Терзанья с тремя нулями

Я усердно выворачивал карманы джинсов, перетряхивал содержимое сумки, проникал в самые потаенные отделения кошелька. Но все настойчивые ощупывания не достигали цели. Припасенная для важного дела тысячерублевая купюра бесследно испарилась. Я нервно пыхтел и клял себя за растяпство. Потом, пытаясь успокоиться, решил прикинуть, насколько велика моя потеря для среднестатистического рязанца.

Ну, что, ж, тысяча – это меньше трех процентов от средней зарплаты горожанина, если верить старательному статистическому департаменту. Где-нибудь пять часов напряженной или расслабленной работы в меру способного представителя корпорации умственного или физического труда. Серьезная сумма вообще-то.

Но в супермаркете с ней почти нечего делать и в кафе с таким бюджетом давно никого не пригласишь. Даже на один билет в цирк не хватит. Я даже рассмеялся своему отчаянию. А ведь в позднесоветские времена «тыща рублей» – это почти состояние, пять окладов хорошего инженера.

А тридцать с небольшим лет назад, если учесть нынешнюю покупательную способность купюры с видами Ярославля, моя пропажа в ее денежном эквиваленте показалась бы почти пустяковой не только для сорокалетнего мужика, а даже для 12-летнего ребенка.

Давайте посчитаем. На сегодняшнюю тысячу единиц национальной валюты я могу совершить 43 поездки в общественном транспорте Рязани. В конце 80-х, в зависимости от того, воспользовался бы ваш покорный слуга автобусом, троллейбусом или ныне несуществующим трамваем, на такое же количество путешествий ушло от 1 рубля 29 копеек до 2 руб. 15 коп., то есть 1–1,5% тогдашней средней зарплаты.

Сейчас на тысячу можно примерно четыре-пять раз сходить в кино, а в то достопамятное время, на пять детских сеансов ушло бы 50 копеек, а если говорить про какой-нибудь двухсерийный фильм, то аналогичное количество посещений стоило бы пять рублей. Ну а какое кино без мороженого! Имея в кармане тысячерублевую купюру, сейчас можно побаловать себя двадцатью порциями недурного пломбира без всяких там заменителей молочного жира. В разгар перестройки на эти же двадцать стаканчиков ушли бы 4 рубля или четыре процента от бабушкиной пенсии.

С квасом для счастливого обладателя тысячи картина еще менее радостная. С таким богатством я могу взять 25 литров русского национального напитка, тогда как в ранние школьные годы для такого же объема хватило бы и трех рублей.

Если пересчитать на сегодняшние деньги стоимость шести перечисленных детских радостей, то их цена возросла в 250–575 раз, а если еще вспомнить про десятикопеечный детский сеанс, то сегодня такой поход обойдет в 1200 раз дороже.

Если принять за среднюю зарплату конца 80-х гг. 200 рублей в месяц, то сейчас, с учетом изменения цен на простые ребячьи удовольствия, она должна составлять минимум 50 тысяч.

Получается, что куда-то запропастившаяся тысяча за последние 35 лет по приведенному мной «подростковому курсу» девальвировалась более чем в триста раз. Впрочем, случайно нашедший эту денежку наверняка обрадовался бы такому подарку. Надеюсь, эта купюра ему гораздо нужнее, чем мне.

Денис ПУПКОВ

читать весь номер