Скопинский театр представил кукольную версию «Моцарта и Сальери»



В руках человека на сцене – влажный комок глины. Бесформенный, пока еще бессодержательный. Как белый лист, на котором можно написать все, что угодно. Как ребенок, из которого можно воспитать и гения, и злодея. Одним движением человек делит ком на две части. На две противоположности. Выбор сделан. У каждого теперь свой путь, который обретает форму под уверенной рукой. Человек разминает глину, укладывает ее в гипсовую форму, утрамбовывает, приглаживает. И резко вынимает, явив зрителям глиняные лики двух героев своего действа, «двух сыновей гармонии»: Моцарта и Сальери.

Остается только удивляться, почему такой – рожденный из глины – спектакль не появился в репертуаре Скопинского молодежного театра «Предел» раньше?..

Казалось бы, сам Пушкин в первых строках своей маленькой трагедии указывает на древний гончарный промысел:

Я сделался ремесленник: перстам
Придал послушную, сухую беглость…

Ну а если серьезно, как творить ремесло руками и «перстами» на Скопинской земле знают лучше, чем где бы то ни было. Художник-постановщик спектакля Дарья Киселева – из семьи гончаров, выпускница Абрамцевского художественного училища им. Васнецова (керамика), ныне студентка Московского Государственного Областного университета. Из глины, папье-маше, дерева и ткани Даша создала кукольные образы двух композиторов, которые оживляет на сцене актер и режиссер Владимир Дель. И вместе они предлагают зрителю оригинальное решение пьесы. Спектакль оказался рукотворным (буквально!). И это открывает в пушкинских словах новые смыслы. Здесь все – и гений, и злодейство – творится руками человека. И руками того, кто выше…

Черный человек на сцене – персонаж прозаический и непостижимый одновременно. Стол, покрытый клеенкой, рабочий фартук, ведро, электрический чайник, стакан чая да сахар – вполне рядовая мастерская на гончарной фабрике. Но стоит только человеку отставить чай и прикоснуться к глине, как он превращается в творца-демиурга.

В его руках целое распадается на две части и также легко потом сминается в один комок. Два композитора, «единого прекрасного жрецы». Оба безмерно талантливы: во времена Пушкина Сальери, учитель Бетховена и Шуберта, был не менее известен и популярен. Поэтому тот факт, что в спектакле Скопинского театра они существуют как одна материя – символичен. Моцарт и Сальери борются в каждом из нас. В каждого одинаково закладывается Божья искра таланта.

Но… В руках одного – она разгорается в пламя гения. В руках другого – гаснет от яда зависти и злобы.

В руках Моцарта даже глина может обрести величие. (Так – до удивления просто и эффектно – в спектакле показано рождение шедевра. Знаменитая сцена, когда Моцарт играет для Сальери свою «безделицу»: под божественные звуки увертюры «Дон Жуана» актер снимает глиняный слой, под которым проступает образ великого Пушкина!) В руках же Сальери – бокал вина наполняется его собственным ядом, который он выплевывает из себя («Вот яд... Осьмнадцать лет ношу его с собою»).

Символами и аллюзиями наполнена каждая сцена скопинского спектакля. Здесь имеет значение все. Как играет свет на покрытых лаком кукольных лицах, как начинают блестеть у них глаза и даже кажется, что капельки пота скатываются по перекошенному лицу Сальери. Как легко играет Моцарт с воздушным шариком: шутя, с детской непосредственностью – так (казалось бы, шутя) даются ему божественные звуки. И как Сальери даже не может оторвать воздушный шар от земли. Как превращаются руки Моцарта в ангельские крылья и уносят его на небеса, к белому свету. И как воровато тащит Сальери из смертной чаши Моцарта кусочки сахара, пытаясь урвать хоть что-то от титана музыки…

Уже один только способ существования актера на сцене создает цепь ассоциаций. Управляя живыми материями: водой, глиной, огнем – оживляя кукол, примеряя маски, артист становится един в нескольких лицах: он и Моцарт, и Сальери, и подвыпивший уличный музыкант, и всемогущий Черный человек. И при этом он в каждую секунду остается самим собой, Владимиром Делем.

Тема «Моцарта и Сальери» живет с театром «Предел» уже почти 20 лет. За это время по пушкинской трагедии Дели поставили несколько совершенно разных спектаклей. Первый, где вместе с отцом в роли Моцарта играл юный Илья Дель, буквально покорил всю театральную Россию. Дальше – спектакль перешагнул границу и зазвучал на французском вместе с актером Бобом Дантонелем. В 2000 году в Лионе «Предел» играет масштабный open-air вместе с симфоническим оркестром, хором и балетом. В 2011 году Владимир Дель возрождает «Моцарта и Сальери», как режиссер, создав новый спектакль для Боба Дантонеля. И вот 8 февраля, накануне дня памяти Пушкина, было дано еще одно осмысление:

– Тема, которую рисует в своей пьесе Пушкин, – это мир любого творческого человека, – говорит режиссер. –  Любой человек искусства сталкивается и с гением, и со злодейством, и каждый раз он решает эту тему заново.