Пионерский запал

Если бы тридцать с небольшим лет назад опросить сотню-другую рязанских третьеклассников насчет того, кем бы они хотели стать в будущем, добрая половина, не задумываясь, ответила бы, что пионерами. Ребят и девчонок притягивал не только пламенный отсвет красного галстука, а какая-то неистощимая жажда деятельности, потребность быть замеченными и оцененными могучей армией взрослых. Мы даже втайне завидовали тем, кого приняли в этот многомиллионный клуб раньше.

Конечно, это была слегка военизированная имитация большой жизни. Школа приравнивалась к дружине, у которой был совет и председатель, класс считался отрядом и делился на звенья. С ранних школьных лет нас учили равняться на сверстников, прежде всего на пионеров-героев, которые бросили вызов фашистам и пожертвовали жизнью ради скорейшего разгрома врага.

Правда, патриотическое воспитание во второй половине восьмидесятых уже не было навязчивым и агрессивным, как в годы первых пятилеток. Нас прежде всего ориентировали на расширение кругозора через разного рода конкурсы, фестивали и познавательные поездки.

Почти у каждого в классе было некое ответственное поручение. Кто-то отвечал за поливку цветов, другой за помощь отстающим ровесникам, отдельные одухотворенные личности активно вели культурно-массовую работу. А я, перед тем как стать ответственным за политинформацию, выполнял обязанности флагового – то есть во время разных торжественных построений по команде председателя совета дружины проделывал различные манипуляции с пионерским знаменем. Ответственная миссия, доложу я вам. После многочисленных тренировок взмахи полотнищем, их порядок и ритмичность отрабатывались до автоматизма. Если между смотрами был солидный перерыв, то пальцы тосковали по массивному древку.

Но все-таки формализма в пионерской жизни было не так уж и много. Зато с какой-то нежной грустью вспоминаешь долгую подготовку и сам фестиваль «Пятнадцать республик – пятнадцать сестер», где мы представляли Латвию, в которую я тогда, наверное, и влюбился. Правда, масштаб сделанного в юные годы потрясающего открытия я ощутил лет через двадцать, когда впервые побывал в этой очаровательной стране.

Ну а самым захватывающим путешествием, которым в 1990 году наградили наиболее активных пионеров школы, была поездка в столицу. Днем – Музей Ленина и подаренная перестройкой возможность спросить у экскурсовода, почему у Владимира Ильича и Надежды Константиновны не было детей. Вечером – спорткомплекс «Олимпийский», адреналиновый концерт эстрадных идолов тогдашних подростков, импортное мороженое и постер Шварценеггера как главный сувенир однодневного тура.

Случилось так, что мы были последними пионерами; вступать в комсомол должны были осенью 1991 года, но после провала путча стране явно было не до молодежных организаций. Зато вся эта милая детская романтика, от утреннего завязывания галстука до ночного чтения задорных книг про фантазии Баранкина и приключения Дениса Кораблева по-прежнему греет сердце и врачует душу.

Денис ПУПКОВ

читать весь номер