В этом году 23 февраля у поклонниц Гребенщикова и отечественного рока в целом не должно быть сомнений насчет подарка братьям-мужьям-приятелям: лучший подарок – билет на концерт легендарного БГ в Рязанском Дворце молодежи.

Борис Борисович Гребенщиков – самый интервьюируемый русский музыкант. По запросу «Гребенщиков интервью», поисковая система «Яндекс» выдает 556000 ответов. Реальных интервью, а не ссылок на них, разумеется, гораздо меньше, но все равно счет идет не на сотни, а на тысячи. Всегда спокойный, выдержанный и слегка ироничный БГ объясняет готовность так часто общаться с журналистами очень просто: «Когда меня просят, чтобы я с кем-то поговорил – почему я должен отказывать? Вдруг это будет кому-нибудь полезно? Это единственный мотив, который я знаю». Вот и перед своим очередным рязанским концертом Гребенщиков охотно дал интервью рязанской «Новой газете».

Но Борис Борисович готов поговорить не только с журналистами. В «мужской день» 23 февраля в РДМ пройдет не рядовой его концерт, а творческий вечер. В компании Бориса Рубекина, Олега Шара и, вероятно, Брайна Финнегана, он будет не только петь новые и старые песни, но и общаться с публикой. Любой желающий сможет задать свой вопрос человеку, которого многие давно – кто в шутку, а кто и нет – называют «гуру». Советую не пропустить – такая возможность нечасто предоставляется.

– Ваш концерт 23 февраля во Дворце молодежи назван «Творческая встреча с Борисом Гребенщиковым». Как это будет выглядеть? Прозвучат ли новые песни?

– Это будет именно творческая встреча – совсем маленьким составом, с песнями и разговорами; а какие именно будут песни – зависит от массы обстоятельств; в первую очередь – от настроения пришедших.

– Когда приезжаешь на день-два в незнакомый город, в сознании отпечатываются лишь какие-то особо яркие картинки. Так, Владимир ассоциируется у меня с кучей дешевых кафешек и деревянной избушкой с надписью «интернет-салон». Нижний Новгород – с музеем военной техники, расположенным прямо в тамошнем кремле. А с чем у вас ассоциируется Рязань после без малого десяти поездок сюда?

– Города мне более всего запоминаются своим внутренним волшебством, которое у каждого города – свое. И словами этого не передать. Поэтому Рязань у меня ни с чем не ассоциируется – она просто Рязань, и я ее люблю такой, какая она есть.

– После последнего посещения Рязани на вашем сайте в разделе «Чудотворные иконы» добавились Тихвинская икона Божьей Матери и икона Божьей Матери «Знамение» Корчемная из Пощупово. Как вы их разыскали и каковы критерии, по которым икону можно считать чудотворной?

– Чудотворная икона или нет – решает сама церковь. Вообще говоря, чудо может произойти от молитвы перед каждой иконой – дело в силе веры; но некоторые иконы церковью признаются как «чудотворные» – это значит, что молитва перед ними приносит действительно чудесные плоды. Церковь и говорит: это чудотворная икона.

А я просто собираю данные о таких иконах, потому что последний такой список был собран Ефимом Поселянином в 1914 году. Понятно, что с тех пор многое изменилось. А поскольку я более двадцати лет езжу по России, то у меня есть возможность видеть все самому, поэтому мне и легче узнать о таких иконах.

– У вас есть песня, где прямо в названии упомянут наш город – «Никита Рязанский» из «Русского альбома». Как родилась история про выдуманного святого, и почему он оказался именно «…Рязанским»?

– Об этом не расскажешь. Так написалось, а значит – так было правильно.

–В Рязани несколько лет идет война за музей-заповедник «Рязанский кремль», который правдами и неправдами хочет захватить под свои нужды местная епархия, несмотря на протест десятков тысяч горожан, воззвания ученых и т.д. Хватает подобного и в других местах: можно вспомнить, как злобно как бы православные восприняли акцию фонда «Здравомыслие», украсившего Москву рекламными щитами статьи Конституции о том, что церковь отделена от государства. Откуда столько фанатиков среди считающих себя православными, хотя Христос, напротив, учил терпимости? Не грозит ли России стать «православным Ираном», если тенденция сохранится?

– Будущее предсказывать не возьмусь, а людей, считающих себя обделенными и поэтому агрессивных – везде хватает. Ведь есть и совсем другие священники, достойные самых лучших слов. Что тут сказать? Не уподобляйтесь судящим. Будьте лучше миротворцем – настоящих миротворцев в мире не так много.

– Ваш концерт в РДМ совпадает с концертом Пелагеи в филармонии и многие знакомые жалуются, что находятся в положении выбора. Как вы относитесь к Пелагее и почему, на ваш взгляд, публика БГ и Пелагеи, как выясняется, изрядно совпадает? 

– К Пелагее отношусь с большим уважением. А про «совпадение публик» – разве же я могу об этом судить?

– Многие считают, что современная музыка находится в кризисе и после всплесков 60-х и 80-х наблюдается явное «снижение планки» – мало ярких имен, зато много откровенной вторичности. А вы как думаете?

– У каждого времени – свой музыкальный мир; мы слушаем то, чего заслуживаем. Но всегда и везде есть интересные и искренние творцы – следует просто отказаться от того, что навязывают средства массовой информации и самому искать то, что прекрасно. И не стоит при этом забывать, что кроме сегодняшней музыки есть и музыка хотя бы последних десяти веков – а этого хватит не на одну жизнь человека.

– Производители компакт-дисков жалуются на дикое – в разы – снижение тиражей, поскольку все заполонил формат МP3. Вас он устраивает или хочется лучшего качества?

– Я слушаю музыку либо в машине, либо из компьютера; при моем кочевом образе жизни высокого качества воспроизведения музыки не добиться. Но я вполне доволен.

– В «Аэростате» очень мало русской музыки. Совсем в ней разочаровались?

– Совсем не разочаровывался; но музыки в мире много, и я хочу дать людям услышать то, что не так просто услышать.

– Я часто слышал от людей, полюбивших ваше творчество в 80-х, что «Аквариума» давно нет – есть лишь более-менее удачные варианты аккомпанирующего состава вокруг БГ. Как думаете, чем вызвано такое мнение? Часто ли видитесь и общаетесь с людьми, которые были рядом в 70–80-е – Анатолием Гуницким, Всеволодом Гаккелем, Михаилом Файнштейном, Александром Ляпиным, Петром Трощенковым, Алексеем Зубаревым, Андреем Решетиным?  

– Мне приятно думать, что вокруг «Аквариума» уже больше 35 лет происходят споры и разброд во мнениях. Пусть каждый считает, как ему нравится. Меня интересует музыка, которую мы создаем сегодня, а в прошлом пусть разбираются те, кому это интересно. Со всеми перечисленными замечательными людьми я иногда вижусь, но музыка, которую мы создаем сегодня, мне интереснее разговоров о былом; тем более, музыка занимает все мое время. И участие сегодняшних участников «Аквариума» в создании музыки – ничуть не меньше участия тогдашних моих коллег. Впрочем, мое мнение совсем не должно кого-либо интересовать. Судить об «Аквариуме» стоит только по его плодам.

– Многие бывшие участники вашей группы сделали собственные проекты. Какие из них вам симпатичны? Мне особенно интересно ваше отношение к покойному Сергею Щуракову и его группе «Оркестр Вермишель»: они часто играли в Театре Песни «Третье ухо» в Литинституте и однажды я, не удержавшись, сказал Сергею, что лет через 50 его музыка будет классикой, и ее будут проходить в музыкальных школах...

– К Сереже я отношусь с большой любовью, и нам сейчас его весьма не хватает, но на все – воля Божья. А меня занимает именно «Аквариум»; то, что ребята делают вне его – это здорово, но не мне об этом судить.

– Я еще и арт-директор рязанского клуба «Старый парк», где мы регулярно делаем вечера авторов, ушедших из жизни – местные музыканты поют Высоцкого, Майка, Башлачева, Дркина. Но есть идея сделать вечер песен автора, который «живее всех живых» – Бориса Гребенщикова. Вы не против такого проекта?

– И еще раз скажу – я буду рад, а быть «против» не могу. Когда мы записали песню и выпустили ее в мир, она перестает быть «нашей», дальнейшая ее судьба – не в моих руках. Она родилась, выросла и теперь у нее своя жизнь. Я могу только смотреть на это со стороны и радоваться ее успехам. Поэтому я «за».

– В продолжение темы... Некоторые интернет-радиостанции вставляют в плей-листы ваши песни, а некоторые, может, и хотят, но боятся возможных сложностей по линии авторских прав. Как вы относитесь к такому «некоммерческому пиратству»? 

– Стоп-стоп-стоп! Какие же «авторские права» нужны в этом случае? Играйте на здоровье! Маниакальное стремление некоторых авторов «запретить» и «не пущать», пока ему не заплатят – печальный пример скудости ума и сердца.