Феномен нарастающей доброты

Одним из самых ярких показателей уровня преступности в обществе считается число убийств на 100 тысяч населения. В странах с тихой спокойной жизнью, эффективной полицией и правовыми системами их мало. Например, в 2016 году во Франции их было 1,35, в Великобритании – 1,2, в Чехии – 0,67, в Гонконге – 0,38, в Японии – 0,28. Если страна более безалаберная или слаборазвитая, цифры там выше – США в 2016 году достигли уровня 5,35, Эфиопия в 2015-м – 7,56. Есть, разумеется, и страны с традиционно высоким уровнем преступности типа ЮАР с ее 33,87 убийствами на 100 тысяч населения, Венесуэлы с 56,33 и Сальвадора с 82,84 (про местные «эскадроны смерти» многие еще помнят).

От Бразилии до Кувейта

Россия на этом фоне с ее показателем 10,8 в 2012 году и 6,16 в 2017-м смотрится не так уж плохо. Но внутри федерации ее субъекты можно разделить на те, где наблюдается разгул криминала, и те, где все спокойно. Рязанская область за начало XXI века перекочевала из первой группы во вторую.

Вот как снижались показатели убийств на территории нашего региона:

1995 год – 29,4 на 100 тысяч населения (уровень Бразилии),

2000 год – 19,6 (уровень Мексики),

2005 год – 17,1 (уровень Намибии или Доминиканы),

2007 год – 7,11 (уровень Лаоса или Никарагуа),

2010 год – 4,45 (уровень Турции),

2015 год – 3,7 (уровень Беларуси, Латвии или Чили),

2019 год – 1,7 (уровень Бельгии и Кувейта).

В позапрошлом году Рязанская область стала наименее «убийственным» регионом ЦФО, опередив даже Москву (там показатель 1,8). По всей России меньше нашего на 100 тысяч населения убивают только в Чечне (0,4), Астраханской области (0,6), Кабардино-Балкарии (1,3) и Дагестане (1,5).

Суровые приговоры и виртуальная жизнь

Теории конспирологов, будто власти скрывают число убитых, записывая их в пропавшие без вести или представляя жертвами ДТП, в отношении Рязанской области не работают: у нас и исчезнувших тоже меньше, чем в среднем по России, и количество автоаварий снижается уже два года подряд.

Тогда как же удалось добиться таких невероятных результатов? Один из тех, с кем автор обсуждал упомянутые выше цифры, назвал это «нарастающей добротой рязанского населения». Понятно, что в начале 2000-х годов окончательно прекратили существовани преступные группировки, царствовавшие в регионе до этого. Но убивают ведь не только бандиты: судя по полицейским сводкам, гораздо чаще беды стоит ждать от пьяного собутыльника с топором или ножом.

А вот пьют в российских регионах примерно одинаково – особенно самогон и разведенный «левый» спирт, оценить объем потребления которого не может никакая статистика – а кривая убийств на графиках круче идет вниз в Рязанской области. Например, в 2017 году разрыв с показателями Калужской области составлял всего 38,5% (3,9 против 5,4 убийств на 100 тысяч населения), а в 2019 году он составил уже 2,8 раза (1,7 против 4,8). В 2015 году на рязанской земле убивали больше, чем в Ростовской области (3,7 против 3,5), а четыре года спустя уже меньше (1,7 против 2,4).

Правоохранительные органы объясняют эту тенденцию «укреплением службы участковых» и «быстрой реакцией на угрозы убийством на бытовой почве» (из выступления на полицейском подведении итогов в 2019 году), а также «общим увеличением сроков наказания по приговорам убийцам» (из отчета прокуратуры). А психологи отмечают еще одну заслуживающую внимания цифру: агрессия молодежи стала меньше направлена на окружающих, так как они «ушли в виртуальный мир, где «ненавидят», «убивают», «обманывают» в играх, а также зарабатывают средства к существованию, реализуя потребности в самоутверждении и самореализации…» (из исследования ВНИИ МВД).

Чем бы детки ни тешились…

Андрей ШАМИН

читать весь номер