В феврале прошлого года случилось не одно переворачивающее сознание событие, а целых два. Пока народ пытался осмыслить аббревиатуру СВО, в стране началась культурная революция. Само слово «культура» стало действовать на политический класс как луна на лунатиков. Со скоростью шаровой молнии рождались советы, фонды, структуры, группировки – Россия устремилась к новым горизонтам.

Иллюстрация: Петр Саруханов, «Новая»

Авангард составили витринные люди державы. Именно те, кто олицетворял старую культуру, первыми заговорили о необходимости новой. Бабкина, Лепс, Билан, Долина, Стас Михайлов, Басков, Гагарина и прочие гранды эстрады поспешили создать патриотическую музыкальную ассоциацию. Размытость задач пытался подкорректировать Газманов: «У нас вакуум духоподъемных песен». Но что-то пошло не так. Новый профсоюз организовали, а духоподъемность не выросла. И тогда Лепс заглянул вглубь проблемы: «Ассоциации необходима колоссальная государственная поддержка». Сердобольное государство встрепенулось, возместив своим достойнейшим подданным урон от западных санкций в размере одного миллиарда рублей.

Музыкальные патриоты возбудили Никиту Михалкова. Он тоже вознамерился внести лепту в светлое будущее путем организации евразийского «Оскара» с бюджетом в пять миллионов долларов… А потом я потеряла нить.

Страна увязла в атмосфере мелкотравчатых доносов, поисков врагов, в составлении списков и реестров тех, кто подлежит духовному уничтожению. Мрачное средневековье оказалось ближе, чем считалось прежде.

Певцы Олег Газманов, Лариса Долина, Григорий Лепс, Надежда Бабкина, Николай Басков и Александр Маршал (слева направо) на пресс-конференции российских эстрадных исполнителей, посвященной обсуждению текущей ситуации в отрасли и роли культуры во время вооруженных конфликтов. Фото: Михаил Терещенко / ТАСС

* * *

Демиурги новой реальности загнали культуру в узкий коридор. На одном полюсе – восторженное одобрение власти, на другом – расправа с теми, кто не хочет круглосуточно кричать «ура!». Из жизни ушли краски, оттенки, нюансы. Похоже, в основе культурной революции изначально лежала идея монетизации патриотизма. Но вот беда – даже в такой богатой стране, как наша, денег на всех желающих не хватит. В стане профессиональных любителей родины забрезжила смута. Первой на яблоко раздора наткнулась Вика Цыганова. Обиженно поджав губы, она заявила: «Мне за мой патриотизм никогда не платили. Никогда!»

Чем выше ставки, тем горячее разборки между своими. На арену выдвигается Борис Якеменко, отлично знающий, чем «свои» отличаются от «Наших». Так называлось молодежное движение, созданное им с братом Василием. Потом движение рассосалось вместе с Борисом, но теперь он вновь востребован – в качестве санитара леса. На канале имени Соловьева регулярно устраивает прополку поляны. Для него даже Проханов не патриот. Хотите аргументы? Пожалуйста: Проханов получал деньги от Березовского, чтобы дискредитировать красно-коричневую оппозицию.

У брата Бориса много претензий к окружающему миру, но более всего – к Захару Прилепину. На его примере он развивает тему патриотизма как новой конъюнктуры.

Количество монологов на означенную тему превышает разумные пределы, но иногда Якеменко полезно послушать – он знает, о чем говорит.

Захар Прилепин. Фото: Елена Афонина / ТАСС

* * *

А что Прилепин? Он охотно примеряет на себя роль верховного культуртрегера. Готов на все: разоблачать врагов, заниматься музыкой, руководить МХАТом имени Горького, писать книги, жить в телевизоре, рецензировать с точки зрения патриотического потенциала новогодние «огоньки». Он не просто создает новые культурные фронты, он и есть этот самый фронт. Но не это удивляет, другое. Как он собирается управлять культурой? То, что дозволено думским мудрецам Певцову, Бурляеву, Майданову (создавать искусство с помощью декретов-запретов), не дозволено ему, знающему историю России. Захар – не рыдающий мальчик в трактире, который после смерти Пушкина пристает к посетителям с вопросом: а кого теперь назначат на стихи? Ему хорошо известен опыт не только пресловутого 1917-го, но и более близкий итог советской истории. Как бы по ту сторону экрана власть ни надрывалась, выбирая в заглавные прозаики Георгия Маркова, по эту сторону лишь скептически ухмылялись, держа в руках тексты невесть откуда взятого Набокова.

Культура живет в медленном времени. Оттого, что Прилепин с дотошностью сельского бухгалтера подсчитывает, как преступно мало людей из окопного донбасского музыкального спецназа зовут на ТВ, ничего не изменится. Тотальная идея самоочищения в горниле СВО пока не принесла никаких результатов, кроме одного. Уже сейчас заметны изменения в языке.

