Поскольку, по понятным причинам, привычного диалога быть не могло, для большей достоверности мы предлагаем вашему вниманию монолог нашего героя.

 

 

– Родился я в самом начале 1942 года в одной из деревень в Михайловского района полностью глухим. После окончания войны лечиться было бесполезно, время тяжелое, не до того было. В девять лет меня послали в Лебедянь в школу-интернат, где я окончил семь классов. А профессию столяра получал уже в Сасовском железнодорожном училище, где и увлекся лыжами, а вскоре выполнил и норматив первого разряда. Поскольку лыжный спорт – сезонный, то летом занять себя было нечем, и я решил подыскать замену. Было это уже в Рязани, пришел я на стадион «Сельмаш», где попался на глаза тренеру общества «Спартак» по легкой атлетике. Он предложил мне пройти круг по стадиону, а сам незаметно включил секундомер. Как я потом узнал, результат для первого раза оказался очень хорошим, видимо, сказалось, что в деревне мне с малолетства приходилось по несколько километров ходить за продуктами туда и обратно.

 

Через три дня должен был состояться чемпионат области по спортивной ходьбе, и тренер предложил мне попробовать. Мы успели провести только одну тренировку, потом был день отдыха. 10-километровую дистанцию я начал неплохо, потом постепенно отступал, а пришел и вовсе последним. Но это было не самым страшным. Оказалось, я так натер подмышки, что они горели огнем. Только через неделю я смог придти в клуб и сказал, что заниматься этим больше не хочу. Однако тренер как мог, стал уговаривать: «Витя, совсем чуть-чуть не хватает до первого разряда, 15 секунд. А подмышки болят, потому что забыли их смазать вазелином…» Я решил продолжить занятия: в лыжах я уже практически достиг потолка, а тут появились реальные перспективы. Предчувствие меня не обмануло, к этому виду спорта у меня оказались большие способности. Позанимавшись всего три месяца, я принял участие в первенстве СССР среди глухих в Казани, где занял второе место, и меня сразу же включили в состав олимпийской сборной. 

 

Повезло мне и с тренером, которым стал лучший рязанский специалист по легкой атлетике Александр Федорович Агрызкин. Он как-то пришел ко мне в клуб и объяснил: «Витя, я тебя буду учить. Через четыре года станешь мастером спорта». Как мне тогда сказали, Агрызкин не ошибается, в итоге все именно так и произошло. Вскоре меня взяли на ставку в общество «Динамо», где работал мой новый тренер, всю зиму я серьезно готовился, а уже весной с большим отрывом выиграл местный чемпионат, в котором всего лишь год назад был последним. В дальнейшем сильнейшим ходоком области я оставался 17 лет подряд. 

 

 

– Мои результаты стали постепенно расти, и летом 1963 года на первенстве СССР среди глухих я установил мировой рекорд на дистанции 10 километров. Из международной федерации легкой атлетики мне прислали подтверждающий сертификат и поздравления. После этого для меня открылась прямая дорога на Международные летние игры глухих, которые в 1965 году должны были проходить в столице США Вашингтоне. Мало того, что акклиматизация там проходила очень тяжело, так еще было очень жарко – температура перевалила за сорок градусов и это при 80 процентах влажности воздуха. К тому же, еще и хозяева старались максимально осложнить жизнь главным конкурентам. Если в комнатах спортсменов других стран кондиционеры были постоянно включены, то у нас их специально отключили. Первую ночь я вообще уснуть не мог, а потом приспособился: мочил в ванной полотенце, накрывал лицо и крепко засыпал. 

 

А представьте, насколько тяжело в такую погоду было выступать. Первым был старт на 10 километров, и я пришел первым с заметным отрывом. После финиша спортсмены из других стран были удивлены: «Вот это да!». Затем я уверено выиграл и 5-километровую дистанцию, а потом первенствовал и в ходьбе на двадцать километров. После этого американцы говорили: «Этот русский все медали получил». Сейчас и одного «золота» хватило бы для того, чтобы стать заслуженным мастером спорта, а в то время такого положения не было, и высокие спортивные звания присваивали только по результатам, а глухим к тому же еще и на общих основаниях со слышащими. По этой причине тогда я так и остался перворазрядником, корочку заслуженного за те олимпийские победы получил лишь в 2003 году.

