Рязанский выпуск
№45 от 17 ноября 2016 г.
Свежие новости
В Рязани выявили очередное превышение сероводорода
(06.07.2024)
Тайны Малковского двора
(06.07.2024)
Племянник не выжил
(06.07.2024)
Одной проблемой меньше
(06.07.2024)
«Трубадур» из раздробленной Руси
(05.07.2024)
В Рязани задержан участник парада на Красной площади
(04.07.2024)
Мэр-гидрометцентр
(04.07.2024)
Власти услышали «Новую газету»
(03.07.2024)
Переполох в администрации города
(03.07.2024)
В салоне +41
(03.07.2024)
Латание дыр в режиме многозадачности
(03.07.2024)
Военные пенсионеры не получили пенсию за июнь
(02.07.2024)
«Беседка» в погоне за «Черным котом»
Создатель нестареющих музыкальных фестивалей Игорь КРЫСАНОВ – о потребительской корзине, несбывшейся мечте и пиратском «долгострое»
.jpg)
Даже не знаю, считать ли прошедший недавно во Дворце молодежи очередной проект «Беседка. Песни нашего двора» юбилейным. 15 лет существования – это юбилей или пока еще нет? Выдумщик «Беседки» Игорь КРЫСАНОВ обладает редким продюсерским даром – придумывать «долгоиграющие» проекты, живущие не год-два, а десятки лет. Таким стал «Черный кот», у которого не за горами 30-летие, такими стали и более «молодые» фестивали «Беседка» и «Рязанский валенок», которые вот-вот подойдут к возрасту «совершеннолетия».
Хотя начиналось все не слишком здорово: на самой первой «Беседке» в огромном зале РДМ публики собралось то ли 60, то ли 70 человек. Но со временем пришло к тому, что фестиваль стал одной из «визитных карточек» если не города в целом, то, по крайней мере, того же Дворца молодежи.
За 15 лет на «Беседке» сменилось множество главных тем, составляющих концертное ядро песенного шоу – это были песни Андрея Миронова и Леонида Утесова, «озвучивались» «Бременские музыканты» и «Бумбараш». Темой сразу двух «Беседок» стал русский рок времен перестройки. На этот раз главной темой юбилейной «Беседки» стали песни советских ресторанов – от всенародно любимых зацепинских хитов до гораздо более субкультурных продуктов. Игорь Крысанов считает это возвращением к истокам – из похожего репертуара состояла когда-то самая первая «Беседка».
Может, правильней было бы назвать ее чуть подлинней: «Беседка. Песни нашего двора 70-х». Потому что, как человек более молодого поколения, чем Игорь и его многочисленные друзья, привычно оккупирующие сцену РДМ на каждой из «Беседок», ресторанных песен во дворах 1980–90-х я не застал – там другое пелось. Зато люди поколения Игоря уже привычно собрали на юбилейной «Беседке» очередной аншлаг. И охотно подпевали многим выступающим. Вообще на моей памяти это была одна из самых теплых по атмосфере «Беседок», где выступающие и публика понимали друг друга с полуслова и – редкий случай в нашем скупом на проявления эмоций городе – даже после «официального» окончания мероприятия зал не торопился расходиться.
– Игорь, в самом начале ноября прошел очередной фестиваль «Беседка. Песни нашего двора» за номером 15, можно сказать, юбилейный. Сейчас, когда эмоции улеглись, как его оцениваешь?
– Незадолго до последней «Беседки» я решил, что она себя изжила. Стагнация надоела – у людей денег нет, билеты не покупают. А в последний день выяснилось, что не аншлаг, конечно, но практически полный зал. Значит, будем работать дальше. Перед этим два года у нас была на фестивале мощная программа – и по репертуару, и по аранжировкам, и по исполнению. А в этом году решили вернуться к истокам. Я сначала хотел сделать юбилейный фестиваль посвященным бардовской песне, а потом подумал, что это мало кому интересно. Может, кому-то интересно, но сделать из этого веселое шоу не получится. Поэтому решил вернуться к тому, с чего «Беседка» когда-то начиналась – к музыке советских ресторанов. И вот покатило, значит, опять угадал. Интернет не то чтобы оборвался, но заявок на участие было много.