Публичные персонажи все больше напоминают героев Зощенко из сборника рассказов «Уважаемые граждане». Мелкие люди, пьяницы, драчуны, воры – гениальные приспособленцы. Они все как один освоили правильные слова.

Уважаемые граждане даже доносы пишут, как метко заметил Ходасевич, с точки зрения «идеологически безупречной базы». Сторож, обворовывая охраняемый им магазин, бодро рапортует: «Стою на страже государственных интересов».

* * *

Кадр из фильма «Чебурашка»

Стража государственных интересов плохо уживается с анонсированным культурным ренессансом. Вершиной года перемен стал фильм «Чебурашка», который благосклонно оценили даже кремлевские искусствоведы. А что еще? Триумф голосистого Шамана. И хотя сей господин в дредах и кожаных лосинах меньше всего внешне похож на русского патриота, он-то и есть основной символ возрождения. А еще? Как утверждают прилепинцы, наблюдается бурный расцвет поэзии.

Певец Shaman. Фото: Вячеслав Прокофьев / ТАСС

Анализ расцвета начнем с Марии Захаровой. Она – наследница славных традиций. Ведь литература в России – параллельная власть. Неслучайно ею баловались многие представители политического олимпа – от бурной Екатерины Второй до застенчивого гэкачеписта Лукьянова, он же поэт Осенев. Если при Ельцине вирши сочинял только Примаков, то при Путине поэтический цех пополнился целым созвездием: Сергей Лавров, Олег Морозов, Владислав Сурков, Алексей Улюкаев, Джахан Поллыева, Борис Грызлов. Многие из них молчат, пока гремят пушки, но только не Захарова. Для нее источником вдохновения могут служить даже исчезнувшие турбины «Северного потока». Ибо она зрит в корень: турбину запретили назло Кремлю, чтобы «турбиноправданье у русских отнять да вредоболь России чинить».

Казалось, выше этого уже никто не прыгнет, но нет, нашлись мастера.

Песня Дениса Майданова на стихи Дмитрия Рогозина «Сарматушка» открывает очередные новые горизонты поэзии. «Из России-матушки вдаль глядят «сарматушки» на Соединенные Штатушки», – такое следует отлить в граните.

Кстати, моду на уменьшительно-ласкательные суффиксы в языковой оборот ввела Маргарита Симоньян. Она любит порассуждать о России-матушке, когда обращается к единомышленникам, которых называет не иначе как «родненькие мои».

Но вернемся к стихам. Первый канал честно пытался освоить проект «Свои», призванный отразить невиданный взлет поэзии. Однако программа, состоящая из рифмованных лозунгов, просуществовала совсем недолго, так как оказалась ниже уровня любого разговора. По прошествии года можно сделать вывод: спецоперация в культуре начисто провалилась, да иначе и быть не могло. Пролеткультовскими наскоками подобные вещи не решаются.

Анна Долгарева. Фото: соцсети

Из всего моря разливанного Z-стихотворцев мне интересна только Анна Долгарева. Она может нравиться или не нравиться, но Анна – поэт по формуле крови, по мироощущению, по отношению к слову и жесту. Трагическая судьба молодой и красивой женщины (два мужа погибли на Донбассе) превратила ее в сплошную боль. Вот почему она, подобно Блоку, ощущает тот гибельный «ужас у двери», которым наполнено разорванное время.

* * *

Итак, главный итог года – из культуры ушла душа. Осталась голая арифметика, ложно понятое целеполагание и суетливость тех, кто готов осваивать бюджет в любом качестве и количестве. На «турбиноправданье» эти новации не влияют, но «вредоболь» развитию страны они приносят большую.

Новогодние праздники оставили грустное впечатление, будто среднестатистический человек эпохи СВО состоит процентов на восемьдесят из майонеза и салата оливье, остальные двадцать отданы, вы не поверите, все тому же Петросяну.

И вообще, у такого человека осталась лишь одна забота в жизни – не допустить возвращения Урганта в эфир. Сегодня в диссидентах ходят Навка с Песковым, позволяющие себе публично хорошо отзываться об Иване. Само его имя превратилось в некий тест на гражданственность. Яна Поплавская, вечная Красная Шапочка, давно заблудившаяся в диких лесах Подмосковья, прямо так и сказала: если «Вечерний Ургант» вернется в эфир, то тогда из страны уеду я. Отечество снова в опасности!

Слава ТАРОЩИНА, телевизионный обозреватель «Новой»

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Что происходит в российском кино? А просто зима

Подписывайтесь на телегу «Новой», чтобы наши новости сами находили вас