 

Но я не унывал и продолжал верить в свои силы. Не прошло и года, как на первенстве РСФСР в Свердловске, где я оказался единственным глухим, сумел уложиться в норматив мастера спорта, чему, признаться, был несказанно рад. А еще два года спустя в Нижнем Тагиле стал уже мастером спорта международного класса, после чего получил приглашение в Армению, где проходил отбор на Олимпийские игры в Мехико-68. К сожалению, попасть в состав сборной мне тогда не удалось: прошла всего неделя, и я не успел полностью восстановиться от прежних стартов.

 

Не попав на Олимпиаду, я стал готовиться к Всемирным летним играм глухих, которые состоялись в следующем, 1969 году в Югославии. К сожалению, повторить свой триумф четырехлетней давности мне не удалось. Пришлось довольствоваться лишь «серебряной» медалью и рекордом СССР (1 час 31 мин. 01, 6 сек.) на дистанции 20 километров. Но стоит отметить, что уступил я только немцу Шперлингу, на тот момент одному из сильнейших ходоков мира среди слышащих. Впрочем, я и сам неплохо выступал среди слышащих. В 1971 году вошел в число призеров первенства СССР, после этого принял участие в международных соревнованиях в Румынии, где занял 1-е место. 

 

В следующем году я вновь был кандидатом в состав олимпийской сборной, но опять не сумел преодолеть отборочное сито. Неудачно выступил на своей любимой дистанции (20 км) и на Спартакиаде народов СССР, которые были отборочным этапом к первенству страны. Вечером Александр Федорович сказал: «Витя, у тебя два варианта: или едешь домой, или нужно хорошо выступить на дистанции 50 км. Попробуй!» Я попробовал и с первой попытки занял третье место!

 

 

– Непростые времена настали для меня, когда в первой половине 1970-х годов Александр Федорович Агрызкин со своими лучшими учениками уехал в Белоруссию, где им пообещали квартиры и отличные условия для тренировок. Звал он и меня, но я подумал и отказался. В итоге остался один без тренера, к тому же меня сократили из штата общества «Динамо», доплату сняли. Я решил устроиться на станкозавод, а после работы продолжал тренировки до позднего вечера. Вставать приходилось рано, работа тяжелая, уставал сильно, к тому же зимой заниматься оказалось негде. В результате я решил все бросить и два года вообще не тренировался. А в 1976 году подумал, что не за горами XIII Всемирные летние игры глухих в Румынии: а не попробовать ли мне? Все конспекты тренировок Агрызкина у меня сохранились, по ним я быстро восстановил былые кондиции. На отборочном этапе выиграл первое место и меня вновь включили в олимпийскую сборную СССР. В Бухаресте я должен был войти в число призеров, но все мои планы спутала трагическая случайность. Наши тренеры что-то напутали и вместо глюкозы дали мне и еще нескольким спортсменам какой-то другой белый порошок. У меня сразу скрутило живот, врач осмотрел, дал таблетку: «Всё нормально, пройдет». Но не прошло, я почувствовал себя плохо и вынужден был сойти с дистанции. 

 

Возвратившись домой, я понял, что работа и серьезные тренировки просто не совместимы, поэтому всё бросил. Теперь уже навсегда. Потом звали выступать за ветеранов, но я подумал и отказался. К тому же дети были маленькими…

 

Мое спортивное прошлое неожиданно напомнило о себе весной этого года, когда пришел вызов из Японии от моего старого товарища Masao Fujimoto. Мы познакомились с ним в 1969 году на Всемирных играх глухих в Белграде, где он, немного отстав от меня, занял пятое место. Все это время мы с ним переписывались, но больше никогда не встречались, а тут неожиданное приглашение в гости. Я подумал и согласился. Единственной проблемой было то, что прошло столько лет, и я уже не помнил его лица. Однако когда вышел из самолета, увидел табличку с надписью: «Деманов Виктор». Тут всё встало на свои места.

 

У своего японского друга я прожил двадцать дней. За это время мы посетили множество музеев, побывали в театре, была даже экскурсия в горы. Было очень интересно и познавательно, к тому же чуть ли не каждый день у меня появлялись новые друзья. Общались мы благодаря английскому языку, поскольку Masao очень плохо понимает по-русски. Конечно, побывали мы и на стадионе, где я, как сейчас говорят, дал мастер-класс молодым японским ходокам, рассказал им, что делают не так и как нужно правильно выполнять различные упражнения. Затем съездили в школу-интернат для глухих, где я также выступил и рассказал, как живется людям с проблемами слуха в России. Улетая домой, я пригласил Masao в гости, и он пообещал через год-два приехать. Ничего, я подожду.