В ночь с пятницы на субботу, как раз на 7 июля, когда началось наводнение, я сидел дома. Было около часов двух, я рыскал в интернете и случайно наткнулся на эту новость. Она меня как-то резко прострелила. И я подумал, что ничего полезного для общества в жизни своей не сделал, что людям там на самом деле нужна помощь и наверняка все не так, как рассказывается в новостях. Ни с кем поездку не согласовывал, просто взял и сорвался. Вещи запаковал, взял палатку, пенки. Я даже не подумал, что я еду на море, в жарищу. Набрал вещей всяких теплых, о чем потом пожалел: рюкзак был тяжеленный, весил килограммов двадцать пять, наверное. 

 

На вокзале посмотрел расписание поездов, был один на полчетвертого ночи, взял последний билет и ужаснулся стоимости: что-то около 1 800 рублей, а я всего взял с собой четыре тысячи. Подумал, что обратно как-нибудь доберусь. И поехал. Написал «ВКонтакте», что отправляюсь.

 

В поезде я познакомился с двумя хорошими людьми. Один был очень добр и накормил меня, я же ехал пустой, без ничего. Еще встретил мужчину по имени Женя, он ехал домой в Крымск, у него пропала мама, он очень торопился. Благодаря  Жене я попал в сам город, потому что мы ночью остановились на 49-м километре перед Крымском – поезд встал и все. И потом проводница сказала: дальше мы поедем другим путем. Мы вышли. Женин друг забрал нас на такси, мы поехали к другу домой. Он говорил нам, что вокруг дурдом, что не было никакой информации об опасности, никаких предупреждений. 

 

 

 

До 12 часов следующего дня я проспал. Женя поехал искать маму, а я поехал в «Русь» (в кинотеатре «Русь» проходила регистрация волонтеров. – Ред.). Зарегистрировался, меня отправили в пункт временного размещения граждан (далее – ПВРГ) в школе-интернате. Там я провел все дни практически, оттуда выходил только в магазин и еще забирать готовую еду. Меня устроили не как других волонтеров, сказали – хочешь помогать, помогай здесь. Кто-то завалы разбирал, это гораздо опаснее и сложнее. Сложнее психологически, потому что черт знает, что там в этих завалах можно найти. Я же общался с людьми, которые жили в этом микрорайоне и остались без дома. Чем конкретно я занимался: был мальчик на побегушках, плюс грузчик, плюс заместитель начальника пищеблока, плюс еще кое-что по мелочи.

 

Первый раз я вышел в город в пятницу утром. Провел в ПВРГ, получается, четыре полных дня. А после потопа прошла уже неделя. Прошелся не по самой затопленной улице, пошел пешком к окружной дороге. Выглядело все уже и тогда достаточно ужасающе, разбирать и разбирать. 

 

 «Всем привет, мальчишки и девчонки, подходит и концу мой второй день в городе Крымск. Времени особо нет, да и интернет пашет только ночью и рано утром, поэтому не отписываюсь почти. Что могу сказать – главное, НЕ ВЕРЬТЕ ТЕЛЕВИЗОРУ И ГАЗЕТАМ! Сегодня я впервые в жизни убедился лично и своими глазами увидел эту невероятную НАГЛОСТЬ со стороны правительства и СМИ!

 

 

Я был лишь на нашем, на одном из восьми, если не ошибаюсь, ПВРГ. На моем пункте были 120–130 человек, детей – 25 примерно. У нас там были женщина и бабушка, видимо, родственницы. Они постоянно говорили, что у них нет подушек, нет одеял, белья, хотя им их выдавали. В предпоследний день ко мне подошла другая  женщина и сказала – они тут уже три мешка вещей вывезли и все просят и просят. Не знаю, что  у людей в голове. Они считают, что пострадали больше, чем другие? 

 

В целом организована работа ПВРГ не идеально, но я бы не сказал, что все ужасно. Уже в первый день приехал грузовик с кроватями, мы разгрузили его, были матрацы, постельное белье.  Приезжало очень много медиков-волонтеров из Кубанского медуниверситета из Краснодара. Чуть ли не с 8 до 11 вечера делали прививки, врачи вообще не отдыхали, там была постоянная огромная очередь. Они делали прививки от гепатита, от кишечных заболеваний. Я несколько дней отнекивался, у меня не было с собой медкарты, но потом тоже сделал.

 

 

 

Опустим причину наводнения. Сам факт произошедшего: что может быть более шокирующим, чем неоповещение? Все поголовно говорят: нас никто не предупреждал, ночь, не было электричества, темнота и вода кругом, по городу плывут машины, «Газели» пробивают стены домов. Губернатор Ткачев сказал  – что, по домам вас бегать собирать? Ну а дальше идет замалчивание настоящего числа жертв. Я считаю, что их около трех тысяч. Когда я давал интервью телеканалу «Дождь», со мной рядом стоял мужчина, его зовут Слава. У него снесло два дома, три гаража и все хозяйство. Он сказал, что только в его маленьком квартальчике, где четыре дома, было восемь трупов. Возвращаясь к Жене из поезда, который искал свою маму, – он отыскал меня потом. Я спросил, нашел ли он маму. Он сказал нет – осмотрел 450 тел, маминого не было. Я не знаю, как организована работа морга, но думаю, что тела мужчин и женщин лежат отдельно. Если он искал маму – значит, при опознании показывали только женские тела, а сколько еще мужских? Вчера я созванивался с Димой, который друг Жени, он сказал, что Женя маму не нашел. По официальным же данным, последним, которым я читал, погибли около 170-ти человек (16 июля РИА «Новости» со ссылкой на МЧС сообщило о 171 жертве. – Ред.). 

 

 

 

Я закончил вуз, по профессии – переводчик. Работаю в рекламном агентстве. Ни к одной политической организации  не отношусь. У меня своя позиция. Зимой я ходил на митинги против фальсификации выборов в Госдуму на площади Ленина и на площади Победы. Положение дел в стране меня возмущает, я не могу просто закрывать глаза. У меня хорошая работа, но то, что я вижу вокруг, – от мешков с песком в подвале рязанских домов в 1999 году до нечестных выборов – мне не нравится.