Мой сегодняшний собеседник – художник и иллюстратор, член Союза художников России и Союза Российских писателей, в свое время основавший в нашем городе Клуб любителей китайского языка «Мэй Хуа» – Игорь Ситников. Правда, список его регалий и сфер деятельности можно еще продолжить, но герой публикации решил остановиться только на своем увлечении изобразительным искусством, о чем и рассказал рязанской «Новой».
Игорь Ситников
– Начнем с того, что в детстве я совершенно не умел рисовать. В пятом классе у меня в школе были хорошие оценки, кроме двух троек – по ИЗО и физкультуре. Нашего учителя по рисованию звали Кастрюля, потому что он постоянно приходил и ставил кастрюлю, чтобы ученики ее изображали. Или рисовали всякие открытки, например, к 8 Марта. Мне на этих уроках было неинтересно и скучно, что я и объяснил обеспокоенной моей тройкой маме. Она дома создала композицию из старинного фарфорового кувшинчика и кокосового ореха, привезенного дядей с Кубы. И я с удовольствием рисовал этот экзотический натюрморт. Мама делала инсталляции в похожем духе, после чего моя оценка по ИЗО поднялась до пяти. А в художественной школе я никогда не учился.
Затем из-за увлечения рок-музыкой я принялся рисовать своих кумиров, например, битлов. Мой приятель увидел работы и говорит: «Давай их продавать». Как раз началась эпоха фарцы. Его старший брат привозил из Москвы диски, и я с обложек срисовывал. В обороте были сигареты и еще что-то, короче, занимались мелкой фарцовкой. Даже ходили в художественное училище для завязывания знакомств. В итоге ни к чему плохому или хорошему это не привело, но мои рисунки народу нравились.
«Где ты, дорогой»
Рисование стало все больше затягивать. В Горьковке я наткнулся на книгу об импрессионистах, где главной мыслью было – учиться рисовать особо и не надо, главное, иметь желание и пытаться выделиться из общего фона. Я взял на вооружение эту идею и начал подражать описанной в книге технологии. Как грунтовать, писать маслом, стал изучать все эти премудрости и упражняться.
Моя мама увидела, что увлечение продолжается, и познакомила с художником Валерием Васильевичем Ивкиным, который работал на кирпичном заводе, где расписывал керамическую плитку и делал большие панно. Я был у него подмастерьем, Ивкин дал мне несколько уроков по живописи, показал, что тот же зеленый цвет бывает разным, научил смешивать краски. Знакомство с ним утвердило меня в желании продолжать рисовать, хотя изначально я планировал строить карьеру в ином направлении.
«Хелло, Долли»
Хотел поступать на ассириологию в Ленинграде. Мне мама говорила, чтобы я шел в пединститут. Я же не желал становиться очередной Кастрюлей. Но все-таки два раза сделал попытки поступить – на истфак, затем на иняз. И вот как раз Ивкин предложил мне Рязанское художественное училище. Пришлось ходить на вечерние курсы по рисованию во Дворец профсоюзов после работы три раза в неделю для подготовки в РХУ. И, к моему удивлению, поступил. Окончил его с красным дипломом.
После работы в Кадоме по распределению и рождения дочери вернулся в Рязань. Подавал работы для участия в молодежных и областных выставках. В общем, пошло-поехало. Вот таков был мой очередной этап в творчестве, по окончанию которого, правда, пришлось отказаться от живописи из-за необходимых для нее пахучих материалов, поскольку родился ребенок, и перейти на графику. Поэтому дальнейшая карьера в изобразительном искусстве была связана с данным жанром.
«Таллинн»
Меня до сих пор воспринимают как графика, хотя я и вернулся к живописи под влиянием одной женщины. Женщины, вообще, играют важную роль в формировании творческой личности. Она заставила меня купить холст и краски, хотя я давно не рисовал. Когда приехал из Тайваня в Рязань, делал какие-то наброски. Брат, увидев это, подарил мне мольберт. Писал для себя, а не для выставкомов. Рисовал музыкальных кумиров, вспомнив молодость, геометрические супрематические абстракции в духе Малевича, начатые на Тайване. Но это не совсем абстракции, а скорее пейзажи. Мои работы увидели и поддержали. С 2015 года начал участвовать в выставках.
Помню, когда работал несколько лет в художественном училище, его директор Василий Иванович Колдин предложил сделать графические работы в манере моих давних рисунков, созданных в Таллинне. Только нужен был антураж. Там своя архитектура, вертикали, соборы. А что у нас похожее? Вспомнил про водокачки. Нашел их в Соколовке, на Михайловском шоссе, в Клепиках, Ходынино. Эти рисунки были представлены на коллективной выставке в «Фотодоме».
Некоторые меня называют абстракционистом. Хотя другие говорят, что я никакой не абстракционист, поскольку в моих работах все предметно. Сейчас начал графический проект по роману Александра Герцена «Кто виноват?», и часть работ на эту тему можно было увидеть на недавней экспозиции «Весна-2024». В школе саму книгу, естественно, не читал, а сейчас дорос. Параллельно я увлекся каллиграфией остроконечным пером, известным у нас как «английский скрипт». Купил прописи с «ять». И вот пытаюсь совмещать каллиграфию с рисунками в духе Пушкина на основе Герцена. Но это трудный проект, надеюсь с ним справиться.
«Гохуа»
Кроме того уже давно занимаюсь европеизированным вариантом традиционной китайской живописи «гохуа». Когда в одном лице выступают художник и поэт. В процессе рисования приходят стихи, я их записываю на листочек, а потом переношу на полотно. Вот такое прочтение русским художником восточных реалий.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Пять рисовальщиков одной крови