4 января в микрорайоне Климовск в Подольске произошел серьезный прорыв на теплосетях. Авария на частной котельной «Климовского специализированного патронного завода» оставила без тепла больше 20 тысяч человек. По делу о превышении должностных полномочий, повлекшем тяжкие последствия, Басманный суд арестовал замглавы администрации Подольска Романа Рязанцева, гендиректора патронного завода Игоря Кушникова и начальника котельной Александра Чикова. Следствие считает, что Чиков знал о дефектах оборудования. Но родные начальника котельной утверждают, что он не просто знал – он чуть ли не кричал о проблеме. Еще летом неоднократно направлял руководству письма о неисправности котельной и не подписывал акт о вводе котельной в эксплуатацию перед нынешним отопительным сезоном.

Жена Александра Чикова и его бывшие коллеги рассказали «Новой», кто такой Александр Чиков. Его племянница Ольга создала петицию на сайте Change.org в защиту дяди. На 11.00 15 января под ней подписалось почти 17 тысяч человек. В защиту начальника котельной выступают сами пострадавшие климовчане.

Александр Чиков в суде. Фото: Суды общей юрисдикции города Москвы

Ветеран труда. 45 лет стажа

Александру Ивановичу Чикову в марте будет 65 лет. Он родился в селе Латное в Воронежской области. Окончил техникум, проходил практику на Чернобыльской атомной электростанции. В Подольске больше двадцати лет проработал на электромеханическом заводе:

– Но там тоже, к сожалению, все начало разваливаться, старое оборудование, он оттуда ушел, – рассказывает жена Александра Галина. – Ушел на патронный завод. Там проработал 13 лет. Все собирался уже уйти на пенсию, говорил: «Ну все, сейчас этот сезон закончу и уйду. Нет больше сил на все это». Но не успел… Безотказный в работе, кому какая помощь нужна – поможет. На работе всегда старался операторам зарплаты повысить, какие-то премии выписать. Да, по работе он требовательный, но он и был руководителем, спрашивал со своих операторов. Мастер, которая со мной была на суде (просидела с 12.00 до 9 вечера, из Чехова приехала) говорит: «Да, он на нас, бывало, ругался, требовал, но как с нас не требовать? По-другому нельзя». И еще она сказала: «Я пришла чуть позже Александра Ивановича. Вы просто не представляете, какая была котельная. Как он ее привел в порядок». Уже такой возраст, что начали высовываться все болячки. Сахарный диабет. С ногами мучается. Раз в полгода ложился на капельницу обязательно. После ковида началась гипертония. Сейчас у него опять начался псориаз рук, как я понимаю. Потому что он попросил передать ему мазь от псориаза туда в изолятор. На фоне нервов, скорее всего. Маме у него 86 лет, она так и живет в Латном, где он родился. Он с ней обязательно дважды в неделю созванивается. Приезжал к ней всегда. Сейчас мы, конечно, ничего ей не говорим.

«Пока он не приехал, никто не мог зажечь этот котел»

– Авария случилась четвертого числа. Это был выходной день, – вспоминает Галина. – В выходной день назначается дежурный по заводу, который отвечает за все, что там происходит. Саше позвонили, он пытался сначала как-то по телефону разрулить ситуацию. Очень часто так по телефону помогал операторам решить какие-то аварийные неполадки. Но когда уже стало понятно, что час-два-три проходит, а ситуация не меняется, он взял такси и поехал туда. Мастер мне сказала: «Пока он не приехал, никто не мог зажечь этот котел».

С четвертого января по девятое он единственный раз приехал домой – седьмого числа. Все это время я передавала ему туда питание, таблетки.

У него же сахар [сахарный диабет]. Он работал все время. Говорит, могу где-то полчаса поспать, а так – ни есть не хочется, ничего. Чай выпью – и все. Он приехал домой седьмого вечером. Поел, помылся, поспал немножко, поехал опять. И девятого января в 4.20 он мне позвонил, сказал: «Меня забирают». После бессонной ночи очередной работы надели наручники на него и увезли.

Когда приезжал домой, он рассказывал, что следователи ему говорили: скорее всего, будет административный штраф. Он еще говорит мне: «Ну, возьмем кредит, будем выплачивать». Я говорю: «Ну, что делать-то… Все равно административная ответственность, ты же руководитель». Но вот так арестовать и до шести лет колонии – для меня это просто шок.

Как вот так человек 45 лет трудился, добросовестно трудился, получил ветерана труда – и в итоге вся его жизнь закончится камерой?

