Баритон метит в поэты

В нашем городе не так уж много голосистых молодых парней. Но и среди них особняком стоит актер Рязанского музыкального театра Валерий Вахрамеев. Переехав к нам из Нижнего Новгорода всего несколько лет назад, Вахрамеев быстро завоевал и любовь публики (особенно женской ее части), и признание профессионального сообщества (дважды получал местную театральную премию «Зеркало сцены», провинциальный аналог «Золотой маски»). А недавно выяснилось, что Валерий не только хорошо поет, но пишет интересные стихи. Обо всем этом мы и поговорили – дистанционно, как положено на самоизоляции.

– Насколько я знаю, ты родом из Вологды, потом работал в филармонии Нижнего Новгорода. А как занесло в Рязанский музыкальный театр?

– После окончания консерватории подыскивал себе место в жизни. Будущее свое я связывал только с театром, поэтому, недолго думая, покинул филармонию. В Нижнем оставаться не хотелось, несмотря на мою любовь к нему. Понимаешь, в городе, где тебя знали учеником, тебя всегда будут считать тем самым студентом, который учился у такого-то и так-то. На меня это давило. Театр оперный в Нижнем не впечатлял – там был застой в то время. Быть шестым баритоном в труппе, где пятеро прочно заняли свои места? С доброжелательным отношением в театральном коллективе тоже был дефицит, приходилось терпеть снисходительный тон и надменность старожилов. Иногда было просто неуважение. Хотелось театра на сцене, а не за кулисами. Нужно идти туда, где ты нужен. В Рязани молодому театру требовался баритон на главные партии. В 2013 году дирижером здесь служил Артем Гладков, знавший меня по консерватории. Он меня и пригласил прослушаться.

– Что-нибудь удивило в Рязани? И в хорошую, и в плохую сторону.

– Я приехал прослушиваться в августе. Город произвел впечатление маленького в хорошем смысле слова. Спокойным и тихим показался. Вроде и широта проспектов, но вместе с тем и малоэтажная застройка в центре. Чем-то напомнил Великий Устюг. Еще словечко это рязанское – «ехай». Больше нигде такого не слышал, только в фильме «Аватар».

– Именно Великий Устюг? А на родную Вологду не похож?

– Все-таки родной город – немножко другая песня. Когда приезжаю в Вологду, чувствую каждую яму на дороге, это же память твоя, ты все знаешь про город V, а он про тебя. Семья, одним словом. А с Устюгом у меня связано ощущение неспешного хода жизни. Идешь себе по центральной улице – тишина, кругом одноэтажные дома, машин мало, движения нет, магазины а-ля Советский Союз, незнакомые люди здороваются – и ты, как губка, впитываешь гармонию древнего города. Конечно, Рязань больше Вологды, а уж Устюга и подавно. Но таким было первое впечатление.

– В скольких спектаклях занят сейчас? И доволен ли в целом своим положением в театре?

– Да, все сложилось очень хорошо. С коллегами отношения прекрасные. Вообще, театр наш изменился за эти годы в лучшую сторону. Инициация какая-то совершилась, наконец ощутили себя полноценной частью театрального мира. Я тоже рос вместе с театром, сейчас занят почти во всех идущих спектаклях. В этом сезоне была премьера «Двенадцати стульев», где посчастливилось преобразиться в Остапа Ибрагимовича. Весеннюю премьеру «Алых парусов», к сожалению, пришлось отложить, но там будет не менее харизматичный персонаж – Меннерс-младший, бунтарь и конформист в одном флаконе.

– Есть такой стереотип, что все актеры драматического театра мечтают о роли Гамлета, хотя во многих случаях это совсем не так. А у тебя есть роли, о которых мечтаешь, но пока не сыграл и не спел?

– Чего-то конкретного нет. Просто хочу новых ролей, новых вызовов для себя. Есть артисты, которые хотят играть только «героев». Правда, у них и «герои» как под копирку выходят. Я против амплуа, хотя нынче все кастинги московские на этом стоят. Сейчас мне интересен жанр мюзикла, новые вокальные приемы, драматургия, музыка, тембры. Ну, и классическую вокальную школу стараюсь не забывать. Театр оперный, к сожалению, ушел в руки драмрежиссеров, которым музыка мешает. Это понятно, публику нужно удивлять. Качество исполнения, очевидно, удивить не может в век записей. А сюжет? Сложно удивить стопятидесятилетней Аидой. Вот и освежают. Только такое освежение больше походит на освежевание. А мюзикл – опера нашего времени. Демократичный, зрелищный синтез искусств. Как и опера в свое время.

– Помимо работы в театре, вы с коллегой Ириной Воликовой иногда выступаете по клубам и кафе с программой, состоящей из номеров мюзиклов и оперетт. Иногда еще и по городам области с ней колесите. Можешь рассказать об этой программе чуть подробней?

