Инна Чурикова и Татьяна Доронина в фильме «Старшая сестра»

1985 год. Виктюк в «Современнике» репетирует «Квартиру Коломбины» (он своим специальным нежнейшим сладчайшим голосом говорил «Келембина»).

На самом деле он соединил четыре одноактовки Петрушевской: «Квартира Коломбины», «Лестничная клетка», «Любовь» и «Анданте».

Все четыре главные роли играла Ахеджакова.

Для нее у Виктюка было два других специальных голоса. Одним он ей из партера во всю глотку орал «Гениально!», а другим – «Подбери срачину!!! Манюркой на него иди! Манюркой!» Это значило, что маленькая Ахеджакова должна была как-то приосаниться, не сутулиться и идти на партнера, как бы слегка выпятив передок.

Спектакль получался гениальный (такой в конце концов и получился). На премьере 20 минут стоячая овация! А перед тем долго не разрешали, закрывали, требовали тупых переделок.

На какой-то очередной сдаче артисты сыграли блистательно и, как всегда, остались в неведении. (Потому что министерские кавалерственные дамы удалялись молча, с непроницаемыми лицами, а приговор потом слетал с руководящих небес на Чистопрудную землю в кабинет Гали Волчек.) А я поплелся по бульвару к метро «Кировская». Глядь – впереди идет (моцион) крепкая крупная министерская дама, а рядом с ней (чуть сзади) семенит известный критик Б. Поюровский и повторяет: «Ну вы же понимаете, что это абсолютно антисоветский спектакль! Ну вы же понимаете!..» Она шла молча, головы к Поюровскому не поворачивала, а он все семенил, повторял и заглядывал снизу ей в лицо в поисках понимания. Я шел за ними в двух шагах и обалдевал: Шекспир! Настоящий Шекспир! Полоний и Клавдий (точней сказать, Клавдия). Какая пластика, какие интонации! – вот как надо играть!

Но все это потом.

Я чуть не каждый день торчал на репетициях, это было счастье.

Сцена из спектакля «Квартира Коломбины». Фото: Николай Звягинцев

Как-то раз в октябре Лия мне своим особенным тюзовским голосом говорит: «Саша, у Ромки послезавтра день рождения. Давайте справим его у вас».

Виктюк всегда был бездомный, а у меня хрущоба на Преображенке. Настоящая хрущоба, кухня 4,5 кв. м, трехконфорочная газовая плита, батарей нет, внутри вертикальных панелей якобы тепловые элементы, сочинский вариант в Москве.

– Конечно, – говорю, – давайте! Я плов сделаю! (Большую из трех конфорок я давным-давно расковырял трехгранным надфилем, она шуровала как газосварка, с шипением; для казана то что надо!) А сколько народу?

Стала Лия считать: Роман Григорьевич, Берда, Гарик Леонтьев, еще кто-то. Получилось человек двенадцать. Казан-то есть, а…

Лия говорит: «Саша, давайте Инну позовем, она баранину достанет!»

Действительно, у Чуриковой была машина «Жигули». Инна тогда блистала в «Ленкоме»; в тот момент потрясающе играла Комиссаршу в «Оптимистической» и главную роль в «Трех девушках в голубом»; она поездила по Москве, нашла баранину.

Потом была грандиозная пьянка. И плов кончился, и даже водка кончилась. И вот тут начался ужас. Чурикова сказала, что она Лию отвезет домой (другой конец Москвы). А Лия маленькая, и она была уже никакая, только кивала. И я был никакой и Инну пытался вяло удержать. Помню, что она шаталась, а как она смогла сесть в машину – не помню; может, Берда помнит, но вряд ли. И куда Гарик Леонтьев делся – не отложилось в мозгу. И куда Виктюк делся (там тем более была еще проблема) – не отложилось ничего.

А утром позвонил Чуриковой – жива, подошла к телефону; говорит: все было очень хорошо, очень вкусно, вы гений (это она меня за плов похвалила).

Фото: tvcenter.ru

Про ее гениальные роли я ни разу не написал. Просто не знаю, как это делать. Сережа Николаевич умеет, а я – нет, даже не пытался никогда. Так и с виски: наслаждаешься, чмокаешь, но сказать ничего не можешь, а на бутылке написано: «В аромате проявляются оттенки верескового дыма с тонкими цветочными акцентами. Во вкусе игриво переплетаются нотки торфа и цитрусов, оставляя затяжное послевкусие с оттенками орехов и сладковатым тоном соложенного ячменя» – это цитата! Хоть до белой горячки допейся, а так не напишешь.

Вот и Чурикова – хоть тресни, а ничего не передашь.

Хотите посмотреть абсолютно гениальную игру? Включите фрагмент фильма «Старшая сестра» – и увидите, как в ничтожной эпизодической роли Чурикова переигрывает великую Доронину.

Доронина тогда была на вершине таланта и славы, а Чурикова – никто из ТЮЗа, звать никак.

Инна, прощай.

P.S. Инну Чурикову и Лию Ахеджакову связывали десятилетия отношений. На сцене, в кино и, конечно, в жизни. Они дружили много лет.

В начале 60-х обе актрисы вместе играли на сцене Московского театра юного зрителя, обе шутили, что играли в детских спектаклях зайчиков, мальчишек и разных сказочных персонажей.

Александр МИНКИН, «Новая»