Куратор независимого судьи

Все мы по школьной программе помним монолог из комедии Грибоедова «Горе от ума», где персонаж задается вопросом: «А судьи кто?» и потом пытается ответить на этот риторический вопрос. По иронии судьбы между судьями и великим русским писателем А.С. Грибоедовым мы увидели еще одно связующее звено. На улице, названной в честь писателя, находится квартира, которую администрация города через суд забирает у Сергея Акимова. Об этом рассказывалось в статье «Отдай жилье и спи на улице», вышедшей в № 48Р от 13.12.18 г. рязанской «Новой». Сейчас история судебной тяжбы Сергея обросла новыми подробностями, а вопрос из монолога о судьях приобрел конкретную значимую окраску.

16 января в Рязанском областном суде состоялось заседание по рассмотрению апелляционной жалобы Сергея. Он утверждает, кстати, что обращался к нескольким именитым адвокатам Рязани на предмет ведения этого дела, но все отказались. Причем их комментарии были весьма интригующие, что-то в этом роде: «Администрация – Советский суд – Эктов – шансов нет». И это подтолкнуло Акимова детально разобраться в причине, по которой адвокат не хочет честно заработать денег. В результате стала вырисовываться следующая картина.

Далеко не все юристы знают, что в судах существует система кураторства судей, когда судья вышестоящего суда является куратором судьи суда нижестоящего. Об этом писал в «Адвокатской газете» правозащитник Игорь Бушманов и публично заявляла бывший заместитель председателя Конституционного Суда РФ Тамара Морщакова.

Существуют в судах положения о кураторстве, кураторы назначаются председателями судов. Мировых судей курируют судьи районных судов, а их в свою очередь – судьи областного суда. Не в каждом субъекте РФ руководство судов готово данный факт сделать достоянием гласности для общественности, как и в Рязанской области. Но в некоторых субъектах на сайте суда можно такое положение даже прочитать, например, на сайте Тюменского районного суда Тюменской области. В этом положении говорится, что «задачей кураторства является оказание практической, методической и иной помощи курируемым судьям, а также индивидуальная работа куратора с курируемым». Очень размытые общие фразы налагают на судей при отправлении правосудия неясные обязанности.

А как же фразы из Закона о том, что при осуществлении правосудия судьи независимы и подчиняются только Конституции и Федеральному закону, что судьи рассматривают и разрешают дела в условиях, исключающих постороннее на них воздействие? Разве система кураторства не влияет на независимость судей, и она соответствует условиям исключения воздействия на судью? Или законодатель считает, что на судью не должно быть постороннего воздействия, а воздействие через систему кураторства не является посторонним? Вопросов много, но ответов нет.

Сергей Акимов в заседании заявил отвод судье областного суда Валентине Языковой, которая в составе тройки рассматривала дело по его жалобе. Основанием отвода было названо то, что она является куратором судей Советского районного суда, и в частности курирует судью Александра Эктова, на решение которого Сергей подал жалобу. Ведь получается странная ситуация: человек обжалует решение суда, а эта жалоба передается на рассмотрение того судьи, который является куратором судьи, решение которого обжалуется.

Со слов Тамары Морщаковой, которая не только являлась заместителем председателя Конституционного Суда РФ, но еще и доктор юридических наук, заслуженный юрист РСФСР и член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, «у каждого судьи есть кураторы в вышестоящем суде, через которых они получают консультации. Это не заказное дело, да, но эффект тот же самый: это абсолютно коррупционные связи. Когда решение принимается не в соответствии с независимой позицией судьи, а в соответствии с чем-то, продиктованным внешним обстоятельством, – вот это и есть коррупция».

Председателем Рязанского областного суда является Елена Сапунова, которая с 1993 по 2011 год была заместителем председателя, а затем председателем Советского районного суда г. Рязани. Именно Сапунова могла назначить Языкову быть куратором судьи Эктова. И возникает новый вопрос, а куда смотрит председатель областного суда, когда жалоба на решение судьи Эктова попадает на рассмотрение его куратору? Или у председателя областного суда отношение к судьям Советского суда особое, так как она сама в этом суде длительное время работала на совсем не рядовых должностях, и для разных судей разные условия?

Трудно понять, это нормальное проявление «карманного» правосудия, пережиток «фемиды советского строя», от которого никто не хочет избавляться, или фактор, благоприятный для коррупционных связей, который банально игнорируется?

Решение по отводу судьи Языковой было ожидаемо, Сергею отказали в отводе. Однако Сергей поделился своим ощущением от происходящего и рассказал, что, когда судья зачитывала определение об отказе в отводе, у нее заметно дрожал голос. И понятно, это совсем не частое явление, когда судье заявляют отвод, да еще по такому основанию: все равно, что трогать оголенный нерв.

Надежды в благоприятном исходе дела в областном суде у Акимова становится все меньше и меньше, но он настроен бороться до конца, причем Сергей, как он утверждает, это будет делать даже не столько для себя, сколько для других людей, которые могут повторить его судьбу. У Сергея есть внутренняя уверенность, что областной суд сделает все возможное, чтобы поддержать решение Советского районного суда, и те моменты, которые суд первой инстанции определил не верно, вышестоящая инстанция постарается оправдать и объяснить какой-нибудь казуистикой.

Правовые акты, которые регулируют вопросы кураторства у судей в судах Рязанской области, на сайтах судов редакция не нашла, и на информационных стендах судов их тоже не увидела. Списки судей-кураторов для большинства граждан не известны. Может быть, так руководство судов заботится о гражданах, оберегает от лишней информации, чтобы не будоражить наше воображение? Редакции хотелось бы услышать ответ от председателя областного суда по этому поводу, и поэтому мы будем его ждать в надежде, что Елена Сапунова данную статью прочитает.

Теперь немного о свидетелях. Администрация города в судебное заседание пригласила двух свидетелей, информацию о которых и что они должны будут доказать, она до начала заседания и допроса свидетелей держала в секрете. Они должны были дать показания, что Акимов в спорной квартире не проживал.

Как оказалось, свидетельствовали от администрации два жильца дома с другого этажа и из другого крыла, которые заявили, что Акимова не знают и не видели его ни разу.

Один свидетель является местным дворником, и в силу этого, очевидно, может быть зависим от администрации. В распоряжении редакции имеется фотография, сделанная приблизительно за неделю до допроса данного свидетеля. Фотографии со слушаний по расселению дома. На них Акимов сидит рядом с этой свидетельницей. Причем фотография размещена в сети интернет для публичного просмотра! Странно, что человек, который неделю назад сидел с Сергеем бок о бок, его не узнал. Областной суд, конечно же, приобщать фотографию к делу отказался.

Не узнал Сергея и второй свидетель, у которого возникли тоже, полагаем, проблемы с памятью. По стечению обстоятельств представитель Акимова Сергея лично знаком был с этим свидетелем, так как они вместе работают, и спросил, знает ли он его? На что получил ответ, что тот его не знает. В то же время по месту их работы было получено письмо от работодателя (имеется в редакции), опровергающее показания Ненашева и свидетельствующее о том, что представитель Сергея и данный свидетель администрации хорошо знакомы друг другу.

Два свидетеля от администрации и два прокола в памяти или в показаниях?

Нам не известно, как администрация города вышла на этих свидетелей. Не исключено, что в схеме были задействованы застройщик и нанятые риелторы, ведь жильцы дома, как и сам Сергей, сообщили, что риелторы давно проявляли к ним интерес, а вот чей заказ такие риелторы выполняли, застройщика или администрации города, это, конечно, не известно. Что свидетелям было обещано, также не известно, возможно, хороший вариант места нахождения квартиры после расселения, но такие обещания, по сути, являются морковкой, которую подвешивают впереди ослика.

В 1990-е годы за квартиры убивали. Интересно, а сейчас есть ли какой предел, на что могут пойти люди, чтобы оставить ближнего без крыши над головой?

Следующее заседание по делу Акимова состоится 30 января в 10:50.

Отдел спецпроектов

читать весь номер