Восхищать и властвовать

Тюльпановая революция – в Киргизии. Бархатная – в Чехословакии. Оранжевая – на Украине. Революция роз – в Грузии… Как много красивых, но, увы, не всегда мирных названий вписано в мировую историю! Памятуя о 100-летии Великой Октябрьской, Рязанский театр кукол с 9 по 13 сентября выстрелил своей революцией.

XVI Международный фестиваль театров кукол «Рязанские смотрины – 2017» оказался самым мирным бунтом на свете. Штурмовались лишь билетные кассы. Ни одна кукла не пострадала. И проливалось только шампанское, щедро выплеснутое рукой отца-основателя фестиваля Валерия Шадского. По традиции к общей братине приложились все 16 театров, собравшиеся в этом году на смотрины. На высоте оказались и тосты: «В царство свободы дорогу куклой проложим себе!» А вот спектакли показали, насколько разными могут оказаться эти дороги.

Народная революция

Чем шире мир, тем ближе свое личное пространство. Чем мощнее глобализация, тем острее проблемы национального самосознания. Не случайно, сразу несколько театров привезли на «Смотрины» постановки, основанные на народном искусстве и исконных традициях.

Черное пространство сцены, белые крылья-рукава танцующих кукол, жарко-красные хитросплетения орнамента. И непрерывный, не останавливающийся ни на секунду волнующий стук барабанов!.. Тум, тум, тум, тумба-лумба! Это Болгария! Это завораживающий ритм, идущий из сердца балканской земли. Отзывающийся в крови, пульсирующий в жилах, вырывающийся наружу в виде аплодисментов!

Тупан – главный из болгарских народных ударных инструментов. Огромный цилиндрический барабан, звук из которого извлекают колотушкой по одной стороне и небольшой тонкой палочкой по другой. Теперь его голос знаком и рязанцам.

Тупан, кавал, гадулка, окарина, двоянка – сами названия инструментов звучат как музыка. Спектакль «Тумба-Лумба» театра кукол из Бургаса не требует перевода: он целиком построен на народных болгарских песнях, традициях и ритуалах. Всходит и заходит солнце, засеваются поля и собирается урожай, встречаются влюбленные и играются свадьбы… Зловещий Кукер (обряд ряженья на Масленицу или Святки у болгар, – В.Н.) в вытянутой остроконечной маске гремит колокольчиками и заклинает землю на плодородие… Вся жизнь проносится перед глазами как танец.

Колдовство этих удивительно ритмичных мелодий окутывает, завораживает. И оживляет! Кукольное представление рождается из самых прозаических вещей. Свернутое полотенце становится улиткой, плетеная корзинка и деревянные ложки – птицей. Кухонная утварь, одежда, сельские инструменты, россыпи фруктов и овощей – в ловких руках артистов все танцует, веселится и радуется жизни! Коллектив из Бургаса показал то, за что мы так любим именно театр кукол, – игру воображения.

Фольклорное наследие еще одного горного народа – ингушского – представил театр юного зрителя из Назрани. «Сказка странствий» основана на сюжетах народных вайнахских сказаний. Постановка монументальная, повествование неторопливое, направление дидактическое. Не спектакль смотришь, а почтенно внимаешь совету старейшин.

Ну а русские народные традиции неожиданно забавно и весело прозвучали в «Сказке о рыбаке и рыбке» театра кукол имени С.В.Образцова. Знаменитый «русский дух» в каждой детали. Традиционная русская деревянная игрушка, свистульки, трещотки, народные песни… И два рассказчика, наполнившие знакомые всем строки скоморошьим задором! Есть и изюминка: спектакль неожиданно превратился в сказку о рыбаке, рыбке и… кошке! Кот ученый – куда же без него. Но здесь котик шустрый, проказливый. Где он только не побывал! Даже в синем море (берегись золотая рыбка!).

Революция тела и контрреволюция души

Что есть человек: душа или тело? Есть ли смысл в «слепых» радостях тела без духовного прозрения? Способно ли страдание и смерть телесной оболочки оживить вечную душу?

«Любовь Дона Перлимплина» театра кукол из Симферополя – «история про счастье и беду и любовь в саду», как сам определяет жанр автор пьесы Федерико Гарсия Лорка. Черно-белая коррида души и тела, обагренная кровавыми слезами.