– Еще до того, как руководство театра обратило внимание на мюзиклы, мы с Ириной начали потихоньку пробовать расширять музыкальные горизонты. Мне порядком надоело исполнять одно и то же: что ни концерт, то сплошь салонный и классический романс или советская эстрада. Хотелось эффектных номеров. В то время мы посмотрели московскую постановку «Бала вампиров» и загорелись этой идеей. Был вариант все это с театром сделать, но тогда пришлось бы отдать проект в руки художественного руководства – и прощай, независимость. Решено было взяться за дело своими силами. Мы отобрали для программы хиты мюзиклов «Ромео и Джульетта», «Чикаго», «Бал вампиров», «Телохранитель», «Элизабет» и многих других. Так возник «Коктейль Music-Love». Программа, кстати, очень востребована: ей всегда отдают предпочтение концертные организации, с которыми сотрудничаем.

– Публика в глубинке теплее принимает, чем в Рязани?

– У нас на концертах всегда теплая атмосфера: люди подходят после, благодарят, фотографируются, присылают записи. С глубинкой связаны другие особенности. Когда едешь куда-то в первый раз, то всегда сложнее выступать: бывает, публика тебя не знает, бывает, что зал имени Ленина создает «академическое» настроение. Многое зависит от качества аппаратуры. Но это все переживания артиста. Что касается публики, принимают всегда так, как ты заслуживаешь в данный момент.

– Возникало желание попробовать себя в «Голосе» или других популярных телешоу?

– Да, после второго «Голоса» была такая мысль. Даже сделал пару самодельных записей плохого, с технической точки зрения, качества для кастинга. Но после первого сезона смотрел это шоу только урывками. Сейчас телевизор совсем не смотрю. Максимум – канал «Карусель» со своими детьми.

– Не только поешь, но еще и стихи сочиняешь, не далее как 21 марта дебютировал на местном литературном фестивальчике «День Поэзии» именно как автор. Насколько серьезно для тебя это увлечение? Можешь поделиться каким-нибудь стихотворением, которое тебе кажется особенно удавшимся?

– Пока мне это интересно. Тоже своего рода актерство. Язык и литературу я всегда любил, но поэзию особо не выделял. Да и, откровенно говоря, мало я знаю поэзии. Сейчас в Сети много рифмованных банальностей и фейковых «Хаямов». Такого начитался в поэтических пабликах, что «волосы стынут в жилах». Свое первое стихотворение на спор сочинил два года назад. Называлось оно «Instaхрам». Потом как-то затянуло, стал экспериментировать с формой. Иногда что-то любопытное получалось.

В основном, ироничные какие-то вещи, но есть и лирика. Например, такое «женское» стихотворение:

Ты далеко, в чужом краю.

А будь ты рядом, ты б услышал,

Как дождь играет песнь свою

На водосточных трубах крыши,

Как умирает первый снег

На ржавой молодости листьев,

Как новый тянется побег

Березы тонкой и ветвистой,

Как сладко соловей поет

Ночную музыку с истомой,

Как, замирая, сердце ждет,

Когда ты снова будешь дома.

– А если говорить о чужих стихах, кто среди любимцев и почему?

– Сложно объяснить, почему мы любим что-то, но я попробую. Пушкин – это детство, слог и гармония. Для меня это глыба, без преувеличения. Есенин – нежность, открытость, музыкальность и душевность. Еще Шекспир, образность его языка впечатляет. Сонеты просто превосходны, после него полюбил эту форму. Недавно заново открыл для себя Маяковского. Кстати, спасибо тебе за твой литературный паблик в социальной сети «ВКонтакте». Очень много интересных авторов открыл для себя, например, Евгения Маркина, Ви, Александра Логунова и многих других.

– Кстати, не думал, что было бы неплохо сделать программу, где не пел бы, а именно читал стихи, причем необязательно свои, хотя и свои тоже? По-моему, у тебя здорово получается литературный текст до слушателей доносить – с артистизмом так же хорошо, как и с голосом.

– На самом деле, я дико нервничал в тот раз. До этого читал свои стихи только однажды на конкурсе. Спасибо за лестную оценку. Идея такая была, пока думаю над форматом. Скорее всего, это будет некий синтез двух моих амплуа.

– По моим наблюдениям, на самоизоляции люди часто придумывает себе какое-то новое занятие, о котором давно задумывались, но времени сделать не хватало. Я, вот, например, как раз запустил в «ВК» упомянутую группу «Рязань литературная: проза, поэзия, журналистика». А у тебя какое занятие появилось вместе с неожиданно свалившимся на голову свободным временем? Тоже что-то отложенное на потом решил сделать? Какие-то новые увлечения в жизни добавились?

– Я тоже начал плести паутину социальных сетей. Создание и ведение групп постоянно откладывалось – сейчас появилось время этим заняться. По приглашению Егора Черкасова, нижегородского писателя и моего друга, поучаствовал в проекте #антивирусныечтения (артисты театров читают нижегородских авторов), где прочитал два его рассказа и выступил в роли автора из НН. Запустил на YouTube канал «Коктейль Music-Love». Кстати, всех приглашаю. Сейчас осваиваю звукозапись и монтаж видеороликов – очень интересное дело. И, наконец, взял в руки книги – только что дочитал «Красное и черное» Стендаля.

Анатолий ОБЫДЁНКИН

читать весь номер