Трудно не продолжить, когда в зале была такая аура, такой кайф, как на последнем фестивале. Нюанс расскажу из серии «секрет Полишинеля». Моя задача была сделать как можно более короткую и емкую программу, но в этот раз спели на пять песен больше, чем планировалось, и еще две песни «на бис». То есть 11 песен значилось в программе второго отделения, а к ним исполнили еще семь. Не потому что мы этого хотели, а потому что народ кричал: «Давайте еще!»
– На «Беседке» есть и такие моменты, которые можно условно назвать «не за здравие, а за упокой». Я отметил в этот раз, что фестиваль заметно постарел. Смотрел на публику и почти не видел людей не только молодых, а даже среднего возраста – в основном пришли люди от пятидесяти лет и старше.
– Мне об этом сказал один постоянный участник фестиваля: «Твои зрители выросли вместе с тобой – нужно привлекать молодежь». Я ответил просто: «Да, публика “Беседки” стареет вместе со мной». Что делать, мне за пятьдесят и публика действительно стареет вместе со мной. Там, конечно, была молодежь, но ее было очень мало. Для молодежи есть «Черный кот», куда приходит много публики тинейджерского возраста. Давайте уж тогда честно говорить, что каждому потребителю своя корзина.
– Еще один момент, который мне кажется негативным: на фестивале почти не встречаются люди «со стороны». В основном, на сцену выходят твои друзья и дети твоих друзей. И поэтому есть легко заметная и даже, пожалуй, чересчур большая разница между, допустим, «Feelin’s» и «Timers» и большинством других людей, выходящих на сцену.
– В этом году почти половина программы – это исполнители, которые никогда не выступали на «Беседке». Перечислю их поименно: Минаев, Богданова, Сергей Балашов, «Таймерс», Николай Пинякин, Ольга Григ. В этот раз не было ни Фошина, ни Юрова, ни многих других. Были и те, кто выступал второй раз после долгого отсутствия, как Вася Майоровский, которого десять лет не было на «Беседке». И «Feelin’s» тоже лет десять не было. В этом году и «Байкал» не должен был петь, и Слава Сергеев тоже – просто публика попросила. Так что, мне кажется, такое мнение – это шоры, предубеждение.
– Ладно, давай теперь за здравие. Сравнительно не так давно «Черному коту» возле РДМ памятник установили…
– …Не памятник, а стелу. Когда фестивалю было 25 лет, объединение «Творюки» предложило такой вариант за свой счет сделать. Мы планировали, что там будет еще мощеная дорожка с кошачьими лапами, на которых обозначены обладатели Гран-При всех лет. По принципу Голливудской аллеи звезд. К сожалению, в настоящий экономический момент это маловероятно, хотя мы все надеемся, что когда-нибудь этот замысел удастся реализовать. Во всяком случае, «Творюки» сделали все, чтобы «Черный кот» получился антивандальным, безопасным для детей, которые по нему ползают, и чтобы на нем можно было фотографироваться – в интернете фоток с «Черным котом» дофига.
– Я это к тому, что, может, в один прекрасный день возле Дворца молодежи появится еще и памятник «Беседке»? Как думаешь, доживет до этого фестиваль?
– Я не доживу. Мне 52 плюс еще 10 лет – это уже 62. До 25-летия фестиваля я вряд ли доживу – я же не пастух, который любил свинарку. Хотя, кто знает... Я в Бога не верю, но буквально только что мой друг – не пьющий, не курящий, ведущий здоровый образ жизни – взял и от инсульта ушел из жизни. И вообще в последний год у меня вокруг сплошные похороны сверстников и людей чуть постарше. Без меня «Беседка» до 25-летия точно не доживет.
