Теплое место для печати

13 января практически незамеченным широкими слоями граждан промелькнул День печати. В современной России праздник был учрежден Указом Верховного Совета РСФСР от 13 января 1991 года и сменил День советской печати, который отмечался 5 мая и был приурочен к первому выпуску газеты «Правда». Этот переход имеет более глубокие корни, чем история большевистской периодики: впервые праздник был учрежден Петром I в 1703 году в качестве памятной даты, посвященной дню выхода в свет первой российской печатной газеты «Ведомости» (не путать с современными «Ведомостями»), и назывался «Ведомости о военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в Московском Государстве и во иных окрестных странах». По логике петровского указа нынешний День печати распространяется на всех, кто о таких происшествиях извещает, в том числе и на рязанских журналистов, работников полиграфических предприятий, телеоператоров, фотографов...

Ручной «Журавль»

В Верховном Совете были, видать, те еще циники: определяясь с датой, почему-то решили, что печень журналистов может выдержать еще один удар после затяжных новогодних праздников. Только оклемались, а тут тебе вдруг – бабах – опять праздник. Тяжелей только прокурорским, у которых профессиональный праздник 12 января.

Еще несколько лет назад в Рязани по этому поводу на официальном уровне проводились мощные банкеты для широкого круга пишущей и снимающей братии. Но времена меняются, среди чиновников регионального и городского уровней все больше идейных трезвенников (что маловероятно) или «зашитых» любителей горячительного (что ближе к истине), и праздник превратился в проходное официальное мероприятие.

В минувший понедельник в зале торжественных приемов правительства Рязанской области состоялась церемония вручения наград победителям XVI областного творческого конкурса «Хрустальный журавль». Отношение к конкурсу даже среди журналистов двойственное, но, на наш взгляд, его стоит проводить хотя бы для того, чтобы оценить масштаб пишуще-снимающего сообщества Рязанской области. Только вдумайтесь: для участия в XVI «журавле» в 15 профессиональных и 12 специальных номинациях поступило более 1100 работ, которые были опубликованы или вышли в эфир в региональных СМИ в период с 1 ноября 2018 года до 1 ноября 2019 года. Только вдумайтесь – 1100 (!) работ. И это только отправленных в оргкомитет конкурса. А сколько всего за год написано «о военных и иных делах, достойных знания и памяти»?

Тенденцию подметил губернатор Рязанской области Николай Любимов, который сказал, вручая награды: «Сегодня нас окружает масса информации, и каждый готов считать себя журналистом. На самом деле, обеспечить профессиональную подачу информации – это совсем другое. Это то, чему нужно учиться, к чему лежит душа...»

А вот оргкомитет конкурса остается на «своей волне». Чего стоит только название номинаций, например: «Сельское хозяйство сегодня», «Городская среда и муниципальные инициативы»... Не тому, видать, учились.

Да и к выбору победителей «Хрустального журавля» есть вопросы. Так обозреватель рязанского выпуска «Новой газеты» Вера Новикова (Павлушина) хрустальную фигурку птицы не получила, ей достался «утешительный приз» – награда оргкомитета в номинации «Театр и не только». Высокопрофессиональные тексты Веры, написанные на уровне федеральных изданий, можно прочесть на нашем сайте (novgaz-rzn.ru). Не верю, что кто-то в Рязани лучше напишет о театре. Но, как говорится, не судьба.

Лучшим газетным журналистом региона признана Ксения Чайкова из газеты «Рязанские зори». Девушка красивая, умная, но не дает покоя вопрос: «Что же она такое написала в минувшем году?» Найти тексты не удалось, но Ксения – лучшая...

А вот учредить номинацию «Журналистика как поступок» никому не пришло в голову. Хотя не исключено, что сегодня и номинировать на нее в Рязани некого. А ведь относительно недавно были другие времена и другие герои.

Переворот в эфире

Известная рязанская тележурналистка Галина Дмитриевна Воропаева, тембр ее голоса был десятилетиями брендом телекомпании «Ока», рассказала «Новой» о том, как в далеком 1991 году она в считанные секунды превратилась из диктора в журналиста, совершив мужественный гражданский поступок, за который можно было получить не награду, а реальный по тем временам срок лишения свободы:

«Этот день впечатался в мою память навечно... Август 1991 года. Двадцатое число. В стране второй день властвует ГКЧП. На вахте ГТРК «Ока» военные с автоматами. В это время я работала дик¬тором на радио. Понимала, что мне, как и столичным коллегам, видимо, предложат тоже читать бредовые тексты, чего мне очень не хотелось. Отказаться – мгновенно остаться за дверью. Но судьба помогла мне сделать правильный выбор.

Услышала какой-то шум на первом этаже и стала спускаться вниз. Увидела на вахте Валерия Васильевича Рюмина, с ним трое парней. Он махал какой-то бумагой и требовал руководство. Вскоре по ступеням стали спускаться председатель телерадиокомпании Валентин Карпушкин и его заместитель Олег Дробышев. Обращаясь к ним, Рюмин сказал, что Ельцин назначил его представителем президента по Рязанской области… И он требует выход в эфир. Если это ему не предоставят, то руководители компании с завтрашнего дня работать не будут. Карпушкин сразу же велел пропустить Рюмина в компанию, а мне идти в студию готовить эфир. В радиоаппаратной электромонтер Лариса Емельянова сразу же стала звонить в передающий центр, сообщая о прямом эфире через полчаса.