Перлимплин – богатый старик. Белиса – его юная жена, дарящая свои прелести не только мужу. И незнакомец, укрывшийся красным плащом. Его письма тревожат девушку. Слова о любви пробуждают дремлющие чувства. Но лицо юноши открывается лишь после того, как кинжал пронзает его грудь.

И вот тут Лорка – мастер поэтической эквилибристки! – выкидывает дикий фокус. Маски на пол! Прекрасный юноша и есть Перлимплин. Жертва принесена. И белоснежная красавица, захлебываясь страданием, возвышается сама над собой. «Белиса, ты теперь уже другая. Твою душу омыла благородная и чистая кровь…»

Куклы в спектакле крымского театра белые и мягкие, как подушки на супружеском ложе. Пластичные и текучие, как сюрреалистические образы (привет Сальвадору Дали – безответной любви Лорки). Чувственность осязаема. Действие отточено до миллиметра. Ритмизованная проза Лорки пропевается как по струнам испанской гитары. «Перлимплин» – гимн искупительной любви, на которую, оказывается, способны не только боги.

Испанская тема – продолжение следует. Театр «Zero en conducta» из Барселоны, действие с названием «Allegro ma non troppo». Словарь музыкальных обозначений легко растолкует. Allegro – скоро. Ma non troppo – но не слишком. Быстро, но не очень. Шаг, поворот, наклон, прикосновение. Каждое движение вписывает очередную ноту в партитуру, которую от начала времен сочиняют мужчина и женщина.

Он и она, два актера. Лаконичный реквизит лишь подчеркивает, как мало надо настоящему артисту. Владение телом на уровне искусства. Триединство театра кукол, танца и пантомимы. Испанцы сплетают сюжет из собственных пальцев, ладоней, ступней, изящно изогнутых спин и горделиво вздернутых голов. О чем? Да, конечно, о любви. Распадаясь и соединяясь, образуют единое целое. Вдвоем, но не вместе. Один, но не одинок. Allegro ma non troppo.

Любовь – живая вода. Отсутствие любви – вода мертвая, обезображивающая душу, превращающая человека в чудовище. Причину этого разрушения попытался найти театр кукол из Минска в «Интервью с ведьмами». Черная комедия. Очень черная. Самый неоднозначный и спорный спектакль фестиваля. С одной стороны – великолепная самоотверженная работа белорусских актрис, заставивших весь зал смеяться, ужасаться и ненавидеть. С другой – радикальная форма с довольно отталкивающим содержанием.

Поначалу все напоминает скандальное ток-шоу. Три ведьмы в борьбе за микрофон ругаются, выясняют отношения, сыплют оскорблениями, откровенно хвастаются прелестями пятой точки в очень (ооочень!) низком вырезе платья на спине. Постепенно в действие вплетаются страшные сказки братьев Гримм. Кровавые реки, отрубленные руки, умерщвленные дети… Редкие хохотки в зале смолкают. Нервы натягиваются. На «Избиении младенцев» Метерлинка, когда по сцене покатились крохотные черепа, начался массовый исход зрителей из зала. Оставшиеся же, перевалив через адскую смесь страшилок, детоубийств, абортов и отрезвляюще серьезных слов про Освенцим, вышли к пронзительному финалу. Вывод болезненно прост: любите своих детей, если не хотите, чтобы они стали ведьмами.

Тюльпановая революция

Хороший текст – это когда в разных контекстах он радует новыми подтекстами. Наличие отметки 0+ на афише вовсе не означает, что взрослый зритель будет скучать и позевывать. Даже наоборот. Именно детские спектакли чаще всего растаскиваются на цитаты. Кто ни помнит знаменитое: «Никакие связи не помогут тебе сделать ножку маленькой, душу – большой, а сердце – справедливым». Афоризмы Евгения Шварца с новой силой зазвучали на показе «Золушки» Рязанского театра кукол. А остроты Григория Остера пошли в народ после яркого и музыкального спектакля «38 попугаев» театра кукол «Теремок» из Саратова. «Мало – это когда все съел и еще хочется. А много – это когда уже ничего не хочется» – как надо об этом помнить в погоне за лучшей жизнью! Наверное, такова особенность мозга 30+, который так и тянет жонглировать смыслами. Казалось бы, безобидный экологический спектакль «Птицы» о том, как разрушают чудовища-экскаваторы родной лес. Но «прописка» этого театра кукол – Луганск – заставляет взглянуть на проблему защиты отчего дома под другим углом.

Читать между строк и простукивать текст на предмет двойного дна – при должной сноровке фокус не хитрый. Другое удовольствие – перевести на детский язык сложные темы. Мытищинский театр кукол «Огниво» в спектакле «Дорога в Вифлеем» попытался показать, как важно каждому из нас найти свой путь к Богу, свое предназначение в жизни. И сделал это на примере истории простого Ослика. Спектакль камерный, все действие умещается на вращающемся дощатом круге – вечном круге бытия.

Еще один – простой о сложном – спектакль привез театр кукол из Люблян (Словения). Постановка «Утка, смерть и тюльпан» сделана по одноименной книге современного немецкого автора и иллюстратора Вольфа Эрльбруха. «Утка, смерть и тюльпан» – это деликатное размышление о природе жизни и вездесущности смерти. Эрльбрух изображает его в средневековом жанре «пляска смерти», а люблянские актрисы оживляют средствами театра кукол. Иллюстрации Эрльбруха становятся плоскостными куклами, а дальше включается театр теней (что для истории про смерть более чем символично!). Спектакль незамысловат, но изящен в исполнении. Система проекций позволяет работать на самых разных поверхностях: от маленьких экранов до больших полотен. Персонажи обаятельны, а дружба между уткой и смертью позволяет по-новому взглянуть на экзистенциальные вопросы. Здесь смерть не пугающая и не мрачная. Просто неизбежная. Как поет «Пикник»:

Я – пущенная стрела. И нет зла в моем сердце, но

Кто-то должен будет упасть все равно…

Главное, пока летит стрела, постараться, чтобы тюльпан твоей жизни был яркий, красивый и не увядал.

Классическая революция

Дети против отцов. Радикалы против консерваторов. «Нужны новые формы», – констатирует Чехов словами реформатора Треплева. Революционеры борются за новое. Реакционеры призывают присмотреться к забытому старому. А в противостоянии классиков и современников всегда побеждает время.

Современники на «Рязанских смотринах» были представлены, в частности, Николаем Колядой. Спектакль по его пьесе «Попугай и веники» представил театр «Кукольный дом» из Пензы. Тексты Коляды о людях, выброшенных на обочину жизни, и в «человеческом» изображении производят удручающее впечатление. В виртуозном кукольном исполнении (правдоподобно выполненные куклы вместили в себя целые типажи: грубая Старуха-торговка, потрепанная жизнью Баба, спившийся Мужик, облезлый Попугай) эта история вызвала чувство жалости стократно.

Белорусский режиссер Олег Жюгжда показал на фестивале две свои работы и обе по классическим произведениям: «Лафертовская маковница» по Погорельскому (Рязань), «Чайка» по Чехову (Гродно).

Жанр «Чайки» режиссеру будто подсказывает сам Чехов, вкладывая в уста Нины Заречной фразу: «В вашей пьесе трудно играть. В ней нет живых лиц». Нет живых лиц? Значит, будут лица кукольные.

Грубо сколоченный мосток над озером, оцинкованные тазы с водой, бидоны с засохшими камышами. Цветовая гамма не яркая, бело-серая, выцветшая. Схлынуло сочное лето, отшумело. Дачный сезон закрывается. Но есть еще время для последнего представления.

Кряхтя и упираясь, Треплев втаскивает на мостик ящик, открывает крышку и, останавливая уже расходящихся героев: «Минутку!» – всучивает им в руки кукол. «Чайка» – дачный театр Константина Треплева.

Вводя в действие кукольных двойников для каждого чеховского персонажа, Жюгжда открывает еще одно измерение для игры. За куклу можно спрятаться, вылить на нее свою боль, высказать в лицо кукле то, в чем не решаешься признаться человеку. Можно наполнить действие неожиданной иронией: «Я слишком проста, чтобы понимать вас», – в сердцах бросает Заречная Треплеву и стучит деревянной головой своей куклы о дерево. Можно отказаться от конкретных хрестоматийных личностей, затертых сотнями и тысячами постановок, и перейти к обобщенным образам. Можно даже поставить под сомнение самоубийство Треплева и вложить револьвер в руку Нины.

Наконец, можно мастерски играть подтекстами, интонациями, паузами. «У вас должен быть...» – держит паузу Аркадина, пытаясь вспомнить слово «талант». Жажда таланта, любви и денег – ею терзаются все герои этой дачной истории. Но ни один не утоляет. Суетясь, гоняясь за призраками, погружаясь в рутину, они теряют легкость полета. Становятся сродни грубым деревянным чайкам, нелепо переваливающимся по сцене на негнущихся ногах. Несчастные страдающие люди, обреченные на заключение в своих кукольных жизнях.

…Или обреченные на вечное скитание по земле и презрение. Как Агасфер, Вечный жид, отказавший Иисусу в отдыхе, когда тот нес свой крест мимо его дома.

Предание об Агасфере создатели болгарского спектакля «Дама пик» (Пловдивский театр кукол) соединяют с пушкинским сюжетом. Перекраивая классический текст, создают мистическую историю о человеке-игроке, который возжелал все и вся. Светское общество пресно, любовь Лизы – скучна, жизнь – болото. Самое большое искушение – «царство денежки», которая даст возможность заглянуть по ту сторону болота. «Я – Герман, я – Царь, я – Бог!» – провозглашает человек. И его уродливое грешное нутро вырывается наружу и водружается на спину, как неподъемный крест.

Инфернальные ветра спектакля проносятся по всему залу. Крутится где-то за сценой громадный вентилятор. Развеваются волосы танцовщиц, трепещут юбки, стремительными молниями взлетают артисты. Все гуще плетет паутину пиковая дама. В спектакле работает только одна кукла – старая графиня. Кукла громадная, обнаженная, с пожелтевшей обвислой старческой кожей. Не графиня – паучиха. В ее сетях безвольно бьется пропащий Герман: оказывает, возжелав и получив все, ты теряешь самое главное – смысл жизни.

Финальная сцена «Дамы пик» стала квинтэссенцией всего фестиваля. Огромная двухметровая маска фатума, маленькое живое существо. И туго натянутые нити судьбы, управлять которыми не должен никто, кроме самого человека.

P.S. «Рязанские смотрины» – фестиваль не конкурсный. Здесь не выбирают лучшую постановку. Но всегда можно выделить спектакль-открытие. В этом году им оказалась сказка «Калиф Аист» для зрячих и незрячих (!!!) зрителей. Репортаж со «спектакля вслепую» и интервью с первопроходцем в мире «театра ощущений» режиссером Юрием Уткиным – в следующем номере рязанского выпуска «Новой».

Из первых уст

Виктор БОЙЧЕВ, директор Пловдивского театра кукол (Болгария):

– Спектакль «Дама пик» вышел год назад, хотя обдумывать его мы начали еще в 2012 году. Постановка получила много национальных театральных премий на Родине, в Болгарии. Но за границу мы его еще не вывозили. Показ на «Рязанских смотринах» оказался премьерой в России. Для нашего театра постановка далась нелегко. С режиссером Веселкой Кунчевой и ее постановочной группой мы работаем уже давно, и каждый раз получается уникальный спектакль, каждый раз они переходят грань обычного. «Даму пик» мы делали по такому принципу: сделать это невозможно, но мы попробуем. Я очень долго искал особый сценический вентилятор, пока не вышел на производителя, который сделал его по заказу. Интересно, что после нашего спектакля подобные вентиляторы стали заказывать и другие театры. Также долго искал настоящий большой русский самовар, обошел все барахолки, в результате летал за ним в Софию. Чтобы натянуть нити на сцене, ушло три километра жгута. Словом, постановка потребовала очень много самых разных усилий. И, на мой взгляд, она получилась. Хороший спектакль всегда находится на грани истины и красивой лжи. Здесь это есть.

Фото Андрея ПАВЛУШИНА

Вера НОВИКОВА, Сергей АДАМОВ

читать весь номер