Экзаменатор по имени COVID

Коронавирус наносит по России новый, более мощный удар, чем в конце 2020 года. Это понимают все, кто следит за проездами машин скорой помощи с мигалками по улицам, за летописью похорон знакомых и соседей, за некрологами известных людей в газетах, на телеканалах и в интернете.

Рязанская область – не исключение. Когда Рязаньстат расскажет нам о сверхнормативной смертности во II квартале 2021 года, мы удивимся, поскольку она будет выше такого же ковидного периода 2020 года.

За весь 2020-й умерло на 2,9 тысячи рязанцев больше, чем ожидалось по опыту предыдущего 2019 года.

За один лишь I квартал 2021 года скончалось на 1,3 тысячи больше, чем предполагалось на примере января-марта 2020-го.

Переболел каждый четвертый

Свою статистику публикует и оперативная группа областного правительства – она ежедневно обновляется на сайте ryazangov.ru. Но эти цифры слабо помогают составить картину ситуации.

Лаборатория по анализу на коронавирус

Например, постоянно обновляющаяся цифра заболевших со времени начала пандемии (то есть марта 2020 года). Врачи, журналисты и чиновники прекрасно понимают, что эта цифра (количество подтвержденных тестами случаев) не говорит ни о чем. Она очень далека от количества реально переболевших, поскольку кто-то вообще не обращался к медикам, у кого-то не брали мазки на тест, кто-то успел выздороветь, пока пришли результаты их анализов (весной 2020 года лаборатории «зашивались», задержка результатов составляла 10–12 дней). Результаты исследований крови на антитела к коронавирусу уже в конце февраля, по словам главы рязанского отделения Роспотребнадзора, давали долю переболевших около 25%, то есть 270 тысяч рязанцев вместо «официальных» 24 тысяч (на тот момент).

В больницы с серьезными формами коронавирусной инфекции (прежде всего, пневмониями) попадает какая-то доля. Какая – понять невозможно: нет ни подсчета «активных случаев», то есть числа уже заболевших, но еще не выздоровевших в данные время, ни процента заполняемости «красных зон».

Вот только один пример: в 2020 году в Рязанской области было развернуто примерно 1800 коек для лечения коронавирусных больных. И глава регионального минздрава Андрей Петруцкий докладывал в Москву о заполненности коечного фонда на 87%. А оперативная группа в тот же день докладывала о том, что число лечащихся в больницах людей с подтвержденным диагнозом коронавирусной инфекции – 500 с чем-то человек.

Ключевое слово здесь – «подтвержденным». Нет теста – нет проблемы. Человека лечат от «вирусной пневмонии», и он может даже умереть. Но в официальную статистику не попадет.

«Нехватки у нас нет»

Медикам в эти самые жаркие июльские дни тяжелее всех. И в антиковидном костюме ходить по четыре часа подряд. И вместо выходных заменять неожиданно заболевших коллег. И оперировать тех, кто имел несчастье заразиться коронавирусом на фоне других серьезных заболеваний.

Родственники пациентов, провожающие их в больницы, видят, как врачи переговариваются, куда класть пациента с лихорадкой и поражением легких, и им кажется, что в «красных зонах» не хватает мест.

«Нехватки мест у нас нет», – отвечает минздрав. И практически одновременно появляется новость об увеличении «красных зон» в двух крупнейших больницах Рязанской области – ОКБ и БСМП.

А вдруг кто-то пишет в блоге, что сомневается в достаточном обеспечении больных кислородом и аппаратами ИВЛ. «Нехватки аппаратов у нас нет», – отвечает минздрав. И тут же появляется новость о том, что в кардиодиспансер завезли новые современные аппараты ИВЛ за 8 миллионов рублей.

Подтверждают эти факты тревоги родственников или, наоборот, опровергают – каждый домысливает в меру своей испорченности.

Протокол на подходе

Федеральные новости об очередной смене инструкций минздрава по лечению COVID-19 (вышла уже двенадцатая версия того, что на Западе называется «протоколом действия врачей») породили волну слухов о том, что раньше, мол, инфекцию лечили неправильно. Дескать, врачи еще слишком мало знают.

Ренимация

Да, медикам пришлось учиться прямо во время пандемии. Новые рекомендации составляются как раз на осмыслении данных, получаемых практической медициной, – например, инфекционистами рязанской больницы имени Семашко и соответствующей кафедры РязГМУ.

Десятая версия рекомендаций действовала с начала февраля, а одиннадцатая появилась в начале мая 2021 года, и в ней уже предсказывался приход в Россию дельта-штамма вируса (некоторые непрофессионалы его называют «индийским»). Да, из схемы лечения окончательно убрали гидроксихлорохин, так любимый многими «консерваторами» в самом начале пандемии, а вместо него добавили иммуноглобулин человека – то есть призвали лечить теми самыми антителами, которых у самого организма может не быть или быть недостаточно.

Сейчас уже практически готова двенадцатая версия. В ней будет рекомендовано по-новому построить лечение легких форм. А пока в перечне спасительных значатся пять препаратов: фавипиравир, ремдесивир, иммуноглобулин человека против СOVID-19, интерферон-альфа и умифеновер. Два из них на стадии клинических испытаний проходили «обкатку» в Рязанской области.

Заблуждаются те, кто думает, что уровень нашей медицины слишком низок. Ей бы еще добавить хорошую организацию здравоохранения. И здравый смысл у народа, который вроде бы начал просыпаться.

Илья КРЕЙКОВ

читать весь номер