Другая громкая история – проект застройки поймы Оки и Трубежа – еще не закончилась, решения комиссии нет. Вполне возможно, что оно будет положительным, но вряд ли протесты на этом стихнут, об этом мы еще напишем. 

 

Между тем,  городская Дума начала обсуждение вопроса о продлении моратория на застройку зеленых зон. Пять лет назад в Рязани случился совершенно редкий, если не уникальный случай – совпали позиции активной части общества и части политических элит, в результате чего и был принят мораторий. «Новая» оказала движению за мораторий всемерную информационную поддержку. В городской Думе (тогда – Совете) мораторий инициировал депутат Владимир Бочаров, причем настойчиво вносил проект несколько раз, так как группа сторонников идеи среди депутатов была, но не набирала большинства. Ближе к выборам парламентариям стало проблематично спорить с очевидно популярной инициативой, и мораторий был принят на пять лет. Срок истекает.

 

Рассмотреть вопрос о продлении городская Дума должна в день выхода этого номера «Новой».

 

В 2006 году, когда принимался Генплан Рязани, в нем было указано, что на одного жителя приходится 5,6 квадратных метра зеленых насаждений (вместе с Солотчей) при нормативе 21 квадратный метр. Лучше ситуация явно не стала.

 

В интервью «Новой» Владимир БОЧАРОВ высказал свою точку зрения на вопрос, в чем смысл моратория на сегодняшний день.

 

– Мораторий, безусловно, играет положительную роль, несмотря на все попытки обойти его или грубо нарушить, иногда небезуспешные. Если проект той или иной застройки предполагает изменение Генплана, он выносится на публичные слушания, то есть эти территории не то чтобы защищены, но их нельзя застроить «по-тихому», у общественности есть возможность вмешаться.

 

Мораторий же шире. Он предполагает неприкосновенность и тех участков, для застройки которых не нужно вносить изменения в Генплан города, соответственно, не нужно и проводить публичные слушания. К ним относятся насаждения вдоль железных и автомобильных дорог, ботанические сады, питомники, водоохранные зоны. Без моратория их могли бы использовать, как вздумается исполнительной власти и коммерсантам.

 

 

– Эффект от слушаний, к сожалению, зачастую невелик, так как по закону слушания носят только рекомендательный характер. Но, во-первых, представители общественности получают возможность контактировать с властью, воочию убедиться в том, кто и как ведет себя по отношению к общественным ресурсам. А во-вторых, в резонансных делах, таких как, например, проект застройки Лесопарка, трудно игнорировать мнение общественности, тем более когда оно однозначно. 

 

Я считаю, что изменения в Генплан, затрагивающие зеленые зоны, должны, как это было совсем недавно, пресекаться на первом этапе. Для этого и вводили мораторий. Сейчас же ситуация, к сожалению, обстоит по-другому, и такие вопросы рассматриваются на публичных слушаниях, которые часто носят формальный характер и реально не учитывают мнения жителей. Поэтому необходимо не только продлить мораторий, но и обеспечить его неукоснительное выполнение – проекты, предполагающие застройку зеленых зон, не рассматривать вообще. 

 

 

– Ну, квартиры, к сожалению, даже при увеличении темпов ввода жилья не дешевеют. А в Лесопарке, даже если там, действительно, построили бы корты, имел место не социальный, а коммерческий проект. А в целом – все это аргументы от лукавого. Мораторий, бережное отношение к оставшейся в городе природе, к архитектурным ценностям – все это мешает лишь коррупционной экономике и дикому строительному рынку. Такому бизнесу, у которого нет нормальных проработанных проектов, нет комплексного строительства, а все делается по принципу – нашел незанятый кусок земли, хапнул, построил, продал.

 

Застройщик рассуждает так – любую квартиру рано или поздно можно продать. Поэтому строит везде, где можно дешево или за взятку взять землю. Отсюда уплотнительная застройка, когда люди вселяются в дом, а потом у них под окнами вырастает еще один. Отсюда дворы, в которых катастрофически не хватает парковочных мест и машины стоят едва ли не друг на друге. Отсюда же дома, у которых вообще нет дворовых территорий. Это не экономическое развитие, это дикость.

 

Очень хороший и показательный пример с Лесопарком. Там, якобы, планировали строить теннисные корты. А это – одна из крупнейших зеленых зон города, хоть и находящаяся не в самом лучшем состоянии в плане замусоренности и т.д. Разве в городе нет других пригодных мест для такого строительства? Конечно, есть. Но застройщик идет по простому для него пути. Он не хочет выкупать частную землю по рыночной цене. Он не хочет рассматривать другие варианты, более, может быть, трудоемкие. Он хочет, чтобы ему росчерком пера городских властей отдали муниципальную землю, на которой растет лес, благодаря которому мы все еще дышим каким-то количеством кислорода.

 

– Жители все активнее и активнее выражают свою позицию. Поддержка общественности в таких вопросах очень нужна. Однако подавляющее большинство граждан, которые работают, занимаются семьей, не могут детально отслеживать все строительные инициативы, часто ходить на слушания и так далее. Поэтому власть должна проявлять ответственность и не идти на поводу у нецивилизованных застройщиков, не только когда проект имеет огромный резонанс.