Вот «Черный кот» и без меня будет существовать, потому что там есть долгосрочная политика, долгосрочные отношения с коллективами, и уже понятно, кто это будет делать без меня – я готов к тому, что придется уйти, что будут другие ведущие, хотя работать будет та же команда. Я думаю, «Черный кот» будет жить долго, потому что очень удачная форма оказалась.
– «Черному коту» скоро 30, «Беседке» – 15, «Рязанскому валенку» столько же. Логика подсказывает, что именно сейчас как раз и должен у тебя какой-то новый проект появиться.
– У меня есть идеи. Другое дело, что в настоящее время они не слишком коммерческие, а я за свои деньги что-то начинать, как когда-то начинал «Беседку», уже не готов. Да и не знаю, нужно ли еще что-то делать – возможно, и так достаточно. Наверное, если что-то новое у меня и будет, то только на уровне общественной работы. Хотя… Может, мысль какая-то хорошая и возникнет. У меня была одна такая идея, четыре года я ее пытался «разродить». Наталья Матвеева, преподаватель Радиоакадемии, очень хорошо помогла мне тогда с ее подготовкой. Это постоянно действующая акция, в которой старшеклассники и студенты-филологи отслеживают с помощью своих гаджетов чистоту русского языка в городской среде. Ошибка – фотография – размещение ее на портале – объяснение правильной орфографии, пунктуации, лексики. Потом по итогам года награждение самых активных на уровне министерств образования и молодежной политики. На подобные подвижки натолкнул ужасный факт семи-восьмилетней давности, когда вся Рязань была украшена плакатами и билбордами «С праздником любимый город!» Вот так, с восклицательным знаком, но без запятой при обращении к «любимому городу». Сколько согласований и на каких уровнях согласовывались макеты, а про правило, которому в пятом классе учат, никто не вспомнил. Что уж говорить об обычных магазинных вывесках? Об объявлениях и афишах? Однако, когда Наталья Матвеева всю идею правильно оформила, я получил «удар под дых», услышав по «Маяку», что на конкурсе профмастерства московских учителей одна из конкурсанток предложила практически такую же программу. Я опустил руки. Ведь не докажешь, что это ты сам придумал, а не слизал. А я никогда не занимался покупкой франшиз или – говоря нормальным языком – провинциальным повторением чего-то вроде КВН или «Мисс Россия». Только собственные идеи реализовывал. Хотя время прошло. Надо узнать – воплотилась ли та московская программа? Может, еще не поздно.
– Мы сейчас разговариваем в детском клубе судомоделистов «Мечта». А на «Беседке» все желающие могли как следует порассматривать в холле Дворца молодежи парочку очень красивых моделей судов, одно из которых сделано тобой.
– Да, я делал ее то ли четыре, то ли пять лет, хотя и с паузами. Это «Баунти» («щедрость» в переводе с английского), единственное исторически описанное пиратское судно. Оно было когда-то захвачено у английской короны экипажем. Это не те колоритно-опереточные персонажи, которые действуют в фильме «Пираты Карибского моря», а те, которые реально забрали судно у тогдашней «владычицы морей», после чего за ними была послана карательная экспедиция – там история довольно интересная. Еще я сделал три катапульты, паровоз, еще кое-что мелкое, а сейчас делаю «средний» корабль – пиратскую шебеку арабского побережья Африки. Правда, она стояла как долгострой года три. Сейчас снова взялся.
– В последнее время еще и часто выступаешь с вечерами чтения собственной прозы. Есть ли что-то новое из написанного?
– Весь год пописывал серию баек и до конца года, наверное, ее закончу – там приличный объем должен получиться. Не хочется – не пишешь, а захотелось – сел и написал. И это уже не повесть у меня, а набор хохм – они разномастные, даже разностилистические, где описываются самые разные времена и ситуации. Часто бывает, что рассказываешь в компаниях разные истории, теперь захотелось перенести их в компьютер. Часть из них смешные, часть грустные, есть откровенно «ниже пояса», а есть романтические. Я окончательно не перечитывал, что получилось – сейчас это отлеживается. Бумага должна «дать сок». А потом надо будет и дописать, и отредактировать.