«Новая газета»-Рязань /№31 от 16 августа 2018 г./ «Вас нужно постричь и отправить дослуживать»

За главную футбольную дружину региона выступало немало известных личностей, однако лишь единицам удалось оставить яркий след на всесоюзной арене. Лидер столичного «Торпедо» Вадим НИКОНОВ как раз из их числа. Дважды он выигрывал Кубок Советского Союза, успел попробовать свои силы в национальной и олимпийской сборной СССР. На прошлой неделе ему исполнилось 70 лет, и будет грех не вспомнить добрым словом большого мастера, три года дарившего радость рязанским болельщикам. Спортивному обозревателю «Новой» Юрию Матыцину не единожды доводилось пересекаться с юбиляром на футбольных меридианах, из этих встреч и сложилось это интервью.

– Вадим Станиславович, в свое время вас называли наследником самого Эдуарда Стрельцова…

– Называли, но это далеко не так. По складу игры я был больше похож все же на Валентина Иванова, да и сам стремился ему подражать. Что же касается Стрельцова, то играть рядом с ним было совсем не просто. Я, наверное, голов 15–20 не забил после его передач – просто не мог к его великости привыкнуть, ведь действовал он зачастую нестандартно, вопреки всяким канонам. А по своему игровому амплуа я был, как сейчас называют модным словом – плеймейкер. Признаться, я долго шел к этому месту на поле, потому что другой великий тренер Виктор Александрович Маслов любил повторять: «Играть нужно там, куда ставят, даже в воротах».

– Говорят, легендарная Советская армия изрядно подпортила вам карьеру…

– Не то слово – просто сломала. На тот период как раз самые золотые годы пришлись, ведь случилось это накануне Олимпиады 1976 года. Я тогда был в обойме у тренера сборной Валерия Васильевича Лобановского, уж не знаю, играл бы или нет, но то, что поехал бы в Монреаль, это однозначно.

– В сезоне 1975 года в десяти матчах за «Торпедо» вы забили шесть голов, но потом куда-то пропали…

– Когда великий хоккейный тренер Анатолий Владимирович Тарасов пришел в футбол и возглавил ЦСКА, сразу назвал фамилии людей, которые были ему нужны в команде. Говорят, я это утверждать не берусь, что был такой персональный наряд у министра обороны Гречко, под этот призыв как раз и угодил. И не только я – еще Сергей Ольшанский, а всего человек шестьдесят со всего Советского Союза. Меня отправили в город Чебаркуль, где я пробыл восемь месяцев: первые два вообще без формы ходил – меня просто не знали куда девать. То есть я был не нужен армии, потому что уже стукнуло 27 лет. Но при этом вызвать меня ни в Ростов, ни в Смоленск, где были армейские команды, просто не могли. Не удалось сдвинуть дело с мертвой точки ни моему близкому товарищу Валерию Харламову, ни Анатолию Фирсову, ни Константину Борисовичу Локтеву, которые просили за меня у Тарасова.

– Выхода просто не было?

– Дважды меня вызывали в Москву, но из министерства обороны сообщили: «Вадим Станиславович, вам необходимо вернуться в часть, там на вас числятся противогаз и автомат Калашникова». В Чебаркуле были не менее категоричны: «Ты чего приперся?» В ЦСКА я объявился лишь накануне нового 1976 года с лишним весом, да к тому же озлобленным: почему со мной так поступили? Апофеоз наступил, когда спросили, останусь ли я в армии, на что я ответил отрицательно. «Тогда вас нужно постричь и отправить дослуживать». Спас меня великий Всеволод Михайлович Бобров.

– Вы так стремились возвратиться в «Торпедо», но в родном клубе дела тоже ведь не заладились?

– Не зря говорят: нельзя в одну реку войти дважды. Когда я вернулся в «Торпедо», поначалу все нормально было, даже принял участие в незабываемом матче с португальской «Бенфикой». Но тогда уже была другая команда с новым стилем игры, в который я не вписался. Валентин Козьмич Иванов посоветовал мне заканчивать и предложил место тренера в дубле. Но я чувствовал, что могу еще играть.

– Вадим Станиславович, а как вы оказались в провинции?

– Признаться, был у меня какой-то бзик: в Рязани я до того никогда не был, хотя мои корни из этих мест. Бабушка родилась на станции Пески, а потом переехала под Константиново.

– Одним из факторов, повлиявшим на ваше решение, наверное, стала и личность тренера?

– Конечно. После воронежского «Факела» я подумывал о поступлении в Высшую школу тренеров (ВШТ). Но потом узнал, что для этого необходим определенный стаж, которого у меня не было. Тут мне позвонил Юрий Александрович Севидов и сделал конкретное предложение: отказать ему я не мог и отправился в Рязань.

– Большинство игроков вашего калибра предпочитали закончить, нежели доигрывать во второй лиге…

– Но я очень хотел играть. Футбольный огонь еще горел в душе, ведь тот, кто медленно поднимается, как правило, резко не заканчивает. Что же касается той зоны, где в начале 1980-х годов выступал рязанский «Спартак», то она была достаточно престижной, по-моему, самой-самой в третьем эшелоне. Пять-шесть клубов были очень приличного уровня, немало футболистов успело пройти горнило высшей лиги.

Вадим Никонов атакует ворота «Спартака» в финале Кубка СССР 1972 года. Фото из архива Юрия Дородонова

– А какое мнение сложилось непосредственно о рязанской команде?

– Играли неплохо. Начали, правда, тяжело, уступив «Москвичу» в кубковой встрече. Потом победили тамбовский «Спартак» – второй гол я забил. Почему помню? Я из той категории людей, которые стараются доказать свою состоятельность в любой ситуации. В том сезоне я забил тринадцать мячей, больше только Валерий Андреев – девятнадцать. Честно скажу: я не хотел выходить на поле «дурака валять», а всегда старался играть в полную силу. На следующий год стало плоховато, появились материальные проблемы. Тем не менее, на моем счету было семь точных ударов, а ведь нередко приходилось играть даже заднего защитника.

– Местные футболисты, попавшие в «Спартак» в вашу бытность, во всем стремились вам подражать и до сих пор вспоминают добрым словом.

– Приятно такое слышать. В любом случае, в Рязани все для меня было очень серьезно, хотя и считался, как сейчас принято говорить – волонтером. Но это нормальные люди, которые стараются выполнять свои обязанности честно, порядочно и как можно качественнее. Не знаю, уж насколько мне это удавалось, но раз до сих пор в Рязани не забыли – это о чем-то говорит.

– Когда-то в беседе со мной ныне покойный Юрий Александрович Севидов отметил, что, несмотря на силу соперников, в 1980 году рязанский «Спартак» запросто мог выйти в первую лигу.

– Полностью согласен с мнением старшего тренера. Но нам тогда сказали этого не делать, хотя почти до самого финиша шли впритык Кострома, Рязань и Орехово-Зуево. При этом нужно отметить, что футбольное руководство области трезво смотрело на вещи: зачем выживать в первой лиге, когда можно быть на коне во второй? Поэтому мы играли для народа, и на наши матчи на только введенном в строй Центральном спорткомплексе собиралась приличная зрительская аудитория. Все это устраивало власти: команда на ходу, всем обеспечена, прекрасная база в Солотче.

– А из того времени что-то в памяти сохранились?

– Много всего, особенно гостевые встречи, потому что в них всегда приходилось очень тяжело. В Калинине играли в жару, а единственный гол забил Саша Коробков. По окончании матча ко мне подошел Юрий Саныч и говорит: «Ты в высшей лиге, по-моему, столько не бегал».

Двукратный победитель кубка СССР Вадим Никонов (слева) и чемпион СССР Алексей Петрушин на уже несуществующем стадионе «Агрокомплект»

– В 1982 году футболисты, определявшие игру коллектива, покинули Рязань, а вы почему остались?

– Мне необходимо было доработать тот год для поступления в ВШТ. Тем более что после ухода Севидова меня назначили старшим тренером «Спартака», и целый месяц, пока футболисты находились в отпуске, я исполнял эти обязанности, что-то планировал. Но после Нового года, видимо, позвонили из российского комитета, и наставником стал Борис Евгеньевич Яковлев. У меня с ним были натянутые отношения еще со времен совместной работы в Воронеже. Однако я смирился с этим фактом, пытался изменить ситуацию в лучшую сторону, но был дефицит квалифицированных игроков, поэтому мы болтались где-то в серединке. В следующем году стало вообще невмоготу, и тут как нельзя кстати поступило приглашение из «Торпедо».

Юрий МАТЫЦИН

читать весь номер