, словно она где-то там летает. Муж, шофер на колбасном заводе (Тимофей Трибунцев), – не знает, что и думать. Сын быстро соображает и снимает стримы о маме, которая под диктовку записывает голоса инопланетян.

Говорят представители внеземных цивилизаций ей самые очевидные, если не сказать азбучные истины, понятные ребенку, но не безмозглым взрослым. Предупреждают, что человечество в полушаге от смертельной опасности. Что увлеченное техническим прогрессом, оно забыло о нравственной эволюции.

Что склонность к насилию приведет к самоуничтожению, и не когда-нибудь, а уже через десять лет.

Что душа не успевает за технологиями, которые развязывают войну, создают орудие массового уничтожения.

А человечество между тем осваивает Марс для создания своих колоний. Об этом с привычным железобетонным оптимизмом твердит в программе «Время» символ нынешнего «человечества» Екатерина Андреева, которая самым диковинным образом телепортируется из телевизора в одном из эпизодов.

Реальный же мир вокруг Анны медленно погибает от развивающейся смертоносной пандемии. Статистика «убывших» в стране исчисляется десятками тысяч ежедневно, поэтому все ходят в масках. Скоро на фабрике некому будет работать.

Да и у шоколадного вещества, которое Анна разгребает на конвейере, вид сорокинской «нормы».

Анна постепенно осваивает роль транслятора. И вот уже она – контактер-знаменитость. О ней рассказывают в новостях. Ее приглашают на выступление в футурологический клуб «Аномалия». На экологическую конференцию в Москву. Ею увлечен писатель, сочиняющий роман как раз о контактерах (Олег Ягодин). Зовущий ее «сладкой женщиной» (как в одноименном фильме с Натальей Гундаревой). И ради него в Москве Анна покупает красный лифчик.

Первая, забавная часть этой истории аномальной Анны, ее взлета и падения отчасти напоминает «Тридцать три» Данелии, где прославляли аномального персонажа Евгения Леонова.

Но чем мощнее набирает обороты Анина слава, тем быстрей разрушается ее личная и семейная жизнь. И вообще – жизнь.

Кадр из фильма «Чувства Анны»

А сама картина с подшитым не без горькой иронии в ее подкладку христологическим мифом – вместе с автором и героями бесстрашно шагает в болевые зоны, где на метафорическом уровне обнаруживается главная беда сегодняшнего времени.

Поразительный, поначалу раздражающий нарочитостью – как вставной номер – но затем убедительный-умопомрачительный монолог директрисы фабрики о двадцати годах служения и нежелании расставаться с властью. Потому что власть ей хотя бы отчасти компенсирует тотальное отсутствие любви. Она не может простить Анне, в какой-то момент сломавшей строй серой шеренги работниц, ее демарша.

И незабываемая одна из финальных сцен – про любовь (здесь непременно вспомнится прозрачное объяснение в любви героев «Неоконченной пьесы…»: «Ты устал, ты отдохнешь, мы снова будем счастливы»).

«Про любовь» – главная и сквозная тема кино Анны Меликян. Любовь как прощение. Чистота. Безоружная, но непреклонная.

Эта сложнейшая многослойная картина – сплав комедии и трагедии специально писалась «на Михалкову». И никто бы другой подобное не сыграл. Поэтому абсолютное совпадение. Грандиозная актерская работа. Смех и слезы.

И любопытная осознанная рифма со «Сладкой женщиной». Когда-то именно кустодиевская красавица Наталья Гундарева воплощала национальные черты русской женщины, ее душевность, бесшабашность, внутреннюю силу и ранимость.

Сегодня Анна Михалкова на экране воплощает образ русской женщины, близкой, родной. Загадочной. Бросающейся в любовь, как в омут «мценского уезда», безоглядно, с головой.

Поэтому страсти космического транслятора Анны и принимаются так близко к сердцу.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Конец света, моя любовь?