Он действительно специалист своего дела. Котлы огромные, работа сложная. Операторы ему всегда звонили, даже ночью. Он садился в машину и ехал, работал до утра, если по телефону помочь не получалось. Безотказный человек. Другой бы сказал: разбирайтесь сами. Очень честный, порядочный. Любит сказать правду в глаза. Что думает, то и скажет. Я ему всегда говорю: «Саш, ну иногда тебе, может, ну…» Ну это же правда, что я могу сделать? Не всегда же за правду у нас любят.

Я так понимаю, что даже когда они разожгли котельную – из-за очень плохих теплотрасс все везде рвалось. Пришлось опять все выключать, зажигать заново. Поэтому он так долго и сидел там. Опять включат, и снова где-то рвет. У нас по всему Подольску такая ситуация. Везде холодно.

Подольск. Проходная Климовского специализированного патронного завода, на территории которого находится аварийная котельная. Фото: Сергей Петров / NEWS.ru / TACC

«Всегда очень строго к документам относился»

– Это человек человечности. Души необыкновенной. Вот кто бы ему ни позвонил, что бы по работе ни случилось (он через дорогу жил в общежитии), прыгает в машину – и уже у нас, – вспоминает Любовь Фурсова, она проработала мастером бок о бок с Александром Чиковым на электромеханическом заводе в Подольске больше 35 лет. – Мы горя не знали, какой он был. Мне кажется, ни одного такого сильного мастера, как он, больше нет. Его голове нет равных. Когда он уже ушел на ту котельную на патронном заводе, рассказывал мне: «Вот, буду котел собирать». Я ему говорю: «Ну уже все на тебя взвалили, что только можно, еще и котел собирать».

Я пошла мастером котельного оборудования на Земскую больницу, мы уже относились к «Теплосети». Мне как женщине было тяжело, потому что там в котел надо было лазить. Работа такая мужская. Он мне говорит: «Ты не переживай, я смогу слазить, все сделаю, проверю».

Он меня дрессировал до буковки. Я, бывало, посчитаю, сколько у кого зарплата. Он мне говорит: «Люб, здесь рубля у слесаря не хватает». А я говорю: «Да я ему своими деньгами отдам. Переписывать мне некогда». Он мне: «Ты пойми, рубль не твой, перепиши все заново». За рубль нас стриг. Настолько он ко всему ответственно относился.

Я сейчас со всеми говорю, думаю: «Господи, вот сейчас что-то случится, чего они будут без Чикова делать?» Они остались сейчас одни, это вообще беда полнейшая, если что случится.

Он всегда очень строго к документам относился. Что ему вменяет – страшно подумать. Ну как это, даже домой не отпустили. А у него диабет, артроз…

Я сама на успокоительных сейчас, ночами не сплю, думаю: господи, ну за что такого человека взять не пустить домой даже до суда? Ну что он, диверсант, что ли, я понять не могу?

Я ему звонила седьмого числа, говорю: «Иваныч, ну скажи, что у тебя случилось?» Он: «Не могу, Люб, у меня обыск». – «Я тебе ничего не буду задавать, просто поговори, скажи, как ты чувствуешь». Он говорит: «Тяжело». Телефон у него забрали.

Не знаю, как ему помочь. Костьми лечь.

«Я в жизни не поверю, что он был не подготовлен к зиме и технику безопасности нарушил. В жизни не поверю»

– Я несколько раз уходила с электромеханического завода, когда зарплаты не платили, потом возвращалась, а он все это время работал там, не уходил, – вспоминает Галина Шанина, оператор котельной, коллега Чикова на электромеханическом заводе. – Случалась у нас какая-то авария – кому первый звонок? Александру Ивановичу. Палочка-выручалочка. Жил он недалеко от завода нашего, сразу по первому звонку здесь. Всегда поможет, подскажет, всегда требовал от нас дисциплины: мы там и мыли, и чистили, и красили, у нас за каждым все было закреплено.

Я прочитала, что он не подписал акт о принятии котельной. Это правильно. Главное, чтобы это не потерялось. Нашли крайнего – и все свалили на него. Котельная – это очень опасный объект, что там говорить. Это и взрывы, и все что угодно может быть.

Он все здоровье оставил в этих ямах, в этих авариях. Оборудование там старое. Я примерно знаю, о чем идет речь. Там такие же старые котлы, как и у нас были. Никто же не хочет вкладывать миллионы в новое оборудование.

– Говорят, якобы свет у них моргнул, и котел остановился, – продолжает Любовь Фурсова. – Скорее всего, все это из-за старости теплосетей. Опрессовки (гидравлические испытания для выявления уязвимых участков трубопроводов, – ред.) делают все лето. Если где-то надавили, где-то выскочит, то по приборам будет видно, где пошла утечка.

Когда я ушла в больницу работать, там тоже все трубы старые были, 50-х годов, он мне на опрессовке говорил: «Люба, дави побольше, пусть лучше сейчас, летом у тебя лопнет эта труба. Ты пойми, на тебе детская больница, хирургия, если у тебя зимой начнут рваться трубы, ты за голову схватишься. Лучше летом все это проверь. Лучше этот участок заменить летом». Я в жизни не поверю, как сказали, что он не подготовлен к зиме и что технику безопасности нарушил. В жизни не поверю!

Когда я пошла на пенсию, он мне предлагал: хочешь, приходи ко мне мастером газовой службы? Я говорю: нет, я уже не хочу работать. Я устроилась в поликлинику, сторожем ходили с мужем в разные смены. Не хочу больше в котельных работать, не спать ночами. Очень тяжелая работа. По крышам лазить, газ этот запускать среди ночи. И когда наши уже все рассчитались, один ушел мастером на район, другой работал по трассе от нашего завода, но все они без конца Александру Ивановичу звонили: где переключиться, где опрессовать. Он говорил: «Редкая ночь, когда не позвонят». Знаний у него палата.

Климовск. Аварийная бригада во дворе пострадавшего дома. Фото: Анастасия Цицинова / «Новая»

«Он мне всегда говорил: пиши докладные, это твоя защита»

Ольга Калугина работала на электромеханическом заводе с 1992 года, рассказывает, что у Александра Ивановича всегда была позиция – за рабочих.

– Он всегда защищал интересы операторов перед вышестоящим начальством. Всегда был за их безопасную работу. Если какая авария происходила, он приезжал в ночь и следующую дневную смену отрабатывал, не уезжал никуда отсыпаться, не бросал участок никогда.

Я отработала двухтысячные годы. К сожалению, я подозреваю, как вышестоящее начальство относилось к стареющему оборудованию на котельной. Я это сама пережила на электромеханическом заводе. Не знаю, какими словами выразиться: оборудование не менялось, внимание не уделялось.

Котельная – это взрывоопасный объект. Начальник котельной, операторы, слесари – все в одной упряжке. Как в подводной лодке. К сожалению, очень жаль, что начальство этого не понимает.

Я сразу поняла, что это довело его вышестоящее начальство. Александр Иванович всегда меня учил: «Пиши докладные, это твоя защита».

Ольга Калугина говорит, что проблемы с отоплением по всему Подмосковью – это, вероятнее всего, следствие старого оборудования:

– Надо смотреть, какие там котельные, каких годов. Оборудование имеет срок службы. Как руководство тратит материальные фонды на содержание этого оборудования? Может, оно и старое, но если вовремя заменить в насосе подшипники, где-то двигатель поменять, трубы новые поставить – может, и отработает дальше.

Я как-то разговаривала с инспектором промышленной безопасности, говорю ему: вот у нас котлы… Он мне говорит: «В Серпухове есть такой завод, где котел 1890 годов – и работает до сих пор. Он в хорошем состоянии, в хорошем содержании». Ну, наверное, у него хороший кирпич, хорошая сталь, и если поменяли автоматику, если современные автоматы поставили – что ему не работать? Он будет хорошо работать.

Кто работать будет дальше? Кто пойдет оператором, слесарем? Кто пойдет в такие морозы за такие деньги? У нас ребята работали, и мы выбивали-выбивали одежду для них – куртки, штаны, какие-то там ботинки.

«Никто не хотел вкладывать миллионы и миллиарды»

В петиции, которая адресована Владимиру Путину и Александру Бастрыкину, сказано:

«До начала отопительного сезона (летом 2023 года) он направлял своему руководству письма о неисправности оборудования. Из-за неисправности он не подписал акт о вводе котельной в эксплуатацию. Но никто не хотел вкладывать миллионы и миллиарды в замену неисправного, но еще хоть как-то работающего оборудования. А в Подольске тем временем строились новые многоэтажки, подключаемые к аварийной котельной.

Со дня аварии и до дня задержания Александр Чиков жил на котельной. Он взял свои лекарства на неделю и поехал ее чинить. Поехал сделать все, чтобы дать людям тепло в дома.

Он – обычный человек, у которого нет миллионов, особняков, яхт. Рядовой рабочий, которых сотни тысяч по стране».

Племянница Александра Чикова Ольга сообщила «Новой», что в Подольске открыли точку, где можно оставить подписи в защиту ее дяди. Она расположена по адресу: г. Подольск, улица Большая Серпуховская, дом 43, корпус 102, строение 12. Компания «Инструмент» (рядом с Подольским электромеханическим заводом).

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Знают принцип тот на пять: «усыпить и запугать»

Наши страницы в соцсетях