«У нас, когда в последний раз перекрывали крышу в первом подъезде, балки гнилые провалились, рухнули. Там лежал дедушка парализованный. Он очень испугался и умер», – рассказывает собственница квартиры в доме № 18 по улице Качевской Галина Александровна. У жильцов этого дома в запасе немало специфических историй: как пенсионерки лазают на чердак затыкать дыры, как за свой счет вызывают сантехников, поскольку дом не обслуживает ни одна управляющая компания. Все отказались. Отказались и чиновники: приезжают, охают, фотографируют, но вариантов расселения не предлагают. А в свете последних событий, вероятно, уже никогда и не предложат.

Лучший из худших

Дом Галины Александровны – один из первых, которые можно увидеть по приезде в Строитель. Двухэтажный, желто-облезлый, в заплатках на местах отвалившейся штукатурки и замазанных надписях контактов, по которым можно добыть наркотики. С торца свежая краска: жильцы скинулись и покрасили свою часть фасада. Пенсионерка считает это бесполезной тратой денег и посмеивается: «Приедут в очередной раз чиновники и скажут: „Ого, какая у вас тут красота, зачем же вас расселять?“» Другой торец дома облагородить невозможно: посередине проходит трещина, под крышей раскрошенные кирпичи, фундамент тоже разрушается. Можно с уверенностью сказать, что этот дом – один из самых крепких в поселке, в соседние вообще невозможно зайти без опасения за свою жизнь.

– Домофон у нас заедает, эти вот потеки на потолке в подъезде от февральского потопа: текло и текло, не останавливаясь. У нас так каждую весну. Вот квартира… Да, трехкомнатная, но живу только в одной, в остальных опасно. Одна протекает, другая обрушиться может со стороны, где балкон. Ванны нет. Хотели установить, да соседи снизу возмутились: мол, вдруг все к ним обрушится. Позже они сами поставили, а мы нет. В баню ходим, – проводит экскурсию по квартире пенсионерка.

Раньше просторная квартира была коммунальной, в ней жили три семьи. Потом соседям дали жилье от «Химволокна», на котором работали все жильцы. Галине Александровне не повезло: она потеряла мужа, с работы пришлось уйти, чтобы растить сына. Другие семьи успели получить жилье от предприятия, а ей было уже не положено. Пенсионерка уже не помнит, сколько лет и к каким «большим начальникам» ходили жильцы с вопросом о сроках расселения, да хотя бы капитального ремонта. Мэры и начальники уровнем пониже меняются, приезжают в поселок, осматривают дома, охают, но ничего не меняется. Меняется только стоимость услуг ЖКХ – всегда в сторону увеличения. Сейчас Галина Александровна за квартиру без ванной комнаты платит около 10 тысяч рублей.

Дом все же признали аварийным в 2018 году, но расселить его пообещали – внимание! – в 2031-м. В данном конкретном случае это означает что-то типа «после дождичка в четверг» или «когда рак на горе свистнет». Примерно никогда. Сам рухнет. А на случай уголовной ответственности после обрушения чиновники подстраховались: предложили жильцам переехать в общежитие маневренного фонда. Без мебели, потому что в шестиметровые комнатки можно перевезти разве что личные вещи. То есть предложили переселиться из плохих условий в еще более худшие.

Смерть под завалом

Развалюха напротив – знаменитый барак № 18А по улице Качевской. Это не дом, это символ безнаказанности чиновников. Никто никого не наказал, когда однажды были выставлены на продажу квартиры в расселенном аварийном бараке. Их купили люди, которые не знали историю дома. Никто не был наказан, когда обрушившийся потолок убил бабушку. Это случилось в 2010 году, в аккурат на 9 мая. Большие чины испытали легкое волнение, когда вместо парада и обильного застолья им пришлось войти в строение с проваливающимися полами, клопами и крысами, но оно вскоре прошло. Никого не наказали, когда года три назад рязанке одобрили покупку комнаты за маткапитал, – прокуратура нарушений не нашла. На этом фоне даже не стоит упоминать об обрушении стены душевой, прорывах гнилого водопровода и водопадах в коридоре, трещинах в несущих стенах. Это мелочи.

– Это произошло в двадцать первой квартире… Юлии Семеновне было под восемьдесят. У нее с потолка текло и текло, она тазики подставляла, – рассказывает о смерти пенсионерки ее соседка Дина Евгеньевна. – Текло-текло и завалилось все. Как раз было девятое мая. Боже мой, вся площадка, весь коридор были забиты [людьми]. И полиция, и МЧС, и чиновники, пятачка свободного не было. И в квартире ниже с потолка все посыпалось. Нам тогда, хорошо, что за госсчет, крышу перекрыли.

На вопрос, как вообще живется в таком доме, пенсионерки смеются: «С надеждой». Молятся за то, чтобы утром проснуться живыми, а не погибнуть под завалами. Это не преувеличение и не «нагнетание негатива», это наиболее вероятный сценарий завершения жизни барака. В какой-то момент его обитателям показалось, что хуже уже некуда, но жизнь преподнесла им очередной сюрприз: на втором этаже поселились цыгане. «Женские дела [предметы личной гигиены] они выкидывают в общий туалет и с балкона, отопления у них нет – комната промерзает, дети грязные, раздетые, босиком бегают по грязному полу. Дверь открыли в комнату к одной соседке и котенка туда зашвырнули», – рассказывают пенсионерки. У них нет неприязни к древнему вольнолюбивому народу, у них есть претензии к конкретно взятой семье, со свинскими привычками которой бороться законными методами никак не получается.

Дом также планируют расселить в 2031 году. Такое решение с уверенностью можно назвать и дурной шуткой, и неприкрытым издевательством… Но никто не спешит на помощь своим, которым грозит реальная угроза гибели под руинами барака, россиянам: ни силовики, ни политики.

Выселение с «золотой земли»

В начале марта корреспонденту «Новой» позвонила жительница дома № 92 по улице Свободы Анна Елисеева. У нее абсолютно противоположная ситуация: вдову с двумя детьми через суд пытается выселить мэрия. Шестиквартирному дому 84 года, и он долгое время находился в откровенно аварийном состоянии. Жильцы обивали пороги кабинетов, упрашивали, надеялись. А потом взяли и сделали в квартирах капитальный ремонт, вложив немалые деньги. И вот тогда их стали выселять. Анне пытаются навязать квартиру на окраине Недостоева, чему она сопротивляется, поскольку работает в центре, дочки учатся рядом с домом. Женщина хорошо понимает: их дом – ненужная труха в центре города, где клочок земли на вес золота. Здесь так хорошо будет смотреться небольшой домик клубного типа… Это же не поселок Строитель, в который не заманить ни застройщика, ни новосела.

Так и живем – исходя из «хотелок» большого бизнеса и чиновников, которые в каждой речи непременно упоминают о своей работе на благо народа. А глава региона Николай Любимов в 2018 году и вовсе пообещал «слышать каждого, работать для всех». Может, пора уже выполнить обещание спустя четыре года, накануне новых выборов?

P.S. Неделей ранее суд вынес решение выселить Елисееву с двумя детьми из отремонтированного жилья в центре города. Вот уж воистину – «своих не бросаем!» Осталось понять, кто они – эти «свои».