Технику готовили, а что говорить мне – диктору в прямом эфире, сообщить забыли. Когда мы с Рюминым вошли в студию, я попыталась по местному телефону связаться с руководством, чтобы спросить об этом, но телефон молчал. Как оказалось, председатель уезжал прятать своих детей. Тогда Валерий Васильевич мне «подсказал», что надо говорить: «Совершен государственный переворот. В связи с этим у нас в студии представитель президента по Рязанской области Валерий Рюмин». Но я понимала, что про государственный переворот без санкций руководства я говорить не имею права. Об этом и поведала Рюмину.

Он махнул головой, дескать, как хотите, а потом пошли позывные рязанского радио... И в то же самое мгновение я будто прозрела, решив, что тоже БУДУ ГОВОРИТЬ О ГОСУДАРСТВЕННОМ ПЕРЕВОРОТЕ в стране. Так и сказала, в одно мгновение превратившись из диктора в ЖУРНАЛИСТА!

И сразу стало легко, хотя одновременно в голове мелькнула мысль: сейчас в нас начнут стрелять, ведь на всех телеканалах в это время говорили совсем о другом, а на вахте стояли военные с автоматами. Но вскоре вместо стрельбы в дверь студии стали громко стучать.

Я написала на листочке Рюмину, чтобы он поторопился с чтением, потому что к нам кто-то рвется. Вскоре он закончил читать «постановление Совета Министров РСФСР о незаконности введения чрезвычайного положения в стране», а я, выключив микрофон, подошла к двери. Вдруг стало страшно. Хотелось крикнуть: «Не стреляйте, я открываю!», но постеснялась показать Рюмину свой страх. Молча открыла дверь.

У входа стояли трое: председатель компании Валентин Карпушкин и двое военных. Рюмину велено было выходить из студии, а мне остаться и «вывести» в эфир уже другого человека. Я сказала, что говорить ничего не буду, а мой руководитель резко заметил: «Вы уже все сказали. Сейчас надо только назвать фамилию другого выступающего», что я и сделала. Это был полковник МВД, депутат горсовета Станислав Кондаков. Он начал подробно вещать о необходимости ГКЧП. Когда закончил, в студию опять вошел Рюмин и стал достаточно убедительно опровергать в эфире все выкладки полковника. В общем, власть в студии менялась, как в фильме «Свадьба в Малиновке».

Из здания телерадиокомпании мы с Рюминым выходили вместе. Я почему- то думала, что автоматчики на вахте нас задержат. Не задержали. Но на улице витало что-то тревожное. Совсем не видно было людей. Поднялся резкий ветер, низко летали грачи. Мы обменялись с Рюминым телефонами и разошлись по домам. Когда я подошла к своему подъезду на улице Грибоедова, то впервые обрадовалось тому, что не работает лифт. Подумала, что это поможет вовремя услышать, когда за мной придут. Включила телевизор, на всех каналах говорили о важности и необходимости ГКЧП. До сих пор помню эту тяжкую ночь ожидания… А утром ГКЧП разбежалось, наш руководитель Валентин Карпушкин отвез своему начальству в столицу вещественное доказательство – пленку, в которой, как оказалось, мы одни из первых в стране сообщили о государственном перевороте.

После этого в телерадиокомпании многое стало меняться. К сожалению, не всегда в лучшую сторону, но вопреки разным трудностям я стала работать уже не диктором, а журналистом. Теперь на моем счету множество программ, очерков, сюжетов, фильмов. Обидно только, что справедливая жизнь, за которую мы так искренне бились, оказалась не такой уж справедливой. Но я всегда помню, что у меня был такой день – 20 августа 1991 года, благодаря которому я стала журналистом и в трудное для страны время впервые сумела сказать в эфире людям правду».

Шанс для первого мэра

Вспомнить о Валерии Васильевиче Рюмине на волне празднования Дня печати очень даже кстати. Именно благодаря ему 1 ноября 1990 года вышел первый номер «Вечерней Рязани» – газеты, без которой невозможно представить наш город того времени.

Но времена меняются. «Вечерняя Рязань», которую в 90-е делали 70-тысячным тиражем, не имея нормальных компьютеров и «навороченных» фотоаппаратов, борясь с дефицитом бумаги, месяцами не видя зарплаты, сегодня выходит лишь онлайн. А с Васильичем и того хуже – он за колючей проволокой в исправительной колонии № 5 в селе Клекотки Скопинского района.

10 января Скопинский районный суд Рязанской области (судья Сергей Климкин) рассмотрел прошение экс- мэра Рязани Валерия Рюмина об условно-досрочном освобождении. Заседание отложили до 24 января: адвокаты не приложили к документам квитанцию об уплате осужденным Рюминым штрафа в 300 тысяч рублей.

Напомним, 13 февраля 2013 года учредитель газеты «Вечерняя Рязань» Валерий Рюмин и депутат Совета депутатов Варсковского сельского поселения Рязанского района Сергей Панин были задержаны по подозрению в вымогательстве. Потерпевшим по делу стал председатель Рязанской областной Думы, секретарь регионального отделения партии «Единая Россия» Аркадий Фомин. Сам он ситуацию ни разу не комментировал. По версии следствия, Рюмин и Панин вымогали у Фомина три миллиона рублей за неразглашение компрометирующих сведений.

26 марта 2015 года Советский районный суд Рязани приговорил Рюмина и Панина к семи годам шести месяцам лишения свободы и штрафу в размере 300 тысяч рублей с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. Начало срока – 13 февраля 2013 года, конец срока – 12 августа 2020 года.

Кстати, как сообщает все та же «Вечерняя Рязань», на суде 10 января была озвучена позиция потерпевшей стороны, которая не имеет возражений против удовлетворения ходатайства Рюмина об условно-досрочном освобождении.

Так что есть хоть призрачный, но все же шанс, что свое 70-летие (3 марта) Валерий Васильевич встретит в кругу семьи.

Павел Гресь

читать весь номер