«Новая газета»-Рязань /№41 от 20 октября 2016 г./ Узница забытого «пятачка»

79-летняя инвалид II группы Лидия КУЗНЕЦОВА смогла пережить прошлую зиму без отопления. Сегодня замерзающая в доме-развалюхе пенсионерка считает, что тогда ей просто повезло

С наступлением осени в рязанских СМИ открывается сезон тем про отсутствие отопления в домах, замерзающих стариков и детей. Причины разные: то несвоевременная установка газового оборудования, то лишение тепла за неуплату, то элементарное отсутствие дров. Как бы там ни было, невозможность согреться в собственном доме, в 200 километрах от столицы, в XXI веке – явление из ряда вон, в Рязани ставшее традиционным.

«Впереди – только хорошее»

Лидия Сергеевна хорошо помнит себя маленькой. Во время войны, в четырехлетнем возрасте, она помогала бабушке вязать перчатки без двух пальцев – для снайперов. Девочка научилась распутывать и сматывать в клубок пряжу, знала, какую пряжу подать бабушке, даже пробовала вязать сама, но спицы никак не поддавались тоненьким неумелым пальчикам.

Еще помнит дядю, которого все называли Алешкой. Он был смешливым и дразнил маленькую племянницу: «Лидка, у тебя нос кривой, никто замуж не возьмет. Ты нос к левой щеке прижми – он и выправится». Лида старательно «работала» над своим носом, пока о проделках Алешки не узнала бабушка, которая всыпала шутнику по первое число. Потом его забрали в армию, и почти тут же пришла похоронка.

«Многое помню, но лучше всего – радость после войны. Все радовались. Голод был, трудностей много, но все равно радовались. Даже дети понимали, что впереди нас ждет что-то новое и обязательно хорошее. И что для этого мы все должны прилагать усилия, что каждый человек в этом деле важен», – рассказывает она, прижав ладони к электрическому обогревателю.

Сейчас Лидия Сергеевна живет в сгнившем доме недалеко от Горбатого моста. Вокруг нескольких таких же домишек вовсю возводятся современные многоэтажки. Про этот «пятачок» словно забыли. Окружающие уже считают место обезлюдевшим: муниципальные службы забросили его, приводить в порядок не спешат. Дом попадает под программу развития застроенных территорий, но как раз застройщик на данный «пятачок» пока не обнаружил себя.

Дом Кузнецовой пришел в негодность настолько, что в некоторых местах пола попросту нет, в потолке – многочисленные дыры. Есть водопровод, но нет горячей воды, есть дровяная печь, но она сломана, печная труба того и гляди обрушится. Печник отказался даже притрагиваться к древнему сооружению – покрутил пальцем у виска и сообщил, что он не самоубийца. И посоветовал хозяйке поскорей убираться из этого дома, пока чего не вышло. Так что отопления в доме попросту нет. Дом продолжает разрушаться быстрыми темпами еще и потому, что недалеко проходит железная дорога, от каждого проходящего поезда избушка вибрирует.

Год назад эту тему поднимало региональное издание «Мещерская сторона», однако за 12 месяцев Лидия Сергеевна конкретной помощи так и не получила. Разве что сотрудники префектуры посоветовали пригласить другого печника, менее «привередливого».

Эту зиму пенсионерка готовится встретить в промерзшем насквозь помещении. С обогревателем, который «съедает» треть ее пенсии. Трудно представить, насколько холодно будет здесь зимой, если уже сейчас мне показалось, что нахожусь в сыром и промозглом подвале.

«Я вот чего про войну-то начала, – поясняет Лидия Сергеевна. – После нее все друг другу помогали, не оставляли людей в беде. Не было так страшно, как сейчас».

«Убирайтесь, русские свиньи!»

По иронии судьбы, Лидия Сергеевна – строитель-проектировщик. По распределению отправилась на строительные объекты в город Нальчик. Именно там на свет появились трое детей, муж расплатился за кооперативную квартиру – все было нормально, пока не наступили 90-е.

«Мы сбежали оттуда в 1994-м. Не проходило и дня, чтобы вослед не кричали: «Убирайтесь вон, русские свиньи!», или наоборот: «Русские, не уезжайте, нам нужны рабы!». У соседей пропала девочка-подросток, местные хохотали родителям в лицо и говорили, что ее украли инопланетяне. Начался дикий национализм. Он же разбил нашу семью: муж был украинцем, он хотел ехать в Мариуполь, а я – в Россию. Кстати, русские и украинцы Крым тогда еще делить начали: «Крым – наш, фиг вы его отберете!» – «Да вот и не угадал, он всегда был нашим!» Сейчас думаю: Боже, что такое случается в головах... Помутнение находит, не иначе», – продолжает хозяйка дома, демонстрируя мне яркий спальный мешок, из которого вылезла за час до моего приезда.

