В русском языке слово «художник» обладает неизмеримым объемом. Живописцы, графики, скульпторы, фотографы, дизайнеры, плакатисты, мастера декоративно-прикладного искусства, художники кино и театра – все они объединяются под этим знаменем. О происхождении слова спорят до сих пор: древнерусское «худога» (сведущий, искусный), готское handags (ловкий, умелый), производное от hand (рука) – отсылают к талантливым «рукотворцам».

 

Татьяна Виданова – тот художник, которая своим творчеством расширяет смысловое поле этого понятия. Ее мыслеобразы подчас нематериальны, а мышление готово освоить любые просторы: от небольшой плоскости холста или листа бумаги до трехмерных объемов театральных сцен. Художник-живописец, художник-постановщик и художник по костюмам – она гармонично существует в этих трех ипостасях, с одинаковым изяществом работая с красками, с тканями и с огромным сценическим пространством.

 

Творчество захватило Татьяну Виданову рано: еще в студенческие годы за участие в выставке коллекций одежды она получила серебряную медаль ВДНХ. А в 1992 году состоялся ее дебют, как театрального художника: уже первая ее работа в Магнитогорском драматическом театре была высоко оценена специалистами. Сегодня оформленные ею спектакли идут по всей России. Около 80 постановок – это десятки миров, рожденных фантазией художника.

 

Задача художника театра сложна. Исходя из подручных изобразительных средств, он должен создать в ограниченном пространстве сцены реальность, в которой гармонично смогла бы развиваться человеческая история: прочитывалось бы прошлое, жило настоящее и угадывалось будущее.

Отвечая общим законам театра, сам процесс работы художника со стороны выглядит как игра: бумажные эскизы, скрупулезно выполненный макет сцены, как детский игрушечный домик. Но, двигаясь шаг за шагом к воплощению замысла, художник наполняет его своим дыханием. 

Миры Татьяны Видановой наполнены живыми стихиями. Она может рассыпать под ноги актеров настоящий песок, как в спектакле «В обществе мертвых поэтов» («Другой театр», Москва), вырастить на сцене раскидистое дерево, притянуть из черного космоса сияющую луну, вызвать грозу и струи дождя, как «Весенней грозе» (Московский драматический театр им. М.Н.Ермоловой).

 

Как истинная женщина, она слушает сердце и идет от первых ассоциаций. «Трава, вода и воздух!» – так в трех словах объясняет она свое решение в недавней премьере Московского театра имени Маяковского «Месяц в деревне». И пусть дальше, переходя на художественный язык условностей, она «пересаживает» траву внутрь огромного чемодана, а воду создает из белых эластичных резинок, но образы настолько яркие, что начинают жить самостоятельной жизнью.

 

Выходя за пределы двумерного листа бумаги и черно-белого текста, Татьяна Виданова азартно обживает все пространство сцены. Качели, многоярусные конструкции, лестницы, необыкновенные чудо-самокаты и велосипеды, компьютерные инсталляции – все постоянно находится в движении, создавая в спектакле особый ритм. Ее артисты, несмотря на звания и регалии, колесят по сцене, раскачиваются до потолка и парят на лонжах. Создавая такие непривычные для актера и зрителя условия, художник словно пробует их на прочность, давая шанс раскрыться с новой стороны.

Соединение острейшей условности и глубокой жизненной правды – вот главная особенность творчества художника Татьяны Видановой. Образность, реальность и вымысел у нее слиты в одно целое. Не увлекаясь бытописательством, она умеет при необходимости соблюсти историческую достоверность и задать присутствие конкретной эпохи, как в одном из первых рязанских спектаклей «Смерть Ивана Грозного» (Рязанский театр драмы) или наоборот стереть временные рамки, как в костюмах «Маскарада» (Рязанский театр драмы). Создавая фантазийный мир, она может при этом ввести в действие реальные вещи из реальной жизни, вызвав тем самым глубоко личные воспоминания.

Пропуская через призму своего воображения текст пьесы, она становится соавтором спектакля. В ее художественном решении в концентрированном виде уже присутствует образ спектакля. «Немые» декорации оказываются настолько красноречивыми, что усиливают звучание роли и рождают яркие режиссерские ходы.

 

…Есть мнение, что «узнаваемость» для художника – это спорный комплимент. Однако умение «не повторяться» вовсе не должно означать отсутствие собственного почерка. Несмотря на индивидуальность спектаклей Татьяны Видановой, в них всегда можно уловить нечто общее: изящество решения, тщательность исполнения, элегантность линий. И фирменную подпись, которую Татьяна (как любой художник) иногда ставит на своем творении: ангельские крылья. Черные и белые, большие и еле заметные, за спинами актеров, на спинках стульев, шляпах, плетеных корзинах, парящих в воздухе лейках – они порой появляются на сцене, увлекая зрителя в вечный полет фантазии.