Решение переехать в Рязань Лидия Сергеевна приняла из-за сыновей, один из которых уже отучился в Радиоакадемии, второй еще был студентом. Доехали до Москвы спокойно, сели на рязанскую электричку – стало страшно. «Мам, все эти люди едут к себе домой, а мы куда?», – спросила дочка-семиклассница и заплакала. Зарыдала и мать. Именно в тот момент стало понятно, что один ужас остался позади, другой уже приближается. Советский строитель с высшим образованием вмиг оказался врагом в некогда дружественной республике, но и в России никому не был нужен. К тому же, у Лидии Сергеевны совсем не было денег – бывший муж не дал на дорогу ни копейки. В семье было заведено так, то заработок мужа складывался в «заначку», на зарплату жены жили. Так и оказались мать с дочерью без средств к существованию.

Но на первое время все устроилось: Кузнецову взяли кладовщицей на Учебный комбинат, там же дали общежитие. Дочь продолжала учиться в школе. Государство ничем не помогло вынужденной переселенке, не по своей воле попавшей в политическую мясорубку. Обе еле сводили концы с концами, у сыновей тоже не заладилось: в инженерах наша страна нуждаться перестала. (К слову сказать, дочь впоследствии тоже получила высшее образование – об этом Кузнецова говорит с гордостью. А вот о дальнейшей жизни и работе детей больше отмалчивается. Старший у матери не появляется, еще один сын и дочь – эпизодически. Так сложилось. – Е.В.).

Как раз тогда у нее закончилось терпение, к тому же все окружающие советовали потребовать хоть что-то с бывшего мужа. И он удовлетворил ее требование: выделил немного денег и пояснил, что ему сейчас не до «бывших», у него новая жена и «новые» дети. Небольшой суммы хватило как раз на эту избушку, согласно генеральному плану города, еще тогда предназначенную к сносу. Несколько лет Лидия Сергеевна мечтала укрепить дом, сделать пристройки, провести газ, воду… Мечтам не суждено было сбыться.

Родина просто послала

Вдоль забора со стороны улицы, на первый взгляд, непорядок: бревна, старые двери, дрова. Выясняется, что хозяйка собирала все это для настила на пол, чтобы не так сквозило. Еще два с лишним года назад Лидия Сергеевна собиралась справиться с ремонтом сама, но надолго попала в больницу: ее сбила машина, водитель скрылся с места происшествия. Как водится, его до сих пор не нашли и не наказали, а Кузнецова получила инвалидность из-за многочисленных переломов и сотрясения мозга. Из-за травм испытывает постоянные головокружения и болит бедро – пенсионерка не выходит из дома без палочки.

«Когда я начала писать официальные письма в инстанции и попросила журналистов помочь, ко мне пришли из Железнодорожной префектуры и оштрафовали за «мусор» перед домом. Теперь мне надо заплатить 500 рублей, а убрать все эти дрова и бревна я все равно не смогу по состоянию здоровья. Значит, меня каждую неделю штрафовать будут?», – переживает пенсионерка.

Цинизм ситуации заключается в том, что «личный мусор» – ничто по сравнению с кавардаком, который устроен непосредственно напротив дома Кузнецовой. Никто никого не штрафует за опасные ямы на тропинке, за спиленные и брошенные вповалку деревья, за старый тополь, который вот-вот грохнется на зазевавшегося прохожего. Пустые бутылки, пачки из-под сигарет, рыбья чешуя и пластиковые контейнеры – все это «красуется» на муниципальной земле. За потухший года два назад единственный на всю улицу фонарь тоже никто ответственности не несет. По словам Лидии Сергеевны, если она забыла купить хлеба или молока, так и сидит без продуктов до самого утра – вечером пройти по улице невозможно даже с фонариком: страшно. До получения травмы пенсионерка никому не жаловалась на безобразное состояние улицы: убирала все сама.

«Сначала Родина меня послала строить светлое будущее в Кабардино-Балкарию, потом дружественные народы матом послали обратно, теперь Родина меня просто послала – умирать в холоде. Я ничего не преувеличиваю, не обманываю. И через рязанские газеты, которые согласятся напечатать, приглашаю к себе в гости двух Олегов – Ивановича и Евгеньевича, губернатора и мэра. Чтоб убедились, что так жить нельзя. Только пусть не забудут резиновые сапоги, мощный фонарь и палку – от пьяных хулиганов отмахиваться, – предупреждает пенсионерка и спохватывается: – Я никого не хочу оскорбить своим приглашением, а то сейчас все из-за всего оскорбляются, вдруг еще один штраф выпишут…».

Хозяйка развалюхи еще рассказывает о сарае, в котором моется летом, о провалившейся под пол газовой плите, о пауке, который живет меж оконных рам и которого вдруг стало жалко убивать. А я спешу поскорее убраться вон из дома, в котором уже одеревенели ноги и перестали сгибаться пальцы рук...

P.S. После публикации в рязанской газете «Мещерская сторона» о жизненной ситуации Лидии Кузнецовой в ветхом доме появились представители префектуры и предложили пенсионерке... оформиться в дом престарелых. Лидия Сергеевна отказалась.

Рязанское бюро «Новой газеты» выражает надежду на то, что городские власти подыщут более подходящий вариант жилья для пожилой женщиныинвалида.

Екатерина ВУЛИХ

